Ли Куан Ю и В. И. Ленин

    В постсоветской России приобрел большую популярность творец «сингапурского чуда» Ли Куан Ю (16.09.1923 – 23.03.2015). 

    С 2005 года он был почётным доктором МГИМО, с 2014 года — почётным доктором Дипломатической академии МИД России, являлся членом Международного попечительского совета Московской школы управления «Сколково». 7 ноября 2009 года указом президента РФ Д. А. Медведева награждён орденом Дружбы «за большой вклад в развитие российско-сингапурских отношений». Медведев лично вручил ему награду во время своего визита в Сингапур 15 ноября 2009 года. 

 

 

 

Ли Куан Ю

 

 

    10 сентября 2013 года указом президента РФ В. В. Путина Ли Куан Ю награждён орденом Почёта «за большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества с Российской Федерацией, развитие научных и культурных связей». По словам пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, Владимир Путин «высоко ценил опыт Ли Куан Ю по проведению экономических реформ и опыт общения с ним», хотя Ли Куан Ю оценивал экономическую политику Путина как «излишне либеральную». 

 

 

22 сентября 2009 года, Владимир Путин и министр-наставник республики Сингапур Ли Куан Ю в Ново-Огареве 

 

    По версии самого творца, чудо состоит в том, что на протяжении жизни одного поколения Сингапур перескочил из «третьего мира» в «первый». В результате, согласно рейтингу ВВП на душу населения по паритету покупательной способности на 2014 год Сингапур с 81 346 международными долларами занимал третье место в мире, уступая лишь Катару и Люксембургу, в то время как Россия с 24 764 международными долларами – всего лишь 46-е. Китай же, согласно подобной статистике, которая приводится онлайн-консультантом Knoema, занимает аж 85-е место с 12 893 международными долларами. 

    Поэтому успех Сингапура впечатляет. Особенно, российских бизнесменов и предпринимателей. 

    Когда Ли Куан Ю при жизни посетил Татарстан, председатель торгово-промышленной палаты республики  Шамиль Агеев заявил, что «личность Ли Куан Ю в масштабах истории можно сравнивать с Лениным, Сталиным, Черчиллем, Рузвельтом. Потому что в маленькой стране он сумел сделать чудо — перемену идеологии. Он сумел и сам перестроиться и перестроить окружение для того, чтобы те самые ценности социализма гармонично вписались в реалии Сингапура». 

 

 

Ли Куан Ю во время визита в Татарстан, июнь 2007 

 

    Мы в этом ряду сравнений остановимся на В. И. Ленине, потому что «те самые ценности социализма» отождествлялись у нас в стране, прежде всего, с фигурой Ильича.  Сталин развивал и «огосударствлял» идеи марксизма-ленинизма, а Черчилль и Рузвельт вовсе не имели отношения к «перемене идеологии» на социалистических принципах.

      Заметим, однако, что в оценке человеческого величия меньше всего играет роль масштаб территории и населения, природных и геополитических ресурсов развития стран,  в которых действовали выдающиеся личности.  Иначе, Ли Куан Ю уступал бы в своем величии арабским шейхам Катара, который занимает первое место в упомянутом рейтинге Knoema со 144 427 международными долларами или правителям крохотного европейского княжества Люксембург, которое  занимает второе место с 92 507 международными долларами. 

    Имеются и другие мелкие государственные образования, которые, возможно, опережают по данному критерию лидеров списка Knoema, но они даже не упоминаются в этом списке. В то же время, в обзоре EREPORT.RU мировой экономики на апрель 2014 года Сингапур вовсе игнорируется, а пятью странами с самым высоким ВВП на душу населения объявляются Катар, Макао, Люксембург, Кувейт и Бруней. 

    В нашем же случае сингапурский патриарх Ли Куан Ю сравнивается с создателем первого в мире социалистического государства, занимавшего одну шестую часть площади планеты.

