Города и жилища времени Аккада и III династии Ура
Во вторую половину третьего тысячелетия до н. э., при III династии Ура, Южная Месопотамия переживала период своего блестящего хозяйственного расцвета. Поддержание и развитие системы искусственного орошения обеспечили высокий уровень производительности месопотамского сельского хозяйства — этого главного источника богатства страны. В многочисленных и нередко густо населенных городах широко развивались промышленность и торговля. Особое значение приобрела, по-видимому, переработка имевшейся в изобилии местной шерсти, в ковры и высококачественные ткани, находившие себе широкий сбыт не только на внутреннем, но и на внешнем рынке. Объединение всей Месопотамии под единой властью дало возможность торговым городам использовать исключительно выгодное в коммерческом отношении географическое положение страны. В роли крупных хозяев и предпринимателей выступало в особенности жречество, группировавшееся вокруг храмов, представлявших собой своеобразное объединение культового центра, суда, школы, банка, крупного сельскохозяйственного предприятия и ремесленных мастерских. Необходимо отметить большую роль письменной фиксации всех сколько-нибудь значительных фактов хозяйственной и политической »жизни, высокий уровень учета, а также относительно высокий уровень измерительной техники, имеющей такое важное значение в строительном деле. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас от этого времени математические (записи, как, например, изложение приема вычисления площади неправильной формы и таблицы квадратных и кубических корней.
Верхушка месопотамского общества («амелу») представляла собой довольно тесно спаянную «социальную группу; в особенности это проявлялось во взаимоотношении светской и духовной власти. Царь, «фермер бога», т. е. его земной наместник, являлся в то же время и верховным жрецом, больше того — земным богом. Его опорой, помимо жречества, суда и администрации, служила постоянная армия, кадры которой состояли из опытных воинов, получавших за свою службу земельные наделы. Основная масса населения делилась на свободных и рабов. В числе первых встречались люди всевозможных профессий, начиная от земледельца и рабочего и кончая купцами, помещиками, предпринимателями и представителями умственного труда. Удельный вес рабства в общей массе населения не представляется достаточно ясным.
Город Ур. В период своего наибольшего расцвета, при III династии Ур был столицей крупной державы, мало уступавшей по размерам своей территории позднейшим государственным образованиям Ассирии и Вавилонии. В те времена Евфрат, изменивший впоследствии свое русло, протекал мимо самого города, а система каналов давала возможность поддерживать в обширном районе вокруг него цветущее сельское хозяйство. Близко к городу подходил тогда и Персидский залив, что делало географическое положение Ура, на выходе Евфрата в море, исключительно благоприятным для развития торговли в крупных масштабах. В городе было в те времена два порта, и предполагают, что количество его населения, судя по размерам общей площади города и густоте его застройки, доходило до полумиллиона жителей.
Схема городского плана Ура типична для большинства укрепленных городов древности: в центре — цитадель, где сосредоточены главные святилища, некоторые правительственные здания и царский дворец; вокруг нее — обнесенный валом и стенами внутренний город; затем — широкое кольцо пригородов (табл. 77, фиг. 2; табл. 78, фиг. 1). В архитектурном отношении наиболее интересна цитадель, раскопанная археологами в течение двух последних десятилетий. Эта цитадель представляла собой внушительный архитектурный ансамбль, неоднократно достраивавшийся и перестраивавшийся на протяжении трех тысячелетий своего существования, хотя при перестройкахдолгое время в точности следовали плану старых сооружений. К сожалению, степень разрушения архитектурных памятников, выстроенных из сырцового и обожженного кирпича, настолько велика, что об их архитектурном облике приходится судить главным образом лишь по более или менее вероятным реконструкциям. Наиболее достоверный материал представляют собой планы отдельных зданий, выявляющие с большей полнотой, чем в других местах Месопотамии, своеобразные группы некоторых типов ее древнейших архитектурных сооружений.
Над всем архитектурным ансамблем цитадели Ура доминировал его зиккурат, стоявший на платформе, поднятой на десять метров над уровнем окружавшей город равнины.
Основание зиккурата в Уре (табл. 78, фиг. 1а и 2; табл. 77, фиг. 3; табл. 79, фиг. 1 и 2) было прямоугольным, как в древнейших египетских пирамидах, а не квадратным, как в гладких пирамидах IV династии или в более поздних зиккуратах — ассирийских и вавилонских. Длина сторон его основания — 65 м и 43 м, высота нижнего уступа — 9,75 м. Высота всего зиккурата приблизительно 21 м. Наклонные стены башни, облицованные обожженным кирпичом, были расчленены чередованием вертикальных ниш и выступов — постоянным; декоративным приемом в монументальном зодчестве Двуречья.
