Народ калмыки в Российской империи

Елена Кормилицина

Россия испокон веков являлась многонациональной и многоконфессиональной страной. На протяжении XVIII – XIX в. внимание российского правительства было сосредоточено в том числе и на экономической и политической интеграции калмыцкого общества, формировании его правовой, экономической и административной идентичности. История отношений между Российской империей и калмыцким этносом берет свое начало в 1730-х гг., когда российские государственно-правовые основы начинают насаждаться у калмыков.

 Голова калмыка. Худ. И. Е. Репин, 1871 г.

Западные монголо-ойраты, предки калмыков играли существенную роль в истории Азии. В XVII – XVIII вв. они откочевали из степей Монголии и Китая в Нижнее и Среднее Поволжье, где и получили этническое название – калмыки. Этот народ вел кочевой образ жизни, скотоводческое хозяйство служило основой экономики. В конфессиональном отношении калмыки являлись буддистами-ламаистами.

Включение Калмыцкого ханства в состав Российской империи явилось важным историческим событием. С середины XVII в. Россия оказывала значительное политическое, экономическое и культурное влияние на калмыков.

Влияние российского законодательства на правовое положение калмыков

В начале XVII в. начинается процесс вхождения части калмыцкой народности в состав России. Интеграция происходила добровольно. С приходом некоторой части калмыцкого народа на Волгу и получением конкретной территории для кочевий, у калмыков возникли все условия для политической централизации и образования автономии на территории Российского государства.

Для завершения процесса нужно было решить следующие вопросы: обозначить территорию кочевий, установить размер и характер повинностей в пользу России, добиться определенных гарантий, что калмыцкая знать соблюдет верность.

Традиционное калмыцкое жилище. Фото 1883 г.

Выделяют несколько этапов в политике Российского государства. Хронологические рамки первого этапа определяются концом XVII – началом XVIII в. Это время, когда освоение территорий калмыцкого ханства не было завершено, и местная знать сама решала, как ей управлять. Политика России была направлена на централизацию власти в Калмыцком ханстве, построение сколь возможно прочной государственной вертикали.

Второй этап – вторая четверть XVIII в. – период, когда Российским государством устанавливается военно-административный контроль над калмыками.

Третий этап продолжался по 1771 г. Главной тенденцией стало сокращение традиционных институтов ханской власти, что вызвало закономерный протест у калмыцкой знати и откочевку части населения в Джунгарию.

Четвертый этап: 1771 г. – первая половина XIX в. Для него характерен поиск новых моделей управления калмыками, оставшихся на территории Российской империи; создание новых условий для интеграции.

В 1655 г. в документах впервые упоминается данное калмыкам право кочевать по берегам Волги. Царское правительство, однако, с недоверием и настороженностью относилось к кочевникам и, несмотря на выданное разрешение, часто требовало освободить землю и вернуться на «прежние кочевья». Основателями кочевой государственности калмыков считаются ханы Дайчин и Мончак, которым приказом от 6 июля 1657 г. разрешили кочевать по Волге.

 Калмыцкая девушка. Иллюстрация Е. М. Корнеева 1812 г. из книги «Народности России»

Шерсти (законы, соглашения) 1661 г. закрепили право калмыков обитать на территории, прилегающей к Волге. В 1664 г. хан Мончак получил грамоту, в которой содержалась похвала калмыкам, за то, что они переходят на Волгу. Таким образом, в середине XVII в. вопрос о пребывании калмыков на территории Российского государства был решен, и с этого времени кочевников привлекают на службу.

Конец XVII в. – новая стадия русско-калмыцких отношений, вызванная необходимостью новых кочевий и расширением экономических связей. Для калмыцких тайшей (вождей) стало очевидно, что в составе Российского государства они будут иметь хорошие условия для жизни и хозяйствования. Шерсть 1661 г. урегулировала вопрос, о военной службе, сделав ее обязательной. Такая политика обеспечила России безопасность южных границ, что в свою очередь способствовало развитию экономики и торговли.