    На какой основе возможно такое сравнение? Бизнесмен предлагает принять за основу внедрение социалистических ценностей. И такое предложение от представителя бизнеса выглядит несколько неожиданным, ибо многие люди привыкли видеть в российских предпринимателях эгоистичных и алчных мошенников, заботящихся лишь о собственном благе. Но ведь еще в СССР существовало понятие «социалистического предпринимателя», типа руководителя предприятия, гармонично сочетающего интересы производственного коллектива с интересами государства. Это понятие получило особенно широкое распространение после знаменитых «косыгинских» реформ.

    Процесс смены формы собственности после принятия во время перестройки закона о кооперативах и августовских событий 1991 года сильно подпортил отношение простых людей к «социалистическому предпринимателю». Однако он не потерялся и в таком процессе. В Китае, например, в 2006 году в компартию вступило 1554 частных предпринимателя. Как заявил тогдашний  пресс-секретарь КПК Ли Дуншэн, «эти люди, вместе с рабочими и крестьянами, кадровыми работниками и военнослужащими также являются строителями социализма с китайской спецификой». 

    Правда, Ли Дуншэн впоследствии пострадал в ходе антикоррупционной чистки в Китае. В конце июня 2014 года были задержаны четыре высокопоставленных чиновника коммунистической партии Китая (КПК). СМИ компартии  сообщили, что Сюй Цайхоу, Цзян Цземинь (не путать с бывшим лидером КПК Цзян Цзэминем), Ли Дуншэн и Ван Юнчунь были исключены из КПК. Их дела переданы в судебные органы. 

 

 

Министр обороны США Роберт Гейтс (слева) приветствует вице-председателя Центрального военного совета Китая, генерала Сюй Цайхоу (справа) в Пентагоне, Вашингтон, 27 октября 2009 года. 

 

    Это показывает, насколько сложен и противоречив процесс становления социалистического предпринимателя. В его ходе партийные деятели вместо того, чтобы быть носителями нравственного начала и наставниками предпринимателей, сами становятся жертвами корысти или партийной междоусобицы. Тем не менее, пока в КПК живет возвышенная и благородная социалистическая идея, партия способна эффективно руководить многомиллионным государством. В этом видел залог В. И. Ленин, заложивший основы НЭПа. Его идеи развил в соответствии с китайской спецификой великий преобразователь Китая  Дэн Сяопин. По всему видно, что и нынешний лидер Китая Си Цзиньпин твердо и неукоснительно следует принципам отца «китайского чуда».

 

 

Си Цзиньпин  

 

 

    Каково, однако, отношение к Ленину Ли Куан Ю? Я не обнаружил каких-либо серьезных оценок вождя мирового пролетариата со стороны сингапурского патриарха. Во время визита в Россию в 2011 году Ли Куан Ю заметил только: 

    - Я никогда не читаю по написанному. Я всегда смотрю в глаза слушателям. Все, что написано в приготовленном тексте, в газетах, всегда структурировано. Но самое важное — сделать так, чтобы аудитория не утратила внимания к вам, поэтому, когда я выступаю, я забываю о подготовленном тексте и смотрю на слушателей. Если я вижу, что они не уловили какую-то мысль, я повторяю ее, но уже по-другому. Скорее всего, Ленин тоже так поступал, как и другие великие ораторы. 

     Это невнятное упоминание Ленина в качестве великого оратора выдает, скорее, желание уйти от оценки ленинизма как теории и практики социалистического строительства из соображений политкорректности. Но о социализме и коммунистах Ли Куан Ю много рассуждает в своей книге «Сингапурская история. Из «третьего мира» - в первый» (From Third World to First: The Singapore Story). 

    Он утверждает, что привержен справедливому обществу, а не «государству благосостояния» (welfare state). «Мы верили в социализм, в то, что каждый имеет право на справедливую долю общественного богатства, - пишет Ли Куан Ю. - Позже мы узнали, что для успешного развития экономики личная заинтересованность в результатах работы и вознаграждение за труд также являются жизненно важными».

