Нужно ли упоминание Бога в преамбуле Конституции РФ?
Мальцев С., progitorig@yandex.ru
В фильме Павла Лунгина «Свадьба» от 2000 года имеется примечательный эпизод. Когда к деду жениха (в исполнении замечательного советского актера, мастера эпизода Кашпура В. Т.) обращаются за советом о выборе места венчания, дед отвечает: – Конечно, в церкви, иначе посодють!
Я вспоминаю этот эпизод всякий раз, когда читаю в печатных СМИ или смотрю по телеящику обсуждение инициативы патриарха Кирилла о поминании Бога в преамбуле будущей обновленной конституции РФ. Но текст конституции не религиозная проповедь. Как атеиста меня, прежде всего, интересует вопрос, не станет ли это поводом объявить меня врагом конституционного строя России за мои атеистические убеждения, которые не охраняются основным законом.
Патриарх Кирилл
Такие опасения выражены в фильме Лунгина в гротесковой форме. Неясно: то ли режиссер хотел посмеяться над простодушием обывателя из глубинки, то ли развлечь либералов образом «немытой» России. Фильм ведь снимался в лихие 90-ые. Однако если тогда санкции государства за атеистическое поведение воспринимались как шутка или сатира, то с упоминанием Бога в конституции положение радикально меняется. Право на такие санкции получает поддержку конституции.
Под атеистическим поведением я, разумеется, не имею в виду танцы «пуси райт» в храме Христа-спасителя или избиение ребенка, которое показано на ток-шоу Соловьева от 04.02. по телеящику в целях демонстрации мнимого «безбожия». Творцы таких безобразий вполне уживаются с Богом, если не с православным, то католическим, иудейским или мусульманским, как египетский фараон, отдавший приказ об избиении младенцев, уживался с многобожием.
Под атеистическим я понимаю поведение человека, трактующего основной закон философии (о первичности сознания или бытия, познаваемости или непознаваемости мира) с материалистических позиций. Это, несомненно, нравственный человек. Ибо он не приносит научное знание в жертву слепой вере и оценивает феномен сознания как плод длительной эволюции природы и общества.
Древние люди уверовали в первичность мышления по отношению к бытию, сделали сознание демиургом Вселенной, поскольку именно в человеческом мозге рождались побудительные импульсы к преобразованию природы и общества. Многобожие и мифотворчество явились мысленными эквивалентами предметов и явлений живой и неживой природы, продуктом аналитической функции мозга. Единобожие – продуктом синтеза. Древние люди сочли бы за самоунижение признание первичности бытия, как и в признании того, что не Земля является центром Вселенной, как доказали впоследствии Коперник и Галилей.
Пряхи, или Миф об Арахне. Худ. Д. Веласкес, 1650-е гг. Национальный музей Прадо, Мадрид, Испания
Сознание стало богом. Мир перевернулся с ног на голову. Если в античной истории и были попытки вырваться за пределы религиозного сознания, то они носили характер бездоказательного прозрения, то есть, случайный характер. Причина всего этого в непонимании феномена сознания. Природа сознания не поддавалась расшифровке.
Казалось бы все просто. Да, сознание нематериально, но ведь его можно рассматривать как движение высокоорганизованной материи, как процесс самоорганизации жизни. Движение – не материя, но оно невозможно без материи. Материя – не монолит, но она невозможна без движения. В грубом приближении сознание – особая форма движения материи со свойствами самопознания и познания внешнего мира. Сознание – продукт действия законов природы и общества.
В то же время сознание само является средством познания этих законов, формулируемых через мышление и язык. Откуда вообще возникают законы? Из количественного и качественного многообразия вселенной, находящейся в вечном движении по законам диалектической триады (закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количества в качество и закон отрицания отрицания).
Задача науки исследовать взаимоотношения религии и сознания в конкретных исторических условиях. Беда, однако, в том, что религия имеет не только гносеологические, но и социальные корни. Религия используется в политических целях господствующего буржуазного класса, а атеизм, опирающийся на естественнонаучные основы развития природы и общества, вытесняется из общественной жизни.
На закате перестройки и после роспуска СССР кремлевская власть, по примеру ее западных единомышленников во власти, отказывается последовательно проводить в жизнь светские принципы отделения церкви от государства и свободы совести. В стране ведется ускоренное строительство храмов, якобы на «народные пожертвования». Атеизм – первейший признак здоровой морали, образованности и гуманизма стал изгоем.
Храм Христа Спасителя, Москва
Общественная жизнь, культура и искусство насыщаются ненаучными религиозными представлениями. С особой силой развернута бешеная пропаганда против политики Советской власти в отношении религии, основанной на строгом соблюдении принципа свободы совести и религии. Книга великого немецкого философа Людвига Фейербаха «Сущность христианства» не приветствуется, потому что она раскрывает земные корни религии.