Зиккурат имел четыре яруса. Все они были связаны между собою наружными лестницами или пандусами. Нижний уступ был обмазан битумом; второй уступ, размерами в плане 37 м X 23 м и высотой в 2,50 м, облицован красным обожженным кирпичом, третий был выбелен. В позднее время на самом верху стояло еще небольшое строение, облицованное голубым глазурованным кирпичом.
На первую террасу зиккурата от храма Наннара вела размещенная перпендикулярно к северо-восточной стене зиккурата главная лестница шириною в 5 м, сто ступеней которой, сложенные из кирпича, были облицованы белым известняком; кроме этой главной лестницы, были еще две боковые, расположенные вдоль стены, тоже наружные.
Обнаружена тщательная прокладка всего массива зиккурата дренажными трубами с выходными отверстиями на большой высоте. Можно предполагать, что террасы зиккурата были озеленены, и тщательный дренаж был необходим для отвода излишка влаги. С севера у подножия зиккурата располагалось святилище главного бога Ура—Наннара (табл. 78, фиг. 1 в). Преддверием к святилищу служил просторный двор, примыкавший с северовостока к платформе зиккурата г. Двор этот и платформа зиккурата были окружены кольцом узких помещений, по-видимому, складов, зажатых между двумя массивными стенами. Двор святилища был расположен на три метра ниже платформы зиккурата, с которой его соединял лишь один проход. Входом во двор служили монументальные тройные ворота. Главным входом на платформу зиккурата служили, однако, в течение долгого времени монументальные ворота, расположенные в ее юговосточном углу е. Задняя стена этого сооружения была впоследствии заделана, и оно из ворот превратилось в особое святилище, служившее в то же время помещением для суда и хранилищем табличек судебного архива. Его интерьер состоял всего из двух небольших зал, с выходом наружу в виде огромного арочного портала, предвосхищающего аналогичный излюбленный мотив позднейшей мусульманской архитектуры. Стены снаружи были обработаны вертикальными выступами, выполнявшими, по-видимому, роль контрфорсов, — прием, характерный вообще для этой архитектуры, широко применявшей сырцовую кладку с оболочкой из обожженного кирпича. Среди прочих архитектурных сооружений цитадели Ура обращают на себя внимание три больших здания, квадратные или почти квадратные в плане, ориентированные своими углами так же, как зиккурат и его платформа, приблизительно по странам света. Эти три здания — храм Наннара и его жены Нингал, двойной храм Нингал (табл. 78, фиг. 1 ж) и дворец Урнамму и Дунги (табл. 79, фиг. 4; табл. 78. фиг. 1 з) — первых правителей III династии Ура.
Все здания обращены наружу своими глухими внешними стенами с одним или двумя входами, что вместе с квадратностью плана должно было сообщать их грандиозным, призматическим массивам характер совершенной замкнутости. Упрощенности и единообразию общего очертания плана противостоят в разбираемых зданиях различив, сложность и своеобразие их внутренней планировки. Наиболее прост и в то же время наиболее своеобразен план храма Наннара и Нингал (табл. 78, фиг. 1 д): его центральное ядро образуют пять комнат, да которых две средние служили отдельными святилищами названных божеств: передняя — общим преддверием для обоих святилищ. Вокруг этого центрального ядра шел коридор, в который выходили однотипные комнаты, упиравшиеся противоположной стороной в наружные стены храма. Назначение зтах комнат было, по-видимому, двоякое: одни служили кладовыми для храмовых драгоценностей, другие — жилыми помещениями для жриц. Этот храм служил предметом особой заботы правителей и наместников Ура и был, очевидно, предназначен для какого-то скрытого от широкой массы культа, судя по отсутствию помещения для молящихся и по укрытости святилищ от наружного входа.
Совершенно иная внутренняя планировка в двойном храме Нингал (табл. 78, фиг. 1 ж; табл. 79, фиг. 4), дающем наиболее полное представление о древнейшем месопотамском храме-«монастыре», если это название применимо к общежитию месопотамских жрецов и жриц, считавшихся служителями и женами бога и не стесненных аскетическими обетами в своей личной жизни и хозяйственной деятельности. За массивными стенами и башнями этого храмового комплекса были расположены два храма Нингал, капелла-храм обожествленного царя Бурсина и ряд дворов, жилых и хозяйственных помещений.
