Различия между итальянским фашизмом и немецким национал-социализмом

Юлия Санникова

Разграничение понятий итальянского фашизма и немецкого национал-социализма стало систематическим в исторической и политической науке лишь в 1960-е гг. Чем более детальному исследованию подвергали фашизм и национал-социализм, тем больше обнаруживалось отличий. Некоторые исследователи ставили под вопрос само понятие фашизма.

И итальянский фашизм, и немецкий национал-социализм являются формами такого феномена в рамках политических движений и идеологий как фашизм. Под фашизмом в современной науке понимают всю совокупность крайне правых политических движений и идеологий и соответствующую им форму тоталитарного (диктаторского правления). Термин в одинаковой мере применяется и к современным политическим движениям. Характерными признаками фашизма являются воинствующий национализм, антилиберализм, шовинизм, расизм, этатизм, вера в господство элит и геноцид (в том числе собственного народа). Идеология фашизма основывается на идее расового (национального) превосходства и сплачивает гражданское население вокруг целей национального возрождения.

Фашизм как политическое движение в разных странах был вызван рядом причин, среди которых [5]:

→ разрушение традиционного уклада жизни и форм общественных отношений, вызванные изменяющейся геополитической обстановкой (Первая Мировая война);
→ экономический кризис 1920-х гг.;
→ маргинализация большей части населения, разрушение социальной структуры общества, революционные настроения и поиск внешнего врага.

Как видно, все указанные причины хорошо поддаются объяснению в рамках идеи национального возрождения и единства, которая призвана сплотить народ перед лицом выпавших на его долю трудностей. Именно такие ценности пропагандировал фашизм. Другое дело, что достижение этих ценностей требовало жертвы всего того, что не вписывалось в рамки националистической идеи, и часто туда не вписывались целые народы.

Фашизм как явление наблюдался во многих европейских странах, однако, самые тяжелые последствия он повлек за собой в Италии и Германии. Вероятно, именно эти страны в наибольшей степени пострадали от фашизма, потому что именно в них последствия экономического и социально кризиса 1920-х гг. проявились с особой силой.

Если рассматривать итальянский фашизм и немецкий нацизм в рамках методологии, то необходимо отметить, что первый, в отличие от второго никогда не являлся стройной идеологией. В итальянской доктрине (если ее можно назвать таким образом) сосуществовала масса разных, иногда противоречащих друг другу идей, силлогизмов, пафосных лозунгов и пропагандистских концепций. Именно поэтому диктаторский по сути итальянский фашизм никогда не был в полном смысле тоталитарным режимом, поскольку не был подчинен единой идеологической цели и не имел методологически обоснованных средств к ее достижению. Его концепция составлялась на ходу, отвечая сиюминутным политическим и экономическим целям.

Поход на Рим итальянских фашистов во главе с Муссолини. Фото: 1927 г.

Совсем другое дело немецкий фашизм, безусловно отягченный идеологической риторикой и шитой белыми нитками пропагандой, во все времена своего существования сохранивший теоретическую основательность и методологическую выдержанность. Если, например, в отношении Церкви Муссолини проводил совершенно разную политику, как об этом будет сказано далее, то национал-социализм всегда был подчеркнуто антиклерикален. Если Германия обращалась в будущее, то фашистская Италия сохраняла традиции, что и объясняет разный уровень рассматриваемых феноменов.

Пропагандистская открытка с Гитлером

Многие историки, философы и политологи задавались вопросом о конкретных сходствах и различиях немецкого национал-социализма и итальянского фашизма. Так русский мыслитель Н. А. Бердяев пишет о том [2], что между этими двумя формам фашизма существует разница в стиле и символике. Итальянский фашизм по Бердяеву имеет в своем основании миф о государстве как о высшей ценности и верховном существе, продолжая таким образом традицию Древнего Рима и вписывая себя в классический стиль. По мнению философа итальянская идеология намного менее тиранична по отношению к личности, чем национал-социализм в Германии, поскольку не выдвигает на первый план превосходство расы. По сути итальянский фашизм это такая своеобразная языческая религия, тогда как немецкая ее форма во главу угла ставит расовое превосходство, а государство отправляет к нему на службу. Сверхценная идея немецкой идеологии − создание чистой и сильной расы, для которой все средства хороши. Государство обязано обеспечить эти средства.