    В данном случае сингапурский патриарх еще не расходится в понимании социальной справедливости с Лениным и Дэн Сяопином. В работе «В. И. Ленин о хозяйственном расчете», опубликованной еще в 1970 году, А. А. Собчак, который был тогда  кандидатом юридических наук, указывает, например, на такое ленинское положение, как необходимость материального поощрения и материальной ответственности работников, лежащее в основе организации хозрасчета предприятия и его внутренних подразделений. 

    Обобщая опыт первых лет революции в России, Ленин сформулировал положение о том, что подвести многомиллионные массы к коммунизму, предполагающему изобилие материальных и культурных благ, можно «не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заинтересованности, на хозяйственном расчете...». 

    Здесь советский вождь учитывает важное наблюдение Маркса о том, что в исторической ретроспективе интерес всегда посрамлял идею. Поэтому он сразу же после победы революции предостерегает партию и Советскую власть против злоупотребления революционным энтузиазмом в процессе социалистического строительства. Он призывает умело сочетать материальные и моральные стимулы к труду, чтобы материальная заинтересованность не превращалась в пагубную страсть к обогащению за счет общества. 

    Приверженцы капитализма  считают, что общество может достичь вершин цивилизации, именно, благодаря такой страсти. Как замечает отец кибернетики Норберт Винер, обоснованию этого служит простодушная теория, гласящая, будто, обогащаясь сам, капиталистический предприниматель выступает в некотором роде благодетелем общества. Нам до сих пор внушают, что частный предприниматель (работодатель) создает рабочие места, занимается благотворительностью и пр., как будто этим не может заниматься с большим успехом государство. 

    Очевидно, что в эпоху Реформации страсть к обогащению играла ведущую роль в мобилизации внутренних ресурсов общества, развитии торговли и преобразовании мира в целом. Она вышла на государственный уровень, породила историческую парадигму господства в мире горстки западных держав, сначала колониальными, затем неоколониалистскими методами. Она противопоставила этой горстке держав громадное большинство других стран и народов мира, создала для них временной лаг в развитии. Даже сегодня, согласно упомянутому обзору EREPORT.RU,  лишь 28 % населения земного шара живет в странах с ВВП на душу населения расходов выше среднего мирового показателя в 13460 долларов и 72 % находятся ниже этой средней.

     Преодолению лага служила ленинская теория социалистической революции и послереволюционного строительства. Ленин и его соратники быстро убедились в непригодности одних лишь административных методов управления экономикой, в необходимости стимулировать личную заинтересованность и частную инициативу в условиях многоукладной экономики, хозяйственной разрухи и международной изоляции страны. Поэтому создатель первого в мире социалистического государства выработал и применил на практике НЭП – Новую экономическую политику. 

    В НЭПе большевики, по его словам, «нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов». 

    Идеи Ленина оказали большое влияние на национально-освободительное движение в колониальных и зависимых странах, в том числе в Юго-Восточной Азии. Борьба за освобождение от колониального гнета разворачивалась здесь под социалистическими и коммунистическими лозунгами. Под напором национально-освободительного движения рушилась политика британских колонизаторов «к востоку от Суэца» («East of Suez»). 

    Выражение «к востоку от Суэца» британские политики, видимо, позаимствовали у писателей. Оно получило распространение после публикации поэмы Киплинга «Мандалай» («Mandalay»), среди строк которой были:

 

     Ship me somewheres east of Suez, where the best is like the worst,

     Where there aren't no Ten Commandments an' a man can raise a thirst;

     (Отвези меня куда-нибудь к востоку от Суэца, где добро подобно злу,

      Где не соблюдается 10 божьих заповедей и мучает жажда человека).