Интересно, что все три храма имели различный план. В юго-восточном храме главные части его вытянуты по одной оси, со сквозным видом из входного двора (табл. 79, фиг. 4 ж) через главный двор з и два поперечных входных зала и на статую, помещенную в святилище к. В северо-западном храме из главного двора г в святилище е вели два боковых входа; перед главным внутренним двором, предназначенным, вероятно, для жрецов, был наружный двор а для прочих молящихся, отделенный от первого двумя узкими поперечными помещениями, из которых одно служило, по-видимому, второстепенным святилищем б, другое — комнатой для омовений в. Чрезвычайно своеобразен план капеллы Бурсина л, состоявшей из трех помещений с лабиринтообразным проходом через них, рассчитанным явно лишь на кратковременное преклонение перед божественной статуей, расположенной в глубине средней комнаты, на почтительном расстоянии от проходных дверей.
План дворца Урнамму и Дунги (табл. 78, фиг. 1з) весьма типичен для месопотамских дворцов, с их делением на парадную (приемную) и на более интимную (жилую) половину. План передней половины с ее дворами, промежуточными помещениями и тронным залом близко напоминает вышеописанные планы храмов Нингал. Взгляд на царя как на бога естественно объясняет сходство между храмовыми и дворцовыми сооружениями.
В планах всех перечисленных зданий цитадели Ура обращает на себя внимание узкая форма помещений, нередко довольно сильно вытянутых в длину. Малая ширина помещений объясняется, по-видимому, боязнью больших пролетов для сводчатых перекрытий и отсутствием дерева, пригодного для выделки достаточно длинных мощных балок. Но, будучи связаны узостью помещений, строители Ура умели создавать в своих интерьерах большое разнообразие архитектурных мотивов, варьируя расстановку дверей и комбинируя помещения и дворы самым разнообразным способом. Достаточно указать на капеллу Бурсина, в которой, благодаря различной расстановке дверей, левая комната превращена в продольный проходной коридор, средняя представляет собою тупик со сквозным проходом у торцовой стены, «правая — тупик с проходом, срезающим угол.
Контрасты между поперечно и продольно расположенными комнатами дополняются контрастом между узкими комнатами и квадратными или близкими к квадратной форме дворами. Замечательно, что тот же контраст имеет место и в построении ансамбля всей цитадели, в котором отдельные здания и стены расположены таким образом, что они образуют либо просторные дворы, либо узкие улицы, как это имеет место во взаиморасположении двойного храма Нингал и платформы зиккурата, а также храма Наннара-Нингал и стены большого. двора святилища Наннара.
Различия между зиккуратами юга и севера Двуречья. Являясь в принципе жилым домом, жилищем божества (а не надмогильным сооружением, как пирамиды в Египте), зиккураты юга о древнейшее (время всегда были окружены массивной стеной. Оки стояли, как и жилой дом, во дворе, напротив входа у задней стены, которая иногда служила внешней стеной города. В Ассирии, где планировка доме была иной и где двор не играл такой важной роли, зиккурат никогда не был тесно связан с двором; чаще всего он стоял совершенно свободно или же вписывался в план храма, как часть последнего.
Отметим еще характерную черту различия более древних «вавилонских башен» от ассирийских и нововавилонских: стены первых, сохраняя свою связь с глинобитными сооружениями, имели всегда легкий наклон, тогда как стены вторых были вертикальны. Причина этого — чисто технического характера: вертикальная кирпичная постройка всегда лучше переносит непогоду, чем стена с наклонной плоскостью.
Тель-Асмар (Ашнунак) и Хафаджи (Упи). Холмы Тель-Асмар и Хафаджи расположены неподалеку от восточного берега Тигра. Раскопки установили, что на современном холме Телъ-Асмар, стоял в древности город Ашнунак (Эшнунна). Можно предполагать, что на месте Хафаджи стоял некогда город Упи, сыгравший в истории Двуречья заметную роль.
Хафаджи (Упи) и его священный участок. Священный участок в Хафаджи, овальный по конфигурации, был обнесен двойной гладкой стеной (табл. 80, фиг. 1—3). Центральная часть участка была наиболее высокой; прямоугольный в плане храм стоял на платформе. Стены храма и платформа имели вертикальные членения из чередовавшихся выступов и ниш. Единственный вход на священный участок вел по прямой оси через обе стены к подножию храмовой платформы, но лестница и вход в храм размещались по другой оси.
Стены храмовой ограды были выбелены известковым раствором, остатки которого при раскопках были найдены в большом глиняном сосуде.
Совершенно аналогичные части стены вокруг храма и связанных с ним построек были совсем недавно найдены при дальнейшем обследовании древнейшего храма в Тель-эль-Обейде (табл. 75, фиг, 1).