Одним из основных правовых регуляторов у калмыков с 1640 г. был «Цааджин-Бичик» или «Их Цааз» – древний монголо-калмыцкий ойратский устав взысканий. Его источниками, в первую очередь, явились обычаи калмыцкого народа. Начиная с XVII в. в него вносятся некоторые изменения, вызванные стремлением России полностью подчинить себе Калмыцкое ханство. В Шерстной грамоте 1677 г. указывалось, что Калмыкия вступает в «совершенное повиновение Российской державе».

В правление Дондук-Даши (1741 – 1751 гг.) Россия настойчиво ограничивает ханскую власть, все более усиливая давление на калмыцкую аристократию. В законах Дондук-Даши (другое название Токтолы), можно проследить возросшее влияние российского законодательства. Правовые нормы Цааджин-Бичика, принятого сто лет назад, перестали соответствовать реалиям российского общества, назрела необходимость в их изменении. Токтолы тоже выглядели устаревшими, поскольку включали нормы уголовного права, характерные для феодального общества, тогда как Россия уже двигалась к свободному рынку, хотя и медленно. Тем не менее были в Токтолах и прогрессивные моменты, как, например, закрепленный принцип правосудия – беспристрастность.

Обитатели (жители) Тартарии. Рисунок из амстердамского издания книги Н. Витсена «Северная и Восточная Тартария». А — якут, В — калмык, С — остяк, Д — тунгус

Эволюционировала и система наказаний. В качестве мер взыскания, кроме штрафа скотом, с середины XVII в. применяются денежные штрафы, с середины XVIII в. – телесные наказания (этот вид наказаний нельзя назвать прогрессивным, однако, калмыки до вступления в Российскую империю его, очевидно, не знали), а со второй половины XIX в. – ссылки и каторга.

Перечисленные виды наказаний, по счастью, не находили широкого применения в бывшем Калмыцком ханстве, и в повседневной жизни народ руководствовался привычными нормами, зафиксированными в древнем (относительно) Их Цаазе. Российские власти, однако, широко применяли все виды телесных наказаний, рассчитывая, вероятно, таким образом подавить и подчинить калмыков.

Россия старалась не допустить концентрации власти в улусах и пыталась сохранить баланс между группировками калмыцкой знати. Принятые впоследствии законы были направлены на дальнейшую интеграцию калмыков. С этой целью, к примеру, в 1715 г. в ханстве был учрежден полномочный представительный орган центральной администрации – Калмыцкие дела, входивший в систему исполнительной власти с функциями административного и надзирательного характера.

С 30-х годов XVIII в. титул правителя Калмыкии присваивался российским императором, что свидетельствовало о новом этапе русско-калмыцких отношений. Калмыкия теперь существовала в составе Российской империи на законных основаниях.  С середины XVIII в. усиливается российское влияние, идет подготовка к унификации уголовного законодательства.

12 августа 1762 г. вступает в действие положение о суде Зарго. В соответствии с ним, все решения суда Зарго подлежали согласованию с русскими властями. Хан не мог единолично принимать решения, а в случае несогласования его с другими членами, суд должен был просить разрешения спорного вопроса у царского правительства.

19 октября 1771 г. Екатерина II издала рескрипт, в котором определялись основные направления политики Российской империи в отношении Калмыкии. В соответствии с данным рескриптом, калмыцкая знать теперь подчинялась непосредственно астраханскому губернатору, а в улусах, для осуществления административного надзора вводился институт приставов. Принятие указа, наряду с другими причинами (недовольство калмыцких ханов проводимой российскими властями политикой по ограничению их власти, а также давлением ламаистской церкви на калмыцкую знать, чтобы те воссоединились с единоверцами Джунгарии), привело к тому, что 70 тысяч кибиток откочевало в Джунгарию. Большинство решило, что перекочевка улучшит их положение и поможет преодолеть кризис власти, образовавшийся из-за того, что калмыки вошли в Россию. Жизнь калмыков в очередной раз была дезорганизована.

