Кретьен де Труа − родоначальник эпоса о короле Артуре
Юлия Санникова
Книги автора на Литресе
Кретьена де Труа − автор самого раннего, дошедшего до нас через столетия, рыцарского цикла романов о короле Артуре. В литературоведении весь цикл артуровских легенд носит название Артурианы. Кретьен де Труа первый, кто выразил кельтский рыцарский фольклор в печатном слове, кто преобразовал фабулу рыцарских странствий в куртуазный сюжет.
Биографический очерк
Годы жизни автора самого раннего повествования о короле Артуре известны лишь приблизительно и в энциклопедических источниках указываются как ок. 1130 − ок. 1191 гг. Они вычисляются, исходя из времени написания произведений, в которых авторство Кретьена достоверно установлено. Первые его поэмы, как выяснилось, созданы скорее всего до 1165 г., можно предположить, что в момент написания ему было около 30-35 лет, следовательно, наиболее вероятным десятилетием, на которое пришлось рождение поэта, будут 1130-е гг.
Гравюра, на которой, как считается изображен Кретьен де Труа в своем рабочем кабинете. Ок. 1530-х гг.
Зато точно известно, когда умер Кретьен. Это произошло в период работы его над романом «Персеваль, или Повесть о Граале». Историки располагают данными, что адресат произведения − Филипп Эльзасский, граф Фландрский − умер в 1190 г., следовательно, логично предположить, что где-то около это времени и умер его автор. Это предположение основано на том, что после 1191 г. никаких других произведений авторства Кретьена де Труа найдено не было.
Статуя Филиппа Эльзасского на фасаде собора «Святой Крови» в Брюгге
Основываясь на сведениях, почерпнутых из его романов, а также на лингвистическом анализе текста, было установлено, что Кретьен де Труа использовал в своей речи шампанский диалект французского языка. В некоторых своих произведениях он именует себя либо Кретьеном, либо Кретьеном из Труа (де Труа − во французской орфографии), поэтому логичным было предположить, что автор происходит из города Труа, который ранее являлся столицей Шампани. В конце XII в. в результате масштабного пожара Труа выгорел до тла, вместе с ним погибли и все письменные архивы, в которых могли сохраниться следы о дате появления на свет поэта и о его родителях. Несмотря на это, в настоящее время город официально именует себя родиной Кретьена, что в принципе вполне вероятно.
Труа сегодня
Западные, в частности французские исследователи, делали предположения, что Кретьен де Труа происходит из мелкопоместного дворянства, и что его отец был подданным вассала (фр. vavasseur), а тот в свою очередь вассалом какого-то другого более крупного сеньора. Подобные гипотезы выдвигались на материале «Эрека и Эниды», где, по мнению некоторых ученых, видно выражение дани уважения этому слою средневекового общества.
Кретьен никогда не забывал подписывать свои опусы, что в исторической перспективе оказалось хорошим навыком. Имен большинства поэтов высокого средневековья история не сохранила.
В некоторых произведениях поэта находятся посвящения Марии Французской, графине Шампани, дочери Алиеноры Аквитанской и Людовика VII Капетинга, осуществлявшей регентство в графстве, пока ее муж и дети участвовали в Крестовых походах. Графиня Шампанская была известна тем, что привечала поэтов, сама писала романтические лэ и тратила большие суммы на благотворительность. Неудивительно поэтому, что родившийся и проживавший в Шампани Кретьен де Труа принадлежал к ее двору и принимал от нее заявки на написание литературных произведений. Кстати и посвящение «Персеваля» графу Фландрскому косвенно подтверждает шампанское происхождение Кретьена. В 1182 г. граф был одним из претендентов на руку Марии Французской, овдовевшей после смерти Генриха I, вполне очевидно, что придворные поэты Шампани посвящали ему стихи, как своему будущему сюзерену.
Исходя из анализа некоторых текстов Кретьена, был сделан вывод о том, что в какой-то период своей жизни он проживал в Нанте (герцогство Бретонское), а также совершил путешествие в Англию, однако, прямых доказательств этому нет, а в доступных источниках содержаться только упоминания об этих фактах.
Уровень литературного мастерства Кретьена де Труа свидетельствует о хорошем образовании поэта, которое соответствует образованию клириков той эпохи. В широком смысле понятие «клирик» применимо к любому священнослужителю, в узком, «клириками» называли церковных чтецов, основной задачей которых было чтение во время общественного богослужения некоторых текстов Священного Писания и молитвы. Для того, чтобы читать священные тексты необходимо было по меньше мере быть грамотным, кроме того, постоянное чтение молитв и произнесение рифмованных текстов псалмов позволяет развить навык стихосложения, что, безусловно, и произошло с Кретьеном. Помимо собственно образованности для создания литературных произведений необходимо обладать и поэтическим дарованием, которое, без постоянной практики развиваться не может. По всей вероятности таким практическим полем деятельности для Кретьена и стала служба в церкви.