Фашизм – тоталитарная идеология, исторически первым местом ее возникновения была именно Италия (1922 г.), здесь же он просуществовал и дольше всего. В Германии фашизм как государственный строй и господствующая идеология сложился к 1933 г. с приходом к власти Гитлера.

Коренное отличие немецкого и итальянского фашизма кроется, как было сказано только что, в представлениях о роли государства. В Германии основным лозунгом был: «Партия управляет государством». В Италии партия играла второстепенную роль и была подчинена государству. Помимо этого в Италии идеология уничтожения (геноцида против собственного народа, за чистоту расы) никогда не выходила на тот уровень, которого она достигла в Германии. Именно немцы создали целую систему уничтожения людей по расовому признаку, не имеющую аналогов в истории.

Для нацизма первичным была даже не нация, а раса. Отсюда и отличия двух режимов: итальянский просуществовал гораздо дольше и был несравненно мягче, потому что преследовал только тех, кто был врагом существующего порядка (хотя, конечно, всегда были и невинные жертвы). Нацистский режим своей идеологией обрекал себя и на агрессивную внешнюю политику, и на уничтожение огромных массивов людей не за какие-то преступления против режима, а из-за положений своей расистской доктрины. [1]

Итальянский фашизм в начальном виде не был ни расистским, ни антисемитским, он ориентировался не на лиц итальянской национальности, а на граждан Италии, поэтому те же хорваты и другие славянские народы отнюдь не подвергались массовому уничтожению, просто их пытались сделать итальянцами.

Основным стремлением итальянских фашистов было возрождение блеска и величия Римской империи, наследниками которой они себя считали. Немцы же, используя римскую символику (орлов, приветствие в виде поднятой руки, красный цвет), ограничились лишь внешней стороной дела. Они в большей степени были заняты поиском нового идеологического и географического пространства для новой формируемой арийской расы, призванной установить свое мировое господство.

Эти имперские чаяния итальянцев проявились уже в самом названии их движения. Этимологически «фашизм» происходит от итальянского «fascio» (лиги), а также от латинского «фасция» (пучок). В Древнем Риме фасциями назывались пучки прутьев с воткнутым в них топориком. Право ношения фасций закреплялось за ликторами (телохранителями). Муссолини, ведомый идеей восстановления Римской империи, после Первой мировой войны избрал фасции символом своей партии, откуда и появилось ее название − фашистская.

Фасции, связанные в фашину на эмблеме итальянской национальной фашистской партии

Немецко-русский социал-демократ Александр Шифрин писал в 1931 г.: «в Италии существует самый современный фашизм внутри слаборазвитого капитализма, в Германии же напротив, отсталый фашизм в сложном и высокоразвитом капиталистическом пространстве». Шифрин полагал, что попытка национал-социалистов реализовать их утопические социальные и хозяйственные проекты не выдержит жесткого отпора со стороны немецких капиталистов. Гитлер не понимает законов современного высокоиндустриализированного общества. Отсюда его ненависть к «сокрушительной мощи» крупного капитала. Как считал Шифрин, большинству немецких капиталистов было ясно, что национал-социалистическое мировоззрение идет вразрез с важнейшими хозяйственными принципами тогдашнего немецкого общества. [4]

На первом этапе существования итальянского фашизма его прочно отождествляли с ленинизмом и большевизмом, чего никогда не было с национал-социализмом, который практически с самого своего начала стал в оппозицию к коммунизму. Известный немецкий социолог Р. Михельс так отзывался о фашизме в Италии: «Как римская волчица вскормила близнецов Ромула и Рема, так и наступившее после войны всеобщее недовольство вскормило двух близнецов − большевизм и фашизм». В русской эмигрантской газете «Воля России» из номера в номер публиковали снимки и материалы, которые показывали преемственность двух Великих Октябрей (революции 1917 г. и марша на Рим Муссолини в 1922 г.). Аналогий, действительно, было много.