 Жилище калмыков. Рисунок В. Верещагина, 1864 г.

Российская администрация, наученная горьким опытом, попыталась снизить темп и постепенно ограничивать власть калмыцкой аристократии. Калмыков подчиняли исподволь, чтобы процесс не был слишком болезненным.

Сами калмыки понимали, что новые реалии жизни уже не отвечали уставу 1640 г. Исследователь права инородцев Российской империи Ф. И. Леонтович в 1879 г., писал, что калмыцкий кодекс представляет собой «историческую окаменелость». В то же время большинство калмыцкого населения не знало русских законов и обычаев и нарушало их сами того не осознавая. В 1800 г. наместник Чучей Тундутов просил российские власти пересмотреть и исправить местное законодательство, в соответствии с назревшими потребностями.

В 1802 г. главному приставу Коллегии иностранных дел Н. И. Страхову было поручено достать перевод «Их Цааза» 1640 г., что, однако, не было выполнено. Вопрос снова рассмотрели в 1822 г., когда калмыцкая знать, духовенство и русское правительство собрались в селении Зинзили, чтобы кодифицировать калмыцкое право. На съезде были выработаны «Зинзилийские постановления», которые, впрочем, не получили законодательного оформления. Исследователи, в числе причин по которым Российскому правительству не удалось добиться поставленной цели, отмечают необразованность, буйность и стремление калмыцкой знати к собственной независимости и суду. Традиция обвинять во всем инородцев, а не правительство, как видно, происходит еще с тех давних времен.

Власть не оставила попыток унифицировать калмыцкие кодексы, однако, стала делать это постепенно и разными методами. Вначале управление передали из одного ведомства в другое, чтобы ограничить политическую самостоятельность калмыцкой знати и подчинить ее царскому правительству. В результате принятия 11 марта 1825 г. «Правил для управления калмыцким народом», было выработано административное устройство, а управление калмыками должно было осуществляться «сообразно с местными порядками и обычаями». В соответствии с «Правилами...», Главное управление калмыками теперь принадлежало Министерству внутренних дел, а с 1833 г. Министерству государственных имуществ. Создавалась Комиссия Калмыцких дел, которая должна была следить за деятельностью суда Зарго, управлением улусами, и сбором дани. Однако, в результате принятия «Правил» вопрос об издании общего уложения, в котором были бы зафиксированные нормы калмыцкого права, в соответствии с русским, так и не был рассмотрен.

Задача кодификации калмыцкого законодательства была поручена в 1825 г. Комиссии калмыцких дел. Древний устав 1640 г. соединили с «Зинзилийским постановлением». Из Уложения были исключены статьи регламентировавшие ответственность по военным и уголовным делам, так как по ним калмыки попадали под юрисдикцию российского законодательства. Вследствие этого, в 1827 г. был составлен проект нового калмыцкого уложения, но оно как и «Зинзилийские постановления» законодательно так и не оформилось.

 Борьба калмыцких мужей. Литография 1812 г.

«Правила...» не оправдали ожидания правительства, поскольку не соответствовали ни положению, ни укоренившимся привычкам калмыков. В конечном итоге все это привело к недоверчивости и отвращению к российским законам.

Со второй половины XIX в. управление калмыками реформируется и совершенствуется. «Положение об управлении калмыцким народом» 1834 г. сформировало новую систему управления калмыцкими землями – систему попечительства. В соответствии с Положением, менялся статус Калмыкии – она становится самостоятельной областью в подчинении Министерства внутренних дел. Вся власть в ней принадлежала астраханскому губернатору. Одной из ценностей Положения заключалось в том, что оно позволило в какой-то степени ограничить произвол калмыцкой знати над подвластным населением. Найонам и зайсангам запрещалось продавать и закладывать своих подчиненных, что раньше они делали без зазрения совести. Впрочем, в Российской империи дела с зависимым населением обстояли ничуть не лучше, поскольку крепостное право в то время еще не отменили.