Планировка города. Жилая часть города в Двуречье обычно прорезалась несколькими достаточно широкими магистралями, от которых расходились в стороны поперечные улицы и переулки, заканчивавшиеся часто тупиками. В Ашнунаке главной магистралью может считаться так наз. «Средняя улица», идущая в направлении с северозапада на юго-восток. Две другие магистрали охватывали город с севера и с юга. Характерны очень большая скученность поселения, отсутствие больших открытых пространств, а также полное отсутствие зеленых насаждений в этой части города, хотя на основании текстов известно, что полезному и декоративному садоводству в Двуречье во все времена предавалось большое значение.
Ашнунак. Жилой квартал. Скученность и сравнительная бедность найденного в Ашнунаке жилого квартала (табл. 81, фиг. 1 и 2) объясняются тем, что он был, вероятно, заселен торговцами и ремесленниками; исследователи нашли здесь кузницу с полным оборудованием и помещение торговца с прилавком для товара, совершенно аналогичное современным туземным лавкам.
Главные улицы были оборудованы стоками для нечистот, отводившими их в канализационные трубы (табл. 81, фиг.З).
«Дом с аркой». Наиболее типичным для жилых домов Ашнунака является так называемой «дом с аркой», давший много интересных и новых деталей (табл. 81, фиг. 5 и 6). Впрочем, устройство дверного проема в форме арки не является особенностью только этого дома.
Вход в этот дом со стороны улицы вел в узкую, длинную комнату, может быть, открытую сверху; через дверь налево в конце комнаты посетитель проникал во второе, очень небольшое помещение.
Вероятно, оба эти входа были занавешены просто циновками, так как следы деревянной двери найдены были только между вторым, со стороны входа, помещением и центральной комнатой. В верхней части стены центрального помещения находилось небольшое прямоугольное отверстие (табл. 81, фиг. 7), посредством которого можно было сообщаться с соседней комнатой — вероятно, хозяйственным помещением, судя по найденным здесь остаткам различной утвари и зернотерок. Это отверстие служило для освещения хозяйственного помещения со стороны открытой сверху входной комнаты, вернее, открытого дворика.
В одном из окон сохранились еще следы обугленной деревянной paмы и деревянного же переплета. В Ашнунаке были найдены также переплеты оконных рам из обожженной глины, значительно больших размеров (табл. 81, фиг. 8).
В углу центральной комнаты против входа была устроена. глинобитная лежанка или скамья (табл. 81, фиг. 6). В середине комнаты, в глинобитном полу, находилось углубление для очага.
В кухню и в другие внутренние помещения, примыкавшие к этой комнате-приемной, вели пять перекрытых небольшими полуциркульными арками дверных проемов. Двери были очень низкие, так что проходить в них можно было только нагнувшись. Подобные же низкие входы устраиваются и в современных курдских домах. Арки дверей выкладывались без деревянного кружала: подмастерье поддерживал кладку, пока мастер закладывал замковый кирпич.
В кухне находилась две хлебные печи обычного для всего Двуречья типа, круглые в плане, перекрытые сводом, раскаленная наружная поверхность которого служила для печения тонких хлебных лепешек. Обе печи были отделены от остальной части помещения невысокой глиняной стенкой.
Многочисленные помещения жилого дома в Ашнунаке имели, вероятно, перекрытия на разных уровнях, а крыша центрального помещения была несколько выше крыш остальных частей постройки; таким образом, оно освещалось верхнебоковым светом, подобно центральной комнате египетских домов.
Как характерную черту многих жилых домов Ашнунака, можно еще отметить наличие ванн и уборных с асфальтированным полом.
Тип перекрытия и крыши жилых домов. Реконструкция жилого квартала Ашнунака воспроизводит в домах над центральной комнатой двускатную крышу с пологими скатами (табл. 81, фиг. 1). Именно такие крыши имеют и современные поселения в этой области Двуречья. Конструкция их обусловлена выпадающими здесь сильными ливнями, которые могут размыть обычную для Двуречья плоскую крышу. Двускатная крыша в древности была хорошо знакома горным народам — соседям Двуречья. На ассирийском рельефе, изображающем взятие урартского города Мусасира, xpaм имеет двускатную крышу.
Что касается построек остального Двуречья, а также общественных построек Ашнунака и Хафаджи, то об их перекрытиях можно судить по свидетельству Страбона, относящемуся к более поздним временам (I в. до н. э.). Рассказывая о знойном климате Вавилона, он говорит, что «тамошние жители кладут на крышу домов по два локтя земли; вследствие такой тяжести кровли они вынуждены строить узкие, но длинные дома, потому что несмотря на недостаток в длинных балках, им необходимо иметь просторные жилища по причине жары».