Да, после Октябрьской революции были преследования в стране духовенства, и не только за экономические преступления, как сейчас. Были даже расстрелы священников, закрывались церкви, а храм Христа Спасителя был взорван. Но ведь многие представители духовенства сами давали поводы для преследования, поддерживая силы, враждебные Советской власти.
Вместе с лояльностью к Советской власти, проявленной вменяемой частью духовенства в годы Великой Отечественной войны, изменилась и политика советского государства в области религии. Она вошла в строго законные юридические рамки. Правда, и в годы Советской власти церковь финансировалась государством, хотя и гораздо меньше, чем сейчас. Но ведь и роль ее в условиях соблюдения принципа свободы совести была намного скромнее. Теперь церковных иерархов, взаимодействовавших по необходимости с Советской властью, называют агентурой КГБ.
Конечно, и советскую политику в области религии нельзя назвать безупречной. Советские идеологи рассматривали религию как продукт невежества и влияния эксплуататорских формаций на человека. Однако они не могли объяснить живучесть этого «ложного» сознания в условиях СССР, где, казалось бы радикально сократилось количество факторов, действующих в пользу его выживания.
На мой взгляд, все дело в нечеткой постановке основного вопроса философии. Это трактовка часто сводилась всего лишь к делению философов на идеалистов и материалистов, а также к влиянию их противоборства на революционное обновление мира вместо того, чтобы нащупать реальную почву, в которой коренится религия.
Надо признать, что религия играла и положительную роль в истории человечества, именно, как фактор пробуждения сознания, как попытка, пусть неосознанная, выделиться из животного царства, состояния дикости. Ведь только человек, наделенный сознанием, способен на это. Религия явилась предтечей научного познания законов мышления, природы и общества.
Отношения между церковью и наукой деликатны. Сейчас уже не встретишь советского лозунга «Религия – враг науки». Самым серьезным всплеском атеизма в постсоветской России было т.н. «письмо десяти академиков», адресованное президенту Путину в 2007 году. Его подписали Евгений Александров, Жорес Алфёров, Гарри Абелев, Лев Барков, Андрей Воробьёв, Виталий Гинзбург, Сергей Инге-Вечтомов, Эдуард Кругляков, Михаил Садовский и Анатолий Черепащук.
В письме выражена обеспокоенность «всё возрастающей клерикализацией российского общества, активным проникновением церкви во все сферы общественной жизни», в частности в систему государственного образования. «Верить или не верить в Бога – дело совести и убеждений отдельного человека – пишут академики. – Мы уважаем чувства верующих и не ставим своей целью борьбу с религией. Но мы не можем оставаться равнодушными, когда предпринимаются попытки подвергнуть сомнению научное Знание, вытравить из образования „материалистическое видение мира“, подменить знания, накопленные наукой, верой.
Не следует забывать, что провозглашённый государством курс на инновационное развитие может быть осуществлён лишь в том случае, если школы и вузы вооружат молодых людей знаниями, добытыми современной наукой. Никакой альтернативы этим знаниям не существует».
Сейчас обстановка успокоилась. Видимо, стороны достигли компромисса на почве пантеизма – религиозно-философского учения, отождествляющего Бога с миром (вселенной, человеком) и рассматривающего природу как воплощение Божества. В пантеизме Бог находится не за пределами природы, а растворяется в ней. Бог в пантеизме не мыслится как личность, существующая сама по себе, вне зависимости от мира. Он полностью имманентен космосу. В рамках пантеизма религия, во всяком случае, не противодействует науке.
Флора и Церера. Худ. К. Лоренцен, ок. 1790-х гг.
Клерикалы усматривают в критическом отношении к религии моральное падение. Однако в чем оно состоит? Оправдание вседозволенности? По-моему, бессмертие души содержит больший соблазн к вседозволенности, чем признание конечности человеческого существования. Всякие безумцы, террористы и юродивые доказывают это весьма убедительно.
Упразднять религию, конечно, не стоит, хотя она и исчерпала свои познавательные возможности? Но большие массы людей, которых капитализм выталкивает на обочину жизни, стремятся и способны утешаться и познавать мир только через религию. Может, таким образом, они перейдут от слепой веры к научному знанию и, в первую очередь, к пониманию того, что именно коммунистическая глобализация является спасением человечества. Кроме того, религия является хранительницей традиций, без знания которых невозможно понимание настоящего и будущего.
Одним словом, светский принцип свободы совести и отделения церкви от государства является идеальной формулой мирного сосуществования науки, атеизма и религии. Это следует решительно и четко подчеркнуть в Конституции. Религия весьма ненадежная опора национального суверенитета, подрываемого страстью плутократов к обогащению. А поползновения в направлении теократии лишь провоцируют дальнейший распад светского государства.