    Подобным выражением пользовался и Сомерсет Моэм, написавший пьесу «К востоку от Суэца», в которой автор  противопоставляет «цивилизованный» Запад  «темному» Востоку. В пьесе имеется примечательный момент, когда китаец Ли Тай дает отповедь англичанину Джорджу Тэвису:

 

    «ЛИ ТАЙ. Мы пытались править людьми не силой, а мудростью. И многие столетия добивались в этом успеха. Тогда почему белый человек презирает желтого? Сказать вам?

    ДЖОРДЖ. Будьте любезны.

    ЛИ ТАЙ (с презрительной улыбкой). Потому что он изобрел пулемет. В этом ваше превосходство. Мы – беззащитное стадо и вы можете отправить нас в мир иной. (С оттенком печали). 

    Вы разрушили мечту наших философов о том, что миром можно управлять силой закона и порядка... И теперь вы учите нашу молодежь своему секрету. Вы навязываете нам ваши ужасные изобретения. Дураки. Вы не знаете, что у нас врожденные технические способности? Вы не знаете, что в этой стране живет четыреста миллионов самых практичных и трудолюбивых людей на свете? Вы думаете, на учение у нас уйдет много времени? И что станет с вашим превосходством, когда желтый человек научится делать такое же хорошее оружие, что и белый, и направит его на вас? Вы воззвали к пулемету, и пулемет будет вас судить».

 

    Не правда ли, в ряде моментов эта отповедь носит пророческий характер? Моэм написал пьесу в начале ХХ-го века, и тогда был, видимо, убежден в том, что «цивилизованное человечество» должно быть благодарно британским колонизаторам за то, что они сдерживают пробуждение Китая… 

    В целом же, по свидетельству английской Википедии, фраза «К востоку от Суэца» используется в британских военных и политических дискуссиях для обозначения имперских интересов, лежащих за пределами европейского театра и к востоку от Суэцкого канала. В первую очередь имеется в виду наличие военных баз в Сингапуре. 

    Ли Куан Ю, родившийся за год до смерти Ленина, – продукт колониальной стратегии «уйти, чтобы остаться». Он был выходцем из семьи китайского эмигранта, сумевшего добиться успеха в Сингапуре в условиях правления британской колониальной администрации. В знак почтения к британцам дед даже называл своего внука Гарри Ли.   В 1945 году Ли окончил сингапурский «Раффлз-колледж» - учебное заведение, готовившее будущие лояльные кадры для колонизаторов из числа  местного населения.

    Затем выпускник «Раффлз-колледж» отправился заканчивать обучение в метрополию. В Лондонской школе экономики и Кембриджском университете  он, видимо, осваивал «незыблемые» принципы буржуазной экономики по Адаму Смиту, которые сделали еще пушкинского Евгения Онегина «глубоким экономом». В то же время ему внушали мысли об «архаичности» учения Маркса, указавшего на ряд моментов, показывающих классовую и историческую ограниченность теории Адама Смита. Естественно, этому было подчинено и правовое обучение Ли. 

    Он оказался способным учеником и получил два «красных» диплома – по праву и экономике. Одновременно Ли освоил в Великобритании концепцию государства английского философа Томаса Гоббса. Того самого, который изобразил государство в виде чудовища Левиафана и которым кинорежиссер-западник Андрей Звягинцев решил попугать российских обывателей. 

 

 

Убийство Левиафана. Гравюра. Гюстава Доре, 1865 г. 

 

 

    Тем не менее, Гоббс относится к государству более терпимо. Он является  одним из основателей «договорной» теории происхождения государства, которое рассматривается как результат соглашения между людьми, положившего конец естественному до-государственному состоянию «войны всех против всех».  Гоббс выделяет всего три формы государства: демократию, аристократию и монархию.

     Демократию он не одобряет потому, что «черни недоступна большая мудрость» и при демократии возникают партии, что ведет к гражданской войне. Аристократия лучше, но она тем совершеннее, чем меньше походит на народное правление и чем больше сближается с монархией. Лучшая форма государства — монархия, она более всех других соответствует идеалу абсолютной и неразделенной власти.