Безусловно, большевистские воззрения Муссолини не имели под собой никаких теоретических или философских оснований. Дуче никогда не предпринимал каких-либо экономических исследований и никогда не изучал отличия диалектики Гегеля от метода Маркса. Однако, практически, на уровне общих смыслов основные черты коммунистической доктрины были им усвоены, особенно в части классовой борьбы, конечной цели и интернационализма. Муссолини понимал и принимал классовую борьбу как фундаментальную действительность эпохи и осознавал ее универсальный характер, поскольку она является определяющей для всех других видов борьбы. По сути итальянский фашизм − это замена классового сознания национальным. То есть таким образом убирался элемент классовой борьбы пролетариата против всех остальных, и создавалась база для сплочения, для единения нации. [6]

Гитлер, самым большим желанием которого была экспансионистская политика «жизненного пространства», согласно которой Германия должна немедленно начать грабительскую и захватническую войну в Европе, считал марксизм «всемирной чумой» и «ядом», поскольку он препятствует той самой идеологии завоевания и порабощения, которую фюрер считал «истинно природной» и естественной. [7]

Национализм следует отличать от расизма. Несмотря на то, что в национал-социалистической риторики очень часто встречается слово «раса», к расизму был склонен именно Муссолини, эти его идеи особенно проявились после завоевания Эфиопии в 1936 г. Итальянский фашистский лидер посчитал необходимым объяснить превосходства белой расы (и итальянцев как ее основных представителей) перед чернокожими эфиопами. В 1937 г. он проводит сегрегационные законы в самой Эфиопии, а затем и в Ливии, где к черной расе было отнесено арабское население.

Итальянские солдаты в Эфиопии. Фото: 1935 г.

В отличие от Муссолини немецкие национал-социалисты никогда не принимали сегрегационных законов и не вели дискуссий относительно черной и белой расы, но говорили лишь о расе идеальной, арийской, которая определялась совершенно не по цвету кожи.

Антисемитизм, в свою очередь, явление целиком немецкое, являющееся краеугольным камнем национал-социалистической идеологии. С 1933 г. в Германии начинается преследование евреев на законодательном уровне, которое продолжилось их массовым истреблением в 1939-1945 гг., получившим в истории название Холокоста.

В фашистской Италии идеологические, а тем более законодательные преследования евреев не наблюдались. Лишь в поздние годы имели место случаи притеснения евреев. Но они не носили массового характера и были вызваны лишь желанием Муссолини угодить Гитлеру.

Несмотря на некоторую близость идеологий в части национального вопроса, нацисты и фашисты не считали себя единомышленниками: немцы никогда не называли себя фашистами, итальянцы не были нацистами. Так, Гитлер постоянно подчеркивал, что антисемитизм является фундаментом его политического проекта, ибо в евреях он видел основных виновников бед немецкой нации; в фашистской Италии государственного антисемитизма практически не было. В частности, Муссолини отклонил биологический расизм, по крайней мере, в нацистском виде, а вместо этого выделил усиленное «италианизирование» частей Итальянской империи, которую он хотел построить. Он заявлял, что идеи евгеники и, в расовом отношении понятие «арийской нации», не могут быть возможны. [1]

Для фашизма характерен корпоративный подход в решении национального вопроса, когда путем взаимодействия наций и классов достигается конечная цель абсолютного государства. Национал-социализм, в лице Гитлера и других его деятелей, решает национальную проблему через расовый подход, путем подчинения одной высшей расе всех других рас и обеспечения ее господства над остальными.

Сказанное выше подтверждается высказываниями лидеров этих движений. Муссолини: Фашизм − концепция историческая, в которой человек рассматривается исключительно, как активный участник духовного процесса в семейной и социальной группе, в нации и в истории, где сотрудничают все нации. А. Гитлер: Я никогда не соглашусь, чтобы другие народы были равноправными с немецким, наша задача − поработить иные народы. [1]

Э. Нольте отмечает, что в итальянском фашизме практика первична, тогда как в немецком она является завершающим результатом и там первична идеология. [7] Проще говоря все свершения Муссолини были продиктованы какими-то практическими действиями (например, сначала оккупация Эфиопии, потом сегрегационная политика, сначала поход на Рим, потом закрепление доктрины фашистов на государственном уровне). Не так с Гитлером, у него идеологическая составляющая превалирует (сначала разработка идей расового превосходства, потом создание лагерной системы отделения неугодных, сначала «Майн кампф», потом создание национал-социалистической партии).

