Академия глупости
Мальцев С.
progitorig@yandex.ru
Лидер ЛДПР Владимир Жириновский одержим страстью к смене географических названий.
В 2018 году он предложил переименовать Баренцево в Ледовитое море, Белое – в Студеное море, Черное – в Русское море, Японское – в Восточное море. Ну а Дальний Восток должен, по его мнению, стать Русским Востоком.
Спрашивается – зачем? Ведь не станут же голландцы претендовать на владение Баренцевым морем только потому, что оно названо по имени их соотечественника Виллема Баренца, который ходил в этих местах на своем утлом суденышке, исследовал их раньше нас и погиб близ Новой Земли. Да и норвежцев вроде не тревожат подобные опасения.
А что подумают японцы или корейцы, которые обитали на побережье Японского моря, когда сюда еще не пришли русские? Впрочем, корейцы, может, и поддержали бы Владимира Вольфовича, поскольку это море по-корейски 동해 тонхэ – «восточное море». В КНДР оно известно как 조선동해, 朝鮮東海 чосон-тонхэ – «Восточно-Корейское море».
Ну а жители Причерноморья? Какие только названия не носило в ретроспективе Черное море! Пусть теперь название этого моря калька с тюркского: «Кара Дениз». Но все же такое название выражает возмущенную морскую стихию, а не националистические притязания.
Смена географических названий не такая уж безобидная вещь. Достаточно вспомнить конфликты Ирана с арабскими государствами, предпочитающими называть Персидский залив Арабским. И вряд ли Жириновский этого не понимает. Но быть святее самого Папы в приверженности национализму для него способ пиара в избирательных кампаниях. Кроме того, это способ оглупления избирателей антикоммунизмом.
Не так давно он предложил переименовать город Энгельс в Саратовской области. «До каких пор один из городов России будет носить имя этого самого страшного русофоба? И Энгельс, и Маркс были родоначальниками русофобии... Ему город стоит целый и памятник на бывшей Кропоткинской площади. Это недопустимо... Энгельс 170 лет назад дал установку разрушить Россию... Кто нас будет уважать, если мы в честь тех, кто об нас ноги вытирал еще 170 лет назад, города назвали с их именем и улицы?» - витийствовал лидер либерал-демократов перед журналистами.
Любопытно, из каких источников Жириновский почерпнул сведения о русофобии Маркса и Энгельса. Может, из таких?
Разместивший в Интернете этот образчик антикоммунистической провокации Александр Азарин, поясняет методы, которыми пользуются провокаторы.
«Хочется отметить, - пишет он, - что обличители в мнимой русофобии нарушают элементарные принципы изучения научных проблем. Они совершенно не обращают внимания на историческую обстановку тех лет, что необратимо ведёт к неверному пониманию суждений основоположников марксизма о народах. Для них характерно обращение к ранним произведениям Энгельса и Маркса, полное игнорирование их не менее многочисленных положительных высказываний о России и русских, которые содержатся в более поздних работах. Регулярно встречается подмена контекста, произвольное толкование, прямые искажения высказываний, пропуски в цитате тех мест, которые имеют существенное значение для понимания текста, и прямая ложь. Применяющие такие методы граждане – не исследователи, а банальные жулики и фальсификаторы».
Видимо, Владимир Вольфович купился на эти методы. А ведь он нередко выступает с лекциями по истории в Институте мировых цивилизаций ЛДПР. Если в его лекциях присутствует такая ересь, то, как бы этому научному учреждению не заслужить название Академии глупости.
Георгий Плеханов писал по этому поводу: «К числу злых нелепостей, распространявшихся насчет Маркса, принадлежит сказка о том, что автор «Капитала» относился враждебно к русским. На самом деле он ненавидел русский царизм, всегда игравший гнусную роль международного жандарма, готового давить всякое освободительное движение, где бы оно ни начиналось».
Да, Маркс и Энгельс нелицеприятно и даже беспощадно обличали русский царизм. Но они никогда не подписывались на узколобый национализм и ограниченность. С не меньшим негодованием и страстью они обличали феодально-монархические порядки Пруссии и Австро-Венгрии, а также «манчестерский» капитализм. И чем больше появлялось признаков перемещения центра революционно-освободительного движения с Запада на Восток, тем больше основоположники научного коммунизма уделяли внимания изучению истории и текущего состояния России.
Ради этого они занимались изучением русского языка, открывая в нем красоту и глубокомыслие. В письме Зигфриду Мейеру от 21.01.1871 года Маркс замечает: «Не знаю, сообщал ли я Вам, что с начала 1870 года мне самому пришлось заняться русским языком, на котором я теперь читаю довольно бегло. Это вызвано тем, что мне прислали из Петербурга представляющее весьма значительный интерес сочинение Флеровского о «Положении рабочего класса (в особенности крестьян) в России» и что я хотел познакомиться также с экономическими (превосходными) работами Чернышевского (в благодарность сосланного в Сибирь на каторгу на семь лет). Результат стоит усилий, которые должен потратить человек моих лет на овладение языком, так сильно отличающимся от классических, германских и романских языков. Идейное движение, происходящее сейчас в России, свидетельствует о том, что глубоко внизу происходит брожение. Умы всегда связаны невидимыми нитями с телом народа». Сочинения, т. XXVI, стр. 87–88.
