Агрессия НАТО на постсоветском пространстве

    Несмотря на то, что западный военно-политический блок вторгся в пределы постсоветского пространства, российские политологи продолжают называть это вторжение «расширением НАТО на восток». Словно речь идет о каком-то политическом, или даже гуманитарном, процессе, освященном международным правом, а не о вероломной агрессии, путь которой открыл беловежский сговор антисоветских элит.

    Спрашивается, почему российские, да и прочие политологи, так поступают? Это происходит потому, что в постсоветском мире частнокапиталистическая собственность, провоцирующая обострение национализма, раскол общества и распад государства, стала святыней. И в этом смысле воротилы капиталистического Запада и компрадорские круги РФ и других бывших республик СССР находятся в одной лодке.

    А безопасность? – Это как сложится. Хотя складывается так, что русские и украинцы теряют не только, частную и личную собственность, но также саму жизнь, а на крови беззащитных женщин стариков и детей Донбасса делается «высокая политика». 

    Надо сказать, расширение НАТО на восток стало особенно беспокоить Кремль после замены в 1996 году главы МИД России Козырева А. В. –  «хорошего парня» российской дипломатии в представлении американских конгрессменов – на Примакова Е. М. (29.10.29 – 26.06.2015), занимавшего до этого пост главы Службы внешней разведки (СВР). В посмертно изданной книге «Встречи на перекрестках» Евгений Максимович посвящает отношениям с блоком важную главу под названием «В центре внимания – НАТО». В ней много интересных фактов.

    Во-первых, в архивных материалах, относящихся к периоду объединения Германии, а затем распада Варшавского договора, содержатся сведения о том, что лидеры всех ведущих западных государств – членов НАТО убеждали советских руководителей в отсутствии у них на уме идеи расширения. Делалось это по вполне понятным мотивам, - поясняет Примаков,  –  стимулировать Москву на решение о выводе советских войск из Восточной Германии и нейтрализовать возможную острую реакцию на распад Варшавского договора.

    Во-вторых, после того как руководство НАТО проигнорировало озабоченности России, встал вопрос о т.н. «красной черте» расширения. То есть, до каких пор допустимо присоединение к военной машине блока новых государств с опорой на предательскую позицию правящих в них компрадорских элит. 

 

 

 

Козырев А. В.  

 

 

    Как, вообще, соотносятся проблема безопасности России с принципом независимости и суверенитета стран бывшего социалистического лагеря, в особенности, республик бывшего СССР?   Безопасность – ключевое понятие. Она не совпадает со сферой влияния, хотя с легкой руки европейских колонизаторов и американских глобалистов нередко отождествляется с ней. Тем не менее, безопасность шире суверенитета, и потому трактуется как региональная или международная безопасность. 

    Главное в такой безопасности взаимообусловленность, баланс безопасности. Он не должен измеряться соотношением военных сил. Безопасность одной страны не должна наносить ущерб безопасности другого государства. Именно поэтому Россия, признавая право бывших социалистических стран, а также бывших советских республик на независимость и суверенитет, их право на членство в ЕС, решительно возражает против включения в военно-политический блок НАТО новых членов. 

    Нельзя считать независимой и суверенной страну, правящие круги которой в интересах экономической выгоды подрывают региональный и международный баланс безопасности. А ведь, судя по оценкам такого политического гуру, как Примаков, бывшие социалистические страны вступили в НАТО не потому, что испытывали страх перед пресловутой «угрозой» со стороны России, но по соображениям извлечения выгоды из последующего вступления в Евросоюз.

 

 

 

Примаков Е. М. 

 

 

    В отношении расширения НАТО есть две «красные линии», отмечал Примаков. Вертикальная – для России неприемлемо положение, при котором военная инфраструктура за счет новых членов НАТО угрожающе приблизится к ее территории. Горизонтальная – для России неприемлемо участие в НАТО балтийских государств и других бывших республик Советского Союза. Собственно, пересечение Североатлантическим альянсом «горизонтальной линии» в 2004 году и следует считать началом его агрессии на постсоветском пространстве. 

    Разумеется, я воспринимаю «постсоветское пространство» так же, как простые люди во всех бывших советских республиках. То есть, как их когда-то общую территорию, культурно-историческую и государственную, явившую прообраз счастливого общества, члены которого будут «без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем». Воспринимаю, как жители Крыма, пережившие счастливые минуты воссоединения с Россией, как многие жители Грузии, Молдавии, Прибалтики, Украины и Донбасса, в том числе те из них, которые гибнут под снарядами и бомбами киевских марионеток НАТО и недоумевают, почему это происходит. 