Итальянский фашизм зарождался как атеистическое и антиклерикальное движение, но затем пошел на компромисс с католической церковью. Латеранский договор 1929 дал церкви большие полномочия и укрепил ее влияние в стране. Помимо значительных государственных дотаций она приобрела далеко идущие права вмешательства и контроля в области воспитания и семейной жизни. С 1929 г. оскорбление Папы Римского стало уголовно наказуемым преступлением.

Муссолини хотел, чтобы его считали христианином, он понимал, что союз с церковью обеспечить ему поддержку масс как внутри страны, так и за рубежом. Кроме того откровенное язычество и кондотьерство могло отвратить от фашистской партии интеллигенцию. Еретические и языческие сочинения Муссолини, которые он так любил в юности, перестали печататься, средства массовой информации напротив стали подчеркивать набожность итальянского лидера, публиковались фотографии, представлявшие его благочестивым и набожным человеком. [6]

С 1923 г. Муссолини делает все возможное, чтобы вернуть себе благосклонность церкви, он поддерживает папский престол в Палестине в идеологической борьбе против православных и англикан, вмешивается во внутренние дела Албании, помогая местной православной церкви перейти под покровительство Ватикана. Он запрещает в стране масонство, освобождает священников от налогов, ссужает средствами (через общественные фонды) католические банки, спасая их таким образом от банкротства. В целом, хотя Ватикан и осуждал фашизм за применение насилия и знал, что часть ответственности за это лежит непосредственно на Муссолини, все же союз с ним оставался для католической церкви наиболее приемлемой из всех возможных альтернатив.

В Германии национал-социалисты укрепляли связи с протестантской конфессией и стремились ограничить влияние католической церкви. Однако, говорить о прочном союзе государства и церкви в Германии, в том виде в каком он сложился в фашистской Италии, не приходится. Религиозный компонент не играл никакой роли в идеологии национал-социалистов. Фактически можно говорить о новоязыческом компоненте, который продвигался усилиями идеолога нацизма А. Розенберга.

Альфред Розенберг. Фото: 1930-е гг.

В Германии католическая церковь была поставлена вне закона, ее доктрина объявлялась противоречащей принципам национал-социализма, а идеалы несовместимыми с политикой правящей партии. Подчеркивалось, что в скором времени молодежь вообще ничего не будет знать о христианстве и оно исчезнет само собой. Некоторые католические священники были репрессированы. Лютеранская церковь оставалась в тени, но в целом сочувствовала идеям национал-социализма и поддерживала его в антикоммунистических, националистических и антисемитских воззрениях.

В противовес другим конфессиям православие рассматривалось нацистами как важный инструмент борьбы против своих политических противников и повышения авторитета в странах с преимущественно православным вероисповеданием (СССР, Румыния, Болгария, Греция). В свою очередь, воинствующий антибольшевизм национал-социалистов был положительно воспринят рядом православных священников, находившихся в эмиграции.

В течение 1920-30-х годов национал-социалисты предприняли ряд мероприятий для сближения с православием в Германии. Рейхсминистерство религиозных культов поддержало немецкую епархию Русской зарубежной церкви (РПЦЗ), находившуюся в оппозиции к Московскому Патриархату, возрожденному как известно И. Сталиным, и предоставило ей государственный статус «корпорации публичного права», наравне с протестантской и католической церковью. В 1938 г. нацисты финансировали строительство в Берлине нового кафедрального собора Воскресения Христова, а также капитальный ремонт 19 православных храмов. В ходе Второй Мировой войны, когда поддержка православной церкви стала уже не так важна, все мероприятия по сотрудничеству с ней государственного аппарата были свернуты.