    Ли, видимо, допускал некоторую архаичность этой концепции, но был бы не прочь попользоваться прерогативами монарха в республике. Такой стиль правления подходил бы больше всего отсталому Сингапуру в пост-колониальную эпоху, значительная часть населения которого видела спасение в социализме.

    Вернувшись на родину, Ли основал в 1954 году право-социалистическую «Партию народного действия (ПНД)», в которой занимал должность генерального секретаря, а в 1959 году привёл её к власти.  Под социалистической вывеской он повел последовательную и решительную борьбу с коммунистами.

    «Коммунисты были серьезными противниками, поэтому мы должны были проявлять решимость и упорство в этой борьбе характеров и воль…, - пишет Ли в своей книге. -  Время от времени нам напоминали, - продолжает он, - что коммунисты никогда не сдаются. Переход к обучению в школах на английском языке значительно уменьшил приток в их организации новых членов, получивших образование на китайском языке, так что они очень старались привлечь новых членов, получивших англоязычное образование… 

     Мы воспользовались расширением мировой торговли, привлекли инвестиции и на протяжении жизни одного поколения жителей Сингапура перескочили из «третьего мира» в «первый»«. 

    Нельзя не признать, что для такого «скачка» к благосостоянию Ли проявил волю и изобретательность в осуществлении своей экономической стратегии и борьбе с оппонентами. Но успеху его усилий во многом способствовали внешние обстоятельства. В то время, когда Сингапур получил независимость, неоколонизаторы озаботились проектами создания из ряда бывших колониальных и зависимых стран модернизированных государств, способных послужить витринами опережающего развития в пику коммунистическому Китаю, другим азиатским и африканским странам, республикам Советского Востока. 

    В своем докладе о 50-летии СССР генсек ЦК КПСС Л. И. Брежнев заявил: «Гораздо более скромные достижения в капиталистическом мире часто называют «чудом». Но в том, что произошло в советской Средней Азии, в Советском Казахстане, мы, коммунисты, не видим ничего сверхъестественного. Это, так сказать, чудо естественное – естественное для Советской власти, для социализма, для тех отношений дружбы и братства народов, которые утвердились в нашей стране». 

    Под скромными капиталистическими достижениями генсек, очевидно, подразумевал послевоенное развитие Японии и ФРГ. И на первый взгляд может показаться, что это заниженная оценка того, что называли «чудом», в первую очередь. Но если учесть, что упомянутые две страны были до поражения во Второй мировой войне крупнейшими индустриальными державами, то их технологический рывок вполне сравним с послевоенным восстановлением других капиталистических стран Европы под покровительством США, укреплявших свою гегемонию в мире формированием «золотого миллиарда».

    Ту же политику США проводили в Юго-Восточной Азии самостоятельно или через своего младшего партнера – Великобританию. Понятно, что в этом регионе объектами их особого покровительства стали будущие «азиатские тигры» первой волны – Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур. В известном смысле это были «прифронтовые государства» у границ коммунистического мира, напичканные военной структурой Запада, а Гонконг еще и финансовой структурой.  Они занимали выгодное геополитическое положение и в плане международного судоходства, и в плане  экономии промышленных и финансовых инвестиций. 

    Показателен в этом отношении разговор Ли Куан Ю с Дэн Сяопином, когда последний посетил Сингапур с визитом. «Дэн сказал, – вспоминает Ли Куан Ю, – что был рад приехать и снова увидеть Сингапур через 58 лет после первого посещения. Город пережил огромные изменения, и он поздравил меня с этим. Я ответил, что Сингапур – маленькая страна с населением 2,5 миллиона человек. Он вздохнул и сказал: «Если бы у меня был один Шанхай, мне бы тоже удалось его быстро изменить, но у меня – целый Китай!»   