В письме к Вере Засулич Ф. Энгельс пишет: «Как красив русский язык! Все преимущества немецкого без его ужасной грубости».
В книге «Русский друг Энгельса» (Изд-во «Советская Россия», М., 1970 г.) ее автор Евгения Таратута помещает рассказ Фанни Степняк, жены русского революционера-народника и писателя Степняка-Кравчинского о встрече с Энгельсом.
«В одно из воскресений, - рассказывает Фанни, - мы с мужем и дочерью Маркса Элеонорой пошли к Энгельсу.
Очаровательный старик произвел на меня наилучшее впечатление. Я была очень застенчивая; на мое несчастье он посадил меня близко от себя. Я все прижималась поближе к дочери Маркса, стараясь избежать разговора с Энгельсом, а он, естественно, как любезный хозяин стал меня угощать.
На иностранных языках я не говорила и поэтому хотела только одного – чтобы меня оставили в покое. Энгельс говорил по-французски, по-немецки, по-английски. Говорили на всякие, главным образом политические, темы, спорили…
Между присутствующими шли ожесточенные споры, они горячились, шумели, обращались к Энгельсу за решением вопроса.
Вдруг Энгельс обратился ко мне и, учитывая мое незнание иностранных языков, заговорил по-русски. Он стал цитировать из Пушкина:
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь...»
Очевидно, это произвело на жену Степняка очень сильное впечатление, потому что и пять десятилетий спустя, вспоминая об этом, она приводит целиком три строфы из «Евгения Онегина», прочитанные тогда Энгельсом, кончая знаменитыми строками:
Зато читал Адама Смита
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему
Когда простой продукт имеет.
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог
Известно, что и К. Маркс п Ф. Энгельс очень любили эти строки и часто их цитировали.
Вышеизложенное никак не вяжется с русофобией, приписываемой Марксу и Энгельсу антикоммунистами и шовинистами. Здесь уже мотивы чисто политические или, точнее сказать, классовые. Жириновскому дорога память о состоятельных предках. А национализм произрастает из признания частной собственности на средства производства «священной коровой».
Однако обратимся к городу Энгельс. Жириновский, видимо, не случайно уклонился от предложения городу нового конкретного названия. В любом случае он заслуживает немецкого имени. Флаг города – сине-бело-красно-черно-жёлтый (жёлтый и чёрный цвета на флаге – от флага Германии (в память Автономной Республики Немцев Поволжья), а белый, синий и красный – от флага России). Город входит в состав Саратовской агломерации. Но предложения по объединению Энгельса и Саратова в единый город-миллионер не увенчались успехом.
Интересно, стал бы Владимир Вольфович настаивать на переименовании города, если бы он носил название Бисмаркград или Санкт-Вильгельмбург? Думаю, вряд ли. Эти названия вполне соответствуют его эклектическим взглядам, в которых буржуазная диктатура является движущей силой в развитии государственных и рыночных отношений. Такой диктатуре вовсе не противоречит монархическое обрамление, как оно не мешает Великобритании, Бельгии, Нидерландам и т.д.
Эклектика является также родной сестрой фальсификации. Лучше всего высказался по этому поводу Энгельс, чье имя носит город на Волге. «Буржуазия, - пишет он, - все превращает в товар, а, следовательно, также и историю. В силу самой ее природы, в силу условий ее существования ей свойственно фальсифицировать всякий товар: фальсифицировала она также и историю. Ведь лучше всего оплачивается то историческое сочинение, в котором фальсификация истории наиболее соответствует интересам буржуазии».
Витийства Жириновского напомнили мне кое-что в личном плане. Отчим моей жены родился в смешанном браке русского с поволжской немкой. Его сестра, жившая в деревне недалеко от Москвы, дала многочисленное потомство. Ее дети с выходом в самостоятельную жизнь поселились как раз в Энгельсе. В смутное время перестройки они, поддавшись эмигрантским настроениям, ломанулись в ФРГ, тем более что правительство этой страны поощряло рядом мер эмиграцию фольксдойче.
Однако окунувшись в капиталистический омут, молодые люди поняли, что ФРГ могла быть только им мачехой, но не Родиной. Они вернулись в родной Энгельс, несмотря на то, что там единомышленники Жириновского сеяли в годы перестройки неприязнь к советскому строю и соорудили в пику памятнику Энгельса монумент «Российским немцам – жертвам репрессий в СССР» с цитатой из лживого опуса Солженицына «Арихипелаг ГУЛАГ».
Собственно, то же самое происходило на немецкой земле. Здесь жители ГДР «осси» после т.н. воссоединения Германии почувствовали разочарование в капиталистическом образе жизни.
Так уж случилось, что сохранившиеся названия городов Энгельс и Маркс в Поволжье стали сертификатами политики Советской власти в области культуры, национальной по форме и социалистической по содержанию. Поволжские немцы, как и ряд других этнических меньшинств, испытали отступления от этой политики, главной причиной которых явилось нашествие на СССР передового агрессивного отряда империализма – гитлеровской Германии. Но было бы глупо лишать из-за этого поволжские города названий в честь самых выдающихся мыслителей немецкой и мировой науки и культуры.