Собор Воскресения Христова в Берлине. Фото: наши дни

Можно сказать, что противостояние (противоречие) между национал-социализмом и фашизмом – это противостояние двух культур или ментальностей. С одной стороны это средиземноморская культуры, колыбель современной цивилизации, проникнутая духом свободы, с другой − северная, воинственная культура германских племен, потомков варварских королевств. На практике это противостояние вылилось в поток критики, которые стороны обращали друг к другу. Так например, созданные фашистской Италией «Комитеты универсализации опыта Рима», целью которых было распространение среди правых движений Европы итальянского опыта, с настороженностью относились к национал-социализму, постоянно подчеркивая итальянскую суть фашизма. Комитеты по универсализации пытались навязать остальной Европе фашизм, как «товар для экспорта», но неизменно с маркой «сделано в Италии». Естественно, что без идейного противостояния с национал-социализмом это было невозможно, что и привело в конечном итоге к обострению итало-немецких отношений в связи с установлением в Австрии режима Дольфуса-Шушнига (ультраправого авторитарного режима). В это время в Германии был принят закон «Об упорядочении национальной работы». Принятием его национал-социалисты как бы утверждали, что в отличие от итальянской корпоративной системы, стабилизирующей капитализм, новое немецкое законодательство выводит страну за рамки капитализма к исторически новому социальному порядку. В средствах массовой информации законотворческий спор вылился в жесткую дискуссию между газетой «Дойче» и ее итальянским аналогом «Лаворо фашиста». Наиболее широкий резонанс вызвала статья, в которой открыто утверждалось, что немецкий народ в расовом отношении намного превосходит итальянский, а фашистская система в Италии была названа устаревшей. Естественно, что официальная немецкая наука в лице Г. Гюнтера с его «расовой теорией» тут же подтвердила заявление «Дойче», указав, что в Италии есть только 15% полноценных арийцев. Рим в свою очередь захлестнула волна протеста.

С приходом к власти Муссолини не раз заявлял, что фашизм является уникальным феноменом итальянской культуры и что он − «не товар для экспорта». Однако, его родной брат и ближайший советник Арнальдо Муссолини уже в октябре 1930 г. говорил: «Фашистский дух − в качестве сущности новой цивилизации − универсален. Он основывается на трилогии: власть (авторитет), порядок и справедливость. Нестабильная и неспокойная Европа, раздираемая внутренними разногласиями, не может найти спасение, кроме как в новом порядке. И по этой причине во всех странах мы сейчас видим прямые аналогии фашистскому движению».

О разобщенности итальянской и немецкой фашистской идеологии свидетельствует и провалившаяся попытка создания «черного Интернационала» (как альтернативы советскому Коминтерну), которую предпринял Муссолини на первом конгрессе еврофашистов 16-17 декабря 1934, проходившем в швейцарском Монтрё. Девизом мероприятия был лозунг «Универсальный фашизм». На нем присутствовали представители 14 стран, среди которых австрийцы, бельгийцы, греки, норвежцы и т.д. [3]

На первый съезд еврофашистов национал-социалисты вообще не приехали. Они все еще были «обижены» на Муссолини за поддержку австрийского фашизма. Как указывается [3], в то время в Третьем рейхе слово «фашист» было почти ругательным.

После этого разочарованной Муссолини собрал еще два еврофашистских конгресса (оба в 1935 г.), однако, влияния итальянскому фашизму это не прибавило. С 1938 г. все больше национальных фашистских движений подпадают под влияние идеологии национал-социализма. Еще на конгрессе в Монтрё лидер норвежских национал-социалистов В. Квислинг выразил сомнения в способности Италии быть лидером союза фашистских движений. По его словам Рим нуждался в поддержке нордической цивилизации.

Отличие фашистского и нацистского режима еще и в отношении к армии − тому национальному институту, без которого не может существовать ни одно государство. В противоположность национал-социалистам, которые подорвали национальный дух армии подчинением ее политическим вождям и формированием тоталитарной элиты, фашисты, напротив, использовали армию для упрочения собственного положения, отождествляли себя с ней, также как себя с государством. Муссолини хотел фашистскую армию и фашистское государство, но все же это были те самые обычные институты нормального общества – армия и государство. В нацистской Германии армия стала подчиненной функцией движения, Гитлер никогда не отождествлял себя с ней. Муссолини, пусть и в качестве диктатора, оставался своеобразным выразителем воли народа, правящих кругов, проводил в жизнь некие решения, сообразуясь с их интересами. В гитлеровской Германии фюрер никогда не был выразителем воли народа, но всесильным пастырем, ведущим его за собой, классы. Государство по версии нацистов есть лишь препятствие на пути тоталитаризма.