23 апреля 1847 г. Николай I подписал новое «Положение об управлении калмыцким народом», в соответствии с которым, Калмыкия оставалась в системе Министерства государственных имуществ, а калмыки становились полноправными подданными Российского государства. Предоставлялась свобода вероисповедания, разрешалось менять религию. Калмыки, принявшие православие, приобретали статус государственных крестьян.

По указу 1834 г., который подтвердило положение 1847 г. был ликвидирован суд Зарго, уголовные и гражданские преступления стали рассматриваться российскими судами. Калмыки должны были уплачивать натуральные повинности в пользу российского государства, а так же денежный налог. Ограничивалась власть нойонов и зайсангов. Российское правительство пошло на уступку калмыкам, и оставило традицию наследования имущества после смерти калмыка детьми, а если их не было ближайшими родственниками.

Историки приходят к выводу, что реформы тем не менее упрочили благосостояние калмыков, но не соответствовали уровню развития калмыцкого народа, привели к снижению культурного уровня. Н. Я. Бичурин отмечает, что «калмыки с потерей народной целостности утратили воинскую доблесть. Они хоть и получили большую часть прежних прав и преимуществ, но так и не смогли сделаться лучше».

Хорошей иллюстрацией к эволюции правового законодательства калмыков может служить становление земельных правоотношений. Задачей власти изначально было приучить кочевников к оседлому образу жизни. И поскольку в «Степном Уложении» норм о правовом регулировании земельных отношений у калмыков не было, российское законодательство решило ввести собственные правила. Особенно его волновали вопросы перераспределения общинных земель и арендной платы на землю. В 1827 г. калмыки получили земельные участки в постоянное пользование, теперь они могли сдавать землю в аренду, что было урегулировано нормами российского законодательства.

Калмыки в Берлинском зоопарке. Фото: 1897 г. (?)

В 1892 г., уже в самом конце XIX в., началась реализация реформы, которая была направлена на отмену владельческих прав калмыцких феодалов. В результате их отстранили от управления улусами и аймаками. Таким образом, реформой от 16 марта 1892 г. Калмыцкое ханство было полностью интегрировано в систему губерний, а законодательство полностью слилось с российским.

Установившаяся в XIX в. система управления Калмыцким ханством явилась результатом деятельности русского правительства, направленной на замену национальных органов власти калмыков общероссийскими, а также на интеграцию местного законодательства. Можно сделать вывод, что преобразования российской власти на протяжении XVII – XIX вв. явились коренной перестройкой калмыцкого общества, в результате чего Калмыкия утратила автономию и стала составной частью империи.

Социально-экономическое развитие калмыцкого общества в составе России

Вхождение калмыков в российскую государственность, считают историки, отвечало интересам обеих сторон. Главным результатом этой политики явилось изменение калмыцкого законодательства согласно российскому, а также приучение калмыков к оседлому образу жизни. Россия предоставляла калмыкам земельные наделы на территории Среднего Поволжья для занятия земледелием и ведения скотоводческого хозяйства. Калмыки, проживающие на территории Ставрополя – на – Волге, были обращены в военно-служивое сословие.

Опорой государства в этом деле являлись зайсанги и владельцы, которые должны были знать, сколько у них людей, способных к военному делу, и были обязаны поддерживать их в боевой готовности.

Серьезным стимулом христианизации калмыков в XVII в. было предоставление крещеным льгот – земельных наделов, денежного и хлебного жалования за обработку земли, разрешений на охоту и рыбную ловлю, послаблений в налогах. В результате устранялись остатки племенной обособленности, менялись социальные отношения. Ускорялся процесс социального расслоения калмыцкого общества. Все эти факторы способствовали переходу калмыков к оседлому образу жизни, что привело к взрывному росту населения на Ставрополье.