    Оказывается «постсоветское пространство» – понятие, которое родилось, как мне казалось, в голове у каждого россиянина сразу после развала СССР, запатентован. Судя по «Викпедии», его впервые употребил ученый-политолог, литовец А. А. Празаускас (26.04.41 – 31.10.2007) в статье, опубликованной «Независимой газетой» 07.02. 1992 года. 

    Я знал этого человека, и довольно близко. И не потому, что когда-либо подвизался в Институте востоковедения АН СССР/РАН, где он с 1967 года был младшим, затем старшим, ведущим научным сотрудником, потом заведующим сектором, или в московском Университете Российской Академии Образования, где он состоял профессором.

     Тем более, я не имел отношения к каунасскому Институту политологии и дипломатии университета имени Витаута Великого, где он после 1998 года преподавал в качестве профессора, или к Латвийскому университету и Европейскому гуманитарному университету, где он выступал уже в качестве габилитированного доктора социальных наук (политология) и доктора гуманитарных наук (история).

    Я познакомился с Альгимантасом Августиновичем в начале 60-х годов прошлого века, когда некоторое время делил вместе с ним комнату в студенческом общежитии в Ленинграде. Мы оба учились на Восточном факультете ЛГУ имени А. А. Жданова: он учился на отделении кафедры «китайской филологии», очень интересовался культурой Тибета, я – на отделении иранской филологии. Альгис производил впечатление любознательного, вдумчивого и хорошо воспитанного парня. Любил слушать «Грустный вальс» Яна Сибелиуса, финского композитора шведского происхождения, но также знаменитую 6-ую симфонию Чайковского. Далеко не каждый студент хранил тогда при себе патефон и грампластинки для удовлетворения своего взыскательного музыкального вкуса. Мы обсуждали советские фильмы, философию Гегеля, марксизм и т.д. и т.п.

    Неудивительно, что при такой широте интересов Альгис сделал блестящую карьеру ученого. Празаускас автор более 100 монографий и статей. В том числе: автор и составитель хрестоматии «Этнос и политика».

    Коллеги-ученые отмечают, что он внес значительный вклад в исследование национального вопроса в Индии, а один из них даже считает Празаускаса зачинателем добротного научного тренда в изучении Непала, сожалея при этом, что Альгис «выпал» из этой сферы востоковедения, когда занялся общей политологией и историей. Видимо, его «выпадение» происходило после распада СССР, а переселение из Москвы в Каунас стало отражением завершения  процесса отделения Литвы от СССР в личной судьбе. Но в оценке мировых событий Альгис «выпал» также из научного метода марксистской диалектики, восприняв метод «конструктивизма» - одной из разновидностей буржуазной эклектики.

    Конструктивизм - теория, согласно которой знание принципиально не может соответствовать объективной реальности или «отражать» её, поскольку единственный доступный индивиду «реальный мир» представляет собой конструкцию, порождаемую самим индивидом в процессе познания на основе своего сенсорного опыта. Приверженцы этой идеалистической теории «конструируют» глобальную политику, направленную на доминирование  Pax Americana и «золотого миллиарда» в целом. Элементы конструктивизма отчетливо прослеживаются и в агрессии НАТО на постсоветском пространстве.

    Политика западного глобализма маскируется под защиту «прав человека». Она противопоставляется политике коммунистов, якобы враждебных этой идее и зовущих к классовой борьбе. Марксизм, однако, не зовет к классовой борьбе, но объясняет ее причины. Поэтому коммунисты гораздо ближе к гуманистическому содержанию идеи  прав человека, чем их противники. 

    Ведь одно дело провозгласить права абстрактного человека и равенство абстрактных людей перед законом и другое – реальные права Иванова, Петрова и Сидорова, один из которых олигарх, другой страж его имущества, а третий – простой труженик. Коммунисты потому и критикуют буржуазное общество, что в нем политические права человека не подкрепляются его экономическими правами.

    Перейдя на позиции конструктивизма, Празаускас внес свой вклад в обоснование фальшивых мотивов политики расширения НАТО на восток, которая оправдывает прислуживание Западу ряда компрадорских элит  бывших советских республик, якобы, стремлением их народов к свободе. Он превратился в ярого врага СССР и апологета западного колониализма. 