Следует заметить, что итальянский фашизм, несмотря на свои агрессивные жесты и вопреки своей жажде войны, не сумел придать нового измерения самому понятию войны. Поле действий Муссолини, благодаря сильной позиции итальянских консерваторов, оказалось сильно ограничено, да и военные силы Италии были весьма скромны. Консерваторам, поддерживавшим Муссолини, удалось взять под контроль процесс радикализации фашистской диктатуры и ввести режим в институциональные, прежде всего династические рамки. Поэтому многие историки справедливо оценивают итальянский фашизм как «незаконченный тоталитаризм». Массовых убийств, ставших конститутивной чертой национал-социализма здесь не было. Как заметил в 1941 г. политолог З. Нойманн, итальянский фашизм, несмотря на свою манию величия, не начал мировой революции; это сделал лишь национал-социализм. [4]

Нацистские политические теоретики всегда усиленно подчеркивали, что «этическое государство» Муссолини и «идеологическое государство» Гитлера нельзя смешивать. Например, Геббельс так отзывался о различии между фашизмом и национал-социализмом: «фашизм ничем не похож на национальный социализм. В то время как последний идет вглубь, к корням, фашизм − только поверхностное явление. Дуче − не революционер, как Гитлер или Сталин. Он так привязан к своему итальянскому народу, что ему не хватает широты мирового революционера и мятежника». Гиммлер говорил практически то же самое в 1943 г: «фашизм и национал-социализм − это два глубоко различных явления, абсолютно не может быть сравнения между фашизмом и национал-социализмом как духовными, идеологическими движениями». Гитлер в начале 20-х годов признавал родство между нацистским и коммунистическим движением: «В нашем движении сходятся две крайности: коммунисты слева и офицеры и студенты справа. Обе они всегда были наиболее активными элементами общества... Коммунисты − это идеалисты социализма...». Рем, шеф штурмовиков, только повторял расхожее мнение, когда писал в конце 1920-х годов: «Многое разделяет нас с коммунистами, но мы уважаем искренность их убеждений и их готовность добровольно приносить жертвы, и это объединяет нас с ними». [1]

Еще одним существенным отличием является особая приверженность национал-социализма к примитивизации и формализации, рассчитанная воздействовать на пассивные, политически неопытные и маргинализированные слои населения. С этим было связано и характерное для идеологии нацизма подразделение на идеологию масс и идеологию элиты. Итальянский фашизм в формализме упражнялся не сильно, отдавая предпочтение зрелищной стороне вопроса. Если для нацистской идеологии важно было рационализировать то или иное положение, объяснить его массам с позиции рассудка, то итальянцам, чтобы убедить массы, необходимо было их «зажечь». Отсюда так любимые Муссолини массовые мероприятия, обращения к публике с балкона, появления в народе на фоне имперской архитектуры. Театральность, игра на публику ярко проявилась в характере Муссолини и нашла отражение в высказываниях дуче о себе: он говорит о себе как об одновременно «аристократе и демократе, революционере и реакционере, пролетарии и антипролетарии, пацифисте и антипацифисте». [1]

По мнению Э. Нольте, итальянский фашизм в самом начале был призван противостоять ощутимой опасности социалистической революции, предпосылки которой сложились в тогдашней Италии. Несмотря на это он парадоксальным образом слился с группой бывших марксистских и синдикалистских революционеров во главе с Муссолини. Национал-социализм в противоположность, был прежде всего реакцией на проигранную войну, поэтому участие солдат было в нем с самого начала сильнее, а социалистические элементы были выходцами из мелкобуржуазной и разночинной среды. [7]

В продолжении всей своей политической карьеры Муссолини стремился к идеалам социал-демократии, поскольку понимал ту важность для укрепления собственной власти, которую предоставит автономное возвращение социалистических рабочих и крестьян в лоно государства. Гитлеру было глубоко чуждо такое понимание. Напротив, оно бы помешало возвышению его партии. В промышленном отношении Германия опережала Италию (даже несмотря на послевоенную разруху), поэтому большая часть немецкого социалистического движения уже сделала тот шаг к сотрудничеству с капиталистическим государством. Это сотрудничество очень мешало Гитлеру, и именно для его уничтожения (или замалчивания), по мнению Э. Нольте, фюреру понадобился антисемитизм. Так появился новый враг, не буржуазия, но евреи, главной особенностью которых как расы (а не как религиозной общины) является их материальная настроенность на «пляску вокруг золотого тельца», их «мышление и стремление, направленное на деньги и на защищающую их власть». Еврей, по мнению Гитлера, без усилий и без конца укрепляет свою власть с помощью процента и таким образом угнетает германскую нацию, надевает на нее непосильное ярмо. Антисемитизм разума должен прежде всего подчинить евреев законодательству об иностранцах (всех, даже тех, чьи предки жили на немецкой земле испокон веков и были большими немцами, чем некоторые «арийцы»). Однако последняя цель − полное и окончательное удаление евреев. [7]