Узкие, длинные помещения с поперечным размещением в плане действительно характерны для Двуречья всех времен. Что же касается перекрытий, описываемых Страбоном, то следы их дошли до нас от периода, несколько более позднего, из дворца города Мари. Дворец погиб в пожаре, потолки обуглились, рухнули и в таком виде сохранили все детали своей конструкции. По накату из балок, положенных поперек помещения, укладывали плотную циновку, поверх которой насыпали и плотно утрамбовывали землю. Вполне аналогичная конструкция плоских крыш наблюдается в современных поселениях Вавилонии, вплоть до совпадения узора на цыновках (табл. 75, фиг. 5).
Центральный дворцовый комплекс Ашнунака. Улица, огибающая Ашнуак с севера, приводила к центральной части города, где был расположен дворцово-храмовый комплекс.
Дворец (табл. 81, фиг. 4) имел единственный вход с восточной стороны. На всем протяжении этой восточной стены, параллельно ей, тянулись стены городских зданий, или, может быть, какого-нибудь сооружения защитного характера, образуя как бы коридор или крытую узкую улицу вдоль дворца. Этот коридор широкими выступами противолежащих стен делился на ряд отрезков разной ширины с правильным чередованием сужений и расширений. Такое сооружение несомненно служило для обороны.
Назначение всех помещений обширного дворца аккадского времени окончательно еще не выяснено. Характерна чрезвычайно большая забота о санитарии и гигиене. Первый входной двор (табл. 81, фиг. 4 6), замощенный, асфальтированный и снабженный дренажем, и центральный большой двор б сообщались с небольшими уборными и комнатами для омовения и-и и ванной к. Кроме того, ряд уборных с высоким сиденьем и ряд ванных комнат были найдены и в других частях дворца. Все они были канализованы посредством труб из обожженного кирпича, отводивших нечистоты в главный коллектор л-л — сводчатое сооружение высотою в 1 м и длиною в 50 м. Коллектор был проложен вдоль внешней восточной стены дворца под замощением вышеописанного наружного коридора.
Дворец и храм Нарамсина. В той же центральной части Ашнунака были найдены остатки построек, относящихся к более позднему времени, к царствованию Нарамсина. Одна из этих построек, известная под названием «приемной Нарамсина», судя по данным раскопок, была прямоугольной в плане и состояла из двух больших помещений и 5 малых (табл. 82, фиг. 2). Обработка наружной поверхности стен представляла обычное для Двуречья чередование вертикальных углублений и выступов.
«Южный тип». По традиции Южного Двуречья, помещения дворца группировались вокруг центрального двора (табл. 82). Во дворец вели два входа с системой защиты (аналогичной описанной выше) при помощи коридора. Дворец Нарамсина был соединен с храмом.
Вход в храм Нарамсина фланкировался двумя мощными башнями. Угловые башни и правильное чередование выступов стен создавали впечатление крепости. Через небольшое переднее помещение посетитель проникал в открытий центральный двор, за которым следовала целла с нишей в задней стене, по оси главного входа; здесь на возвышении стояла статуя бога.
Наряду с этим «южным», несомненно более поздним типом храма, в Ашнунаке сохранился чрезвычайно древний храм, являющийся типичным образцом «северных построек».
Храм Абу («северный тип»). Древний храм Абу имел в плане форму удлиненного прямоугольника с пристройкой у северо-западного угла и был обращен главным фасадом к северу (табл. 82, фиг. 1). Необычайно массивные стены, толщиной не менее одной трети ширины всего помещения, по наружной стороне были членены обычным чередованием ниш и выступов. Вход находился сбоку фасада, между двумя мощными выступами, фланкировавшими его наподобие крепостных башен или пилонов египетского храма.
Ниша с культовой статуей помещалась в торцовой западной стене. Посетитель, чтобы подойти к ней, должен был повернуть от входа направо под прямым углом. Пристройка сообщалась с храмом дверью, расположенной в непосредственной близости к культовой статуе.
Реконструкция храма предполагает сводчатое перекрытие и верхнебоковое освещение через небольшие окна.
Скульптура древнего Двуречья. Как и в Египте, скульптура в Двуречье связана с архитектурой; архитектура и здесь играла ведущую роль. Инкрустация, рельеф и круглая скульптура умело вводились в архитектурный ансамбль, как это видно на примере храма в Тель-эль-Обейде. Но невозможно еще говорить об объемном изображении человека в Двуречье до середины III тысячелетия. Круглая скульптура, украшавшая храм в Тель-эль-Обейде, изображала только животных. В Шумере умели с необычайной силой и реализмом изображать животных, а несколько позже и человека, но только в золоте и меди; каменные изваяния человека того же времени весьма примитивны.