В 1739 г. вместе с Анной Тайшиной к новому месту жительства прибыло 700 кибиток, в которых находилось 2 014 душ обоего пола, а уже к 1754 г. численность крещеных калмыков в ставропольском ведомстве составляла 8 695 человек. Крещеные калмыки наделялись большими по сравнению с русским населением земельными угодьями. По Указу от 26 февраля 1739 г. зайсанги получали земельные наделы в двойном размере, княгиня Анна Тайшина получила десять наделов, а калмыкам, достигшим семилетнего возраста, предоставлялись земельные угодья в тридцать десятин. Размежеванием занимался инженер-майор Ратиславский, который составил карту с точным указанием земельных участков.

С 1740-х гг. на юге, в местах расселения калмыков начались перебои с землей, так как количество оседлых к тому времени увеличилось на треть. Местное население периодически бунтовало, недовольное распределительной политикой, бывшие кочевники получали больше земли. Оренбургский губернатор И. И. Неплюев сообщал в Петербург, что земли не используются по прямому назначению. Он же предложил скорректировать законодательство по данному вопросу и наделять земельными угодьями только родовую знать, с правом наследственного пользования, а продажу земли запретить вовсе. Незнатным калмыкам предоставлять земельные угодья не индивидуально, а на улусы (аналог общины). В 1745 г., в соответствии с Указом от 1739 г., появляется дополнение, по которому земельные наделы предоставлялись только семейным калмыкам.

 Казаки-калмыки. Фото: 1910-е гг.

Таким образом, к 1749 г. окончательно определились нормы земельных пожалований, по которым калмыкам, переходившим в российское подданство, выделялось на 50 кибиток тысяча четвертей пашни. И. И. Неплюев и А. Змеев добились того, чтобы на территорию крещеных калмыков переселялись разночинцы из соседних сел (некалмыки). Таким образом, вблизи от калмыков возникло три смешанных поселения: Курумоч, Преображенская слобода и Ягодное. Это не принесло результата, на который рассчитывали, так как калмыки переняли у русского населения только навыки выживания в условиях холодного климата: жили в избах, заготавливали зерно, сено и дрова, по-прежнему ведя кочевой образ жизни.

Переход к оседлому образу жизни положил начало новым способам ведения хозяйства. Хотя основным занятием крещеных калмыков оставалось скотоводство, все большее распространение получали и другие занятия. Так, по указу от 1739 г. командир крепости должен был побуждать калмыков к обработке пашни и сельскохозяйственным работам. Выдавался необходимый инвентарь и семена для посевов. Привычным занятием становится сенокошение. Начинает распространяться, особенно среди калмыков, проживающих в низовьях Волги, рыболовство, которое уже с середины XVIII в. носит систематический и массовый характер. Все это, однако, неблагоприятно сказалось на взаимоотношениях с местным населением, рыбопромышленники и владельцы откупных и подрядных вод жаловались и были недовольно. Правительство решило проблему, отведя калмыкам малые протоки, заливы и озера, и разрешив лов в период с мая по октябрь.

В калмыцкой среде было и отходничество, вызванное поборами со стороны знати. С вхождением в российское правовое поле калмыки с разрешения владельцев или зайсангов, получали отпускные свидетельства и нанимались на работы в приволжских городах и селах. Отходничеством занимались, чтобы решить сложное финансовое положение или избавиться от кабалы.

Важным фактором развития социально-экономических отношений у калмыков, способствовавшим тесным контактам с русским населением, была торговля, которую Российское государство всячески поощряло. Крещеным калмыкам в Ставрополе-на-Волге разрешалась беспошлинная продажа лошадей и скота.

Калмыцкое хозяйство, постепенно приспособилось к особенностям российского рынка, в него начали проникать денежные отношения. Со второй половины XVIII в. ставропольских калмыков обложили денежным сбором, который постепенно вытеснил привычную подать натурой (скотом, шерстью и т.д.).

