Юный революционер

Валериану было 14 лет, когда он выполнил первое поручение революционной организации.

Однажды в воинской команде у папы среди солдат были разбросаны прокламации. Откуда они появились? Кто посмел?

Отгадать было не трудно. Каждая прокламация была свернута трубочкой и перевязана гарусом — тем самым гарусом, который был только у нашей мамы. Маленький революционер не умел еще соблюдать конспирацию.

За обедом отец был мрачен и говорил о мальчишках, которые не понимают, какие они делают глупости, что таких мальчишек бить надо за то, что они портят солдат...

Воля все время сидел, опустив голову над тарелкой.

— Это ты? — стараясь не смотреть на Волю, спросил папа.

— Да, я, — тихо, но твердо ответил Воля.

Отец шумно отодвинул стул, бросил салфетку и ушел из-за стола. Обед прекратился. Произошло что-то страшное, если рассердился всегда ласковый и спокойный папа.

*

Часто, несмотря на непогоду и позднее время, мальчики, даже младшие, уходили из дома, нарушая строгий мамин режим.

Я помню, как Воля и Миша стояли в наказание в углу за то, что поздно пришли домой, а мы, младшие, контрабандой таскали им конфеты и пирожки.

Оказалось, что Воля под видом игры в Суворова устроил в горах среди скал крепость-склад для нелегальной литературы. Его «суворовское» войско было воспитано в строгой дисциплине. И никто никогда не выдал места крепости и не похитил хранившейся там литературы. Его «солдаты» по очереди несли караул около крепости, берегли от неприятеля ценный склад, сменялись в определенное время, простаивали и ночные часы на страже.

*

Мама была очень религиозна, и мы каждое воскресенье ходили в церковь.

Воля часто оставался дома, ссылаясь на нездоровье, а когда бывал, то мама печально говорила:

— Папа и Воля лба не перекрестят.

Приезжая из старших классов корпуса домой, Воля к нам относился с нежностью и ласково, но уже редко устраивал игры. Он много читал, уединяясь в глухом уголке сада.

К ужасу мамы Воля вел беседы с солдатами, давал им читать книги. Мама считала, что военная дисциплина не допускает дружеских отношений офицера е солдатом.

— Разве тебя учат в корпусе дружить с денщиками? Какой же будет из тебя офицер, если денщик тебя не будет слушаться?

— Денщик такой же человек, как и я, почему я не могу с ним дружески разговаривать? — возмущался Воля.

— Ты говоришь солдату «вы» и здороваешься с ним за руку — ведь он неправильно истолкует твое отношение и не будет уважать тебя, не станет подчиняться тебе.

Начинался спор. Валериан говорил, что офицером он никогда не будет, а всех солдат считает равными себе и совсем не хочет их рабского подчинения.

После таких споров Воля еще больше углублялся в себя, уходил один в горы и все читал. Но с солдатами продолжал здороваться за руку, дружески разговаривать и обращался к ним на «вы».

Мама в нашей семье занимала центральное место. Она была значительно строже папы. Мы часто обижались на ее замечания, но уважали и любили ее. Рассердить или обидеть маму — у нас было самое большое несчастье и преступление. Это чувство в нас поддерживал папа. Он никогда ничего не позволял без разрешения мамы.

— Папа, можно нам итти гулять в горы? — спрашивали мы, когда мамы не было дома.

— Вот мама придет, тогда спросим ее.

— Папа, можно нам играть в столовой?

— Спросите маму.

Мы любили папу, но знали, что он без мамы не решится нам позволить даже таких пустяков, как игра в столовой. Мы привыкли чувствовать авторитет мамы. И когда возникал спор у Воли с мамой, мы удивлялись, как Воля осмелился противоречить маме, но часто чувствовали, что Воля прав, и мучились за Волю и маму одинаково.

Обращение с солдатами у папы было тоже очень дружеское, простое. Мы никогда не видели, чтобы папа кричал или сердился на солдата, но понимали, что папа, как старший, имеет право шутить с солдатами и говорить им «ты». И мы думали, что Воля, когда вырастет, тоже будет говорить солдатам «ты», и заранее оправдывали его.

Отца очень любили солдаты за его простое и ласковое отношение. Говорили, что в папиной воинской команде кормили солдат лучше, чем в других казармах, видимо, потому, что отец, будучи необыкновенно честным человеком, не злоупотреблял казенным сундуком.

*

Из кадетского корпуса Воля прислал маме письмо со своим стихотворением, посвященным ей.

Откуда, ласточки, вы быстро так летите?
Быть может, вы покинули край родины моей?
Ну что она? Ну что же вы молчите?
Скажите же вы мне хоть что-нибудь о ней.
Быть может, вы в долине той летали,
Где хижина стоит на берегу реки,
Где дни мои так быстро протекали,
Где годы детства милого прошли?
Бывало, всей семьей на берегу сидели
И вместе наслаждались приятным, летним днем...
Быть может, ласточки, вы около летели?
Ну что мой дом? Скажите же вы мне хоть что-нибудь о нем.
Все так же милая, любимая мной мать
В слезах меня все поджидает?
О, как бы я хотел скорей ее обнять,
О, скоро ли мгновенье то настанет?

Это стихотворение убедило нас, что хотя Воля с мамой и ссорится, но все же ее любит.