    На примере «азиатских тигров» российские западники даже выводят некую закономерность успешного развития страны из соотношения инвестиций на площадь страны в квадратных километрах и численности населения. Отсюда появилась идея дробления РФ на десятки мелких государств, способных эффективно развиваться. Но оказалось, что и многомиллионный «целый Китай» способен успешно развиваться, когда им руководят талантливые лидеры партии, готовые мобилизовать в интересах благосостояния страны все внутренние ресурсы и умело применить международный опыт.

 

 

Сингапур сегодня 

 

    На это указывает Ли Куан Ю в своей книге, сравнивая советского генсека Горбачева с китайским лидером Дэн Сяопином в связи с известными трагическими событиями на главной площади Пекина. «Будучи ветераном войн и революций, он (Дэн Сяопин) увидел в студенческих демонстрациях на площади Тяньаньмэнь опасный процесс, угрожавший ввергнуть Китай еще на 100 лет в пучину хаоса и анархии, - пишет Ли Куан Ю. - Он пережил революцию и распознал ранние признаки революции в событиях на площади Тяньаньмэнь. Горбачев, в отличие от Дэна, только читал о революции и не сумел распознать ранних признаков надвигавшегося краха Советского Союза. 

   Если бы Китай распался, - продолжает Ли Куан Ю, - западные средства массовой информации выражали бы свои симпатии китайцам, как они это делают по отношению к русским. Вместо этого, Западу приходится считаться с перспективой возникновения в течение следующих 30–50 лет мощного Китая». 

 

 

Тела погибших гражданских жителей недалеко от площади Тяньаньмэнь, 4 июня 1989 года. (AP Photo) 

 

     Что касается «чуда» Сингапура и других «азиатских тигров, то среди наших соотечественников о нем существуют разные мнения. Мне показалась интересной попытка разобраться в этом вопросе 16-летних учениц московской гимназии № 2072  Оли Журиной  и Насти Кривошеевой под научным руководством учителя географии Натальи Коньковой. Их работа носит печать наивного восхищения насаждаемой в стране идеологией «свободного» предпринимательства, верой в то, что изворотливым дельцам и банкирам все под силу.

    Юные исследовательницы предваряют свой труд высказыванием одного из самых крупных бизнесменов региона: мы экономические звери, пожалуй, самые жадные на земле, и самое главное — дать человеку стимул работать. Затем они отмечают, что, несмотря на сходство стратегии, между «тиграми» первой волны существовали немалые различия в тактике. Если Корея сделала ставку на создание крупных фирм широкого профиля, то Тайвань, наоборот, предпочитал средние и мелкие предприятия.

    Еще одной объединяющей характеристикой «азиатских тигров», по их мнению,  стал уровень государственного регулирования экономики. В основе лежала форсированная индустриализация, начинавшаяся с перевода на машинную базу легкой промышленности, которая ориентировалась на производство потребительских товаров кратковременного пользования для внутреннего рынка.

     Далее девочки указывают на то, что «тигры» первой волны совершали свой экономический рывок под руководством авторитарных режимов. Никакой речи о свободе и демократическом обществе быть не могло. Именно авторитарные режимы успешнее всего решают вопросы экономической стабилизации и национального развития.

     Удачная налоговая политика «тигров» способствовала росту инвестиций, а отсутствие высоких финансовых барьеров - капиталовложениям, как своих, так и зарубежных инвесторов. Всё это привело к росту ВВП приблизительно на 7%. Ну и, конечно, сыграло свою роль качество образования, начиная с младшего возраста.

    Что и говорить, гимназистки проявили весьма похвальные способности в выявлении факторов успешного развития «азиатских тигров» первой волны. Все эти факторы оказывали, конечно, влияние и на развитие Сингапура. Более зрелый и опытный кинорежиссер  Андрей Кончаловский привечает Сингапур по другим причинам.  «Сингапур, - говорит он в одном интервью, - выгодно отличается от России тем, что там большинством населения являются китайцы. А это другая психология… Что касается Ли Куан Ю, то да, он был очень жёстким, но в то же время у него не было выборного правосудия. Он даже своих родственников посадил в тюрьму за коррупцию. 