    В упомянутой статье в «Независимой газете» он упоминает «постсоветское пространство» всего раз, в основном же это, в его представлении, территория освободительных процессов от «советского колониализма». Правда, он вынужден признать, что РФ в СССР не играла роль метрополии, но этот пример, по его мнению, дескать, встречается в истории. Далее следует нелепое сравнение РФ с Португалией.

    В статье много других несуразностей. Их подмечает в работе «Интеллигенция на пепелище» известный философ и политолог Сергей Кара-Мурза. Он пишет: «А вот суждение доктора наук из Института Востоковедения А. Празаускаса: Россия и СССР - это "своеобразный евразийский паноптикум народов, не имевших между собой ничего общего, кроме родовых свойств Homo saрiens и искусственно созданных бедствий".

    Но вот факты: в России проживало в начале века 1,5 млн. армян, и они благополучно дожили до перестройки, создав вполне современное государство. В Турции жило 2,5 млн. армян - они почти все были уничтожены или ассимилированы. Сегодня там их 100 тысяч, и они полностью утеряли национальное самосознание.…  Сказать, что части этой  системы (СССР) не имели между собой ничего общего, мало-мальски образованный человек мог только в качестве интеллектуальной диверсии». 

   В примечании Кара-Мурза добавляет: «Уже в 60-е годы была сформулирована идея, разрушающая Россию - идея разрыва славянско-тюркского союза. П. Вайль и А. Генис показывают это в книге "60-е. Мир советского человека", где описаны умонастроения "кухонь" интеллигентской богемы, чьим идеологом и пророком стал И. Эренбург (его уподобляют апостолу Павлу): "Спор об отношении к западному влиянию стал войной за ценности мировой цивилизации. Эренбург страстно доказывал, что русские не хуже и не лучше Запада - просто потому, что русские и есть Запад". В те годы, после Спутника и Гагарина, призыв отказаться от обременительного союза с татарином подавался в оболочке лести». 

    И все-таки Празаускас, как политолог, и Празаускас, как человек, – разные люди. Его запись на сайте выпускников  СПБГУ с биографической справкой сделана после переезда из Москвы в Каунас. Она показывает, что в глубине души он ностальгировал по Alma Mater и, возможно, по времени, когда между Литвой и Россией не было разделительных государственных границ, когда все народы великой Советской страны жили в мире и дружбе, сотрудничали ради общего блага.

    Видимо, часть вины за недоработки в отношениях с Альгисом, да и со всей Прибалтикой, падает на российскую сторону. Примаков рассказывает в своей книге, как в его бытность в 1989 году председателем Совета Союза Верховного Совета СССР обсуждался вопрос об экономической самостоятельности Прибалтийских республик. Тогда многие депутаты из Прибалтики говорили: если Литве, Латвии и Эстонии будет предоставлена независимость, то они со всем пониманием отнесутся к военным потребностям СССР и будут готовы сохранить стоянки ВМФ, аэродромы, станции раннего предупреждения, сооружения ПВО на своих территориях, переведя все это на договорную основу. Однако при провозглашении суверенитета балтийских государств Кремль ликвидировал свое военное присутствие без каких-либо условий. 

    Примаков справедливо предостерегал западных партнеров по переговорам, что в случае присоединения прибалтийских стран к НАТО с использованием советской военной инфраструктуры, то это абсолютно не примет российская общественность. Так оно и случилось. Но общественные протесты мало что решают. Конфликт на Украине показывает, что НАТО не желает правового консенсуса и не хочет считаться с интересами безопасности России. Запад все еще делает ставку на возрождение компрадощины в нашей стране и дальнейший распад государства. Его агрессия на постсоветском пространстве должна быть пресечена. И для этого есть все возможности.

     Можно вполне опереться на чаяния населения Левобережья Украины сохранить экономическое и историко-культурное пространство с Россией, которая располагает ядерным паритетом с США, широким международным влиянием и не боится санкций. Нужно только смелее избавляться от комплекса военной и экономической неполноценности в отношении Запада, привитого эпохой Горбачева-Ельцина, и действовать решительней.

 

Автор: С. Мальцев, progitorig@yandex.ru

 

 

Обсудить статью на форуме