В первой половине XIX в. российская администрация попыталась упорядочить взимание налогов. Меры были связаны с упадком скотоводства и обнищанием большой части калмыков-простолюдинов. Они велись по двум направлениям. Первое сводилось к стремлению ввести единый размер налогов, второе было направленно на создание налоговой ставки пропорциональной осуществляемой хозяйственной деятельности.

Еще одним видом налога была подводная повинность. Натуральные повинности взимались на протяжении всего XIX в. и тяжким бременем легли на калмыков. Калмыцкая знать, вместе с российскими чиновниками беззастенчиво злоупотребляли ими. По Положению 1847 г. натуральные повинности распределялись в зависимости от числа скота, людей и кибиток в улусе. Повинности ложились на всех: простолюдинов и знать. На деле же бремя налога несли рядовые граждане, что, естественно, ухудшало их экономическое положение. Закон от 16 марта 1892 г. устанавливал новый порядок исчисления и сбора налогов с калмыков. Теперь распределение суммы сбора по улусам производилось главным приставом с последующим утверждением ставропольским губернатором.

Калмыцкий хурул (молельня) в селе Булгары (Успенское) в Татарстане. Фото: 1894 г.

В 1892 г. калмыки-простолюдины были полностью освобождены от крепостной зависимости и не должны были больше платить оброк своим владельцам. Калмыки вошли в состав «свободных сельских обывателей», а налоги стали поступать в государственную казну. Но система налогового сбора все также приводила к разорению основной массы калмыцкого населения. Поэтому указом от 10 июня 1900 г. устанавливалась новая система взимания налогов, основной единицей обложения по которой становился скот. Калмыки продолжали выполнять ряд денежных и натуральных повинностей, самой тяжелой из которых считалась подводная.

Большое влияние на судьбу калмыков в Российской империи оказала христианизация. Она кардинальным образом меняла социально-экономические отношения внутри общины. Выделяются следующие этапы распространения православия среди калмыков: с 1725 г. – частный характер распространения христианизации; с 1737 г. – организация первой, а в последующем второй православной миссии, христианизация приобретает массовый характер; с 1771 г. прекращение миссий, что было вызвано откочевкой большей части калмыцкого населения в Джунгарию (Китай).

В числе причин, побуждавших калмыков принимать христианство и переселяться на территорию Ставрополя, называются междоусобные войны, желание иметь собственные рынки для торговли с соседними народами, а также желание рядовых калмыков избавиться от рабской зависимости по отношению к владельцам и зайсангам.

Н. А. Мансуров, изучавший образ жизни и быт калмыцкого народа, пришел к выводу, что калмыки, несмотря на интенсивную христианизацию, в массе своей оставались язычниками. Они не соблюдали православных постов, употребляли в пищу конину, не ставили крестов на кладбищах и имели по два имени – русское и калмыцкое. Этнограф указывает на причины, из-за которых не удалось приобщить калмыков к православию. Это – бедственное положение калмыцких семей, административный гнет, принуждение к военной службе и плохие отношения с автохтонным населением.

Преподаватель по классу народных инструментов Любовь Дохаева показывает древнюю калмыцкую домбру. В сентябре 2019 г. Роспатент зарегистрировал калмыцкую домру в качестве национального бренда Республики Калмыкия

Анализируя социально-экономические изменения, которые претерпело калмыцкое общество после откочевки из Монголии и интеграции в российское общество, можно отметить явный регресс. Калмыки нищали, угнетенные нойонами и чиновниками теряли веру в справедливость и «человечность» властей, культивировали неприязненное отношение ко всему русскому, к российскому менталитету и культуре и таким образом отступили в своем развитии назад. Калмыцкая община замкнулась в себе, законопатила щели во внутренний мир, свела к минимуму контакты с коренным населением.

После 1917 г. судьба калмыков стала неразрывно связана с судьбой российского, а затем советского народа.