     Диссонансом «рыночному романтизму» и упоению буржуазным правосудием звучат высказывания критиков «сингапурского чуда». Они ссылаются обычно на резонансную книгу австралийского публициста Родни Кинга под названием «Чудо Сингапура. Мифы и реальность». Кинг прожил в островном государстве более 10 лет и пришел к выводу, что Ли Куан Ю и его соратники преувеличивают свои достижения.

    Родни Кинг считает, что город стал бы процветающим бизнес-центром и без Ли Куан Ю. Любой образованный государственный деятель на его месте, так же сумел бы использовать благоприятный географический фактор для привлечения иностранных инвестиций «покрывших» тропическую территорию высотными зданиями деловых центров. Причем такой ресурс, даже более удобен и выгоден, нежели алмазы и газ с нефтью: последние, прежде чем продать, нужно сначала суметь достать из недр, а прежде чем достать, необходимо закупить нужное оборудование и транспорт.

    Но даже, несмотря на подобную фору,  Сингапур отнюдь не самый мощный «азиатский тигр». Родни сообщает, в частности, что производительность труда в Сингапуре ниже, чем у Гонконга. По его мнению «на самом деле Сингапур является зависимой и слаборазвитой экономикой». Он значительно уступает и Японии, и Гонконгу, и Южной Корее! Кроме того, после обретения независимости город не был таким уж обнищавшим. Это был крупнейший порт в Азии, с передовой на тот момент инфраструктурой; построенной британскими колонизаторами для своих экономических нужд.

    Что касается борьбы с коррупцией, то авторитетные рейтинговые агентства ставят Сингапур на третье место в мире после скандинавских стран. Эти агентства, как и А. Кончаловский, видимо, очарованы публичной рекомендацией Ли Куан Ю не останавливаться в борьбе с коррупцией перед заключением в тюрьму близких друзей. При этом они не замечают, что премьер-министр Сингапура - Ли Сянь Лун является родным сыном Ли Куан Ю. По части кумовства семейно-клановый Сингапур  вполне можно сравнить с ельцинской Россией. 

 

 

Премьер-министр Сингапура Ли Сянь Лун 

 

 

    Как бы то ни было, Ли Куан Ю связывал достижения Сингапура со своей решительной борьбой с коммунизмом. Он не обмолвился ни словом благодарности коммунистам за весомый вклад в крушение колониализма и создание условий для самостоятельного развития стран Юго-Восточной Азии. Его тешила горделивая мысль о собственном вкладе в антикоммунизм. «В Сингапуре и Малайзии, - пишет он, - коммунисты проиграли свою битву задолго до краха коммунистической системы в Советском Союзе и намного раньше, чем Китай отказался от коммунизма в 80-ых годах».

    В «отказе Китая от коммунизма» Ли убедил, видимо, афоризм Дэна о кошке. Не важно, мол, чёрная кошка или белая кошка. Если она может ловить мышей — то это хорошая кошка. Однако события на площади Тяньаньмэнь показали, что Дэн отчетливо представлял себе, какая кошка ему нужна. 

    В то время буржуазные политологи хвалили горбачевский СССР за прогресс в политических реформах и упрекали за отставание в реформах экономических. Китай, наоборот, хвалили за экономические реформы и упрекали за отставание в политических реформах. Последующий ход событий показал, что никакого «отставания» в политических реформах не было. Политические реформы осуществлялись в рамках социалистической ориентации и укрепления роли КПК. Это был курс на последовательное осуществление ленинского НЭПа с китайской спецификой.

 

Автор: С. Мальцев, progitorig@yandex.ru

 

     

Обсудить статью на форуме