Интересно с этой точки зрения сравнивать партийные программы фашистов и нацистов. На первом массовом собрании национал-социалистов, 24 февраля 1920 г., была провозглашена первая партийная программа из 25 пунктов. В ней затребовано право на самоопределение всех немцев, равноправие немецкой нации и отмена условий Версальского договора. Отмечается также, что Германии просто необходимо расширение «жизненного пространства», т.е. колоний, чтобы растущее немецкое население смогло разместиться и найти себе пропитание. В программе указывается, что право на гражданство имеют только лица с немецкой кровью, и ни под каким видом евреи. Отдельным пунктом программы стоит уничтожение процентного рабства и устранение нетрудовых доходов. Как видно из перечисленного, уже в этом раннем документе отчетливо содержится три основные тенденции позднейшей национал-социалистической идеологии: национальное восстановление, завоевание пространства и исцеление мира. В первой программе итальянского фашизма большую часть занимают социалистические требования, и содержатся всего лишь намерение защитить окончательно достигнутое в Первой мировой войне национальное единство.

С исторической точки зрения подобные различия легко объяснимы, ведь Германия потерпела поражение в Великой войне, тогда как Италия, будучи союзником Антанты получила помимо аннексированных Южного Тироля и Истрии значительные суммы в виде репараций.

Различие между рассматриваемыми феноменами еще и в личности их вождей. Гитлер был одержим своей идей, в каком-то смысле его можно назвать идеалистом, поскольку он поставил все свои политические и личностные ресурсы ей на службу. Эта одержимость фюрера имела для национал-социализма большое значение, можно сказать являлась его активной и всеобъемлющей предпосылкой. Личность Муссолини для итальянского фашизма таковой не являлась, и уж тем более не была предпосылкой для его формирования. Муссолини стремился сделать свою партию «партией над партиями» и преуспел в этом, но он никогда не боролся за идею, как Гитлер. Да, фашисты захватили государственную машину, отождествили себя с верховной национальной властью и попытались сделать народ «частью государства», однако они не мыслили себя выше государства, а Муссолини никогда не считал себя выше нации. Во внутренней политике личность Муссолини не играла такой роли, как во внешней с ее пиратскими экспансиями и авантюрами. Личность же Гитлера в Германии обладала непререкаемым авторитетом, под власть которого, кстати, попал впоследствии и сам итальянский лидер.

Подводя итог всему вышесказанному, еще раз отметим, что итальянский фашизм и немецкий национал-социализм два явления в целом имеющие почти одинаковый генезис и предпосылки, однако, разные по сути. Основными различиями являются разность идеологий, отношение к национальному (расовому вопросу) и антисемитизму, разное понимание роли государства и народа на политической арене, неодинаковая включенность церкви в дела тоталитарного режима, а также то влияние, которое оказывала личность вождя на собственный народ и международную общественность. Последствия этих двух режим для обеих стран также разнятся.

Список литературы

1. Арендт Х. Истоки тоталитаризма. Нью Йорк, 1966
2. Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994
3. Васильченко А. В. «Евросоюз» Гитлера. М., 2015
4. Люкс Л. Большевизм, фашизм, национал-социализм – родственные феномены? Заметки к одной дискуссии. Электронный ресурс: https://www1.ku.de/ZIMOS/forum/docs/luks.pdfhttp://www.ku-eichstaett.de/fileadmin/190806/Netzwerk/projekt-1-quelle11.pdf
5. Мухаев Р. Т. Политология. Конспект лекций. М., 2014
6. Мэк Смит Д. Муссолини, М., 1995
7. Нольте Э. Фашизм в его эпохе. Новосибирск, 2001