Литературная деятельность
Все произведения Кретьена де Труа, дошедшие до нашего времени, написаны на местном романском диалекте. Поскольку Кретьен был уроженцем Шампани, можно заключить, что он писал свои поэмы на шампанском языке (галло-романская подгруппа языков, романский идиом северной Франции, еще называемый язык ойль). Науке неизвестно ни одного произведения Кретьена, написанного на латыни (даже на вульгарной).
Все литературное наследие Кретьена де Труа можно классифицировать по двум категориям. К первой относят произведения, авторство которых установлено бесспорно, а именно пять законченных стихотворных романов (в скобках указаны примерные даты их создания): Эрек и Энида (1165-1170); Клижес (1176); Рыцарь телеги, или Ланселот (1177-1180); Рыцарь со львом, или Ивейн (1177-1180); Персеваль, или Повесть о Граале (1181). Ко второй – другие произведения в разных жанрах. Романы, написанные Кретьеном, имеют богатую, хотя и не вполне ясную рукописную традицию: каждый из них представлен несколькими (от 5 до 13) манускриптами, общее число которых более 30; кроме того, сохранился целый ряд фрагментов. Две такие рукописи − сборники, включающие, наряду с произведениями других авторов, всю серию из пяти романов Кретьена. Один из них по всей видимости составлен в Пикардии, другой, получивший название «рукописи Канже», подписан переписчиком по имени Гюйо. Установлено, что Гюйо жил и работал в Провене (в указанный период город находился в составе Шампанского графства) в начале XIII в.
В юности Кретьен много увлекался Овидием. Об этом свидетельствуют реминисценции овидиевых сюжетов практически во всех его произведениях. В наибольшей степени они видны в поэме «Филомена», отнесенной в литературоведческой классификации творчества Кретьена к категории прочих. В прологе романа «Клижес» поэт перечисляет свои более ранние произведения: «Искусство любви» и «Наставления Овидия» (вероятно имеются ввиду переложения одноименных латинских поэм Овидия на шампанский язык); «Надкушенное плечо» и «Превращение удода, ласточки и соловья» (в которых угадываются сюжеты из овидиевых «Метаморфоз»); «Король Марк и Изольда Белокурая».
Все тексты Кретьена, принадлежащие к «Овидиане», к настоящему времени считаются утраченными, за исключением, возможно, «Превращения...», его измененной редакцией считается в истории литературы «Филомена». Это произведение − вольное переложение из VI книги «Метаморфоз» Овидия. Она дошла до нас как вставка в рукопись под названием «Морализованный Овидий» (первая треть XIV в.). Поэма содержит 1468 восьмисложных стихов и представляет собой амплификацию фрагмента «Метаморфоз», рассказывающего о кровавой истории любви дочерей Пандиона. К сожалению, не представляется возможным установить, почему именно этот сюжет молодой поэт выбрал для своей литературной учебы. Однако, исследуя, композицию и стиль «Филомены» ученые пришли к выводу, что поэма уже заключает творческий метод Кретьена, поскольку является своеобразным наброском его зрелых романов. В связи с этим авторство данной поэмы можно считать всецело установленным, и это несмотря на то, что подписана она нехарактерным для Кретьена именем Chrestien Li-Gois (последнее непонятное слово предлагали читать как «Весельчак» и даже как «Иудей»).
Последним из ранних произведений Кретьена, относимых к категории прочих, является история о Тристане и Изольде. Как видим, в данном случае к античным, овидиевым сюжетам добавляется местный бретонский сюжет. До нашего времени поэма не сохранилась, от нее осталось лишь два имени, но не Тристана и Изольды, как следует из русского перевода списка Кретьена, но Марка и Изольды. В прологе к «Клижесу», кстати, Кретьен де Труа негативно отзывается об истории Тристана и Изольды, вероятнее всего именно с этим связано помещение в заглавие несохранившейся поэмы не имени возлюбленного Изольды, но ее мужа − короля Марка.
Тристан и Изольда, худ. А. Констенобль, 1900 г.
Еще одной особенностью творческой биографии Кретьена де Труа является его связь с определенными аристократическими кругами Северо-Восточной Франции и, в частности, со двором Марии Шампанской. В указанную эпоху там процветала куртуазная литература, графиня сама слагала романтические лэ, используя местные сюжеты, и собирала вокруг себя поэтов-трубадоров. Именно в таком историко-литературном контексте протекала творческая деятельность Кретьена, что наложило низгладимый отпечаток на его произведения.
Для литературного творчества Кретьена де Труа характерно многообразие жанров, к которым он обращается. Мы видим у него не только романы, но и образцы лирики, житийный (агиографический) жанр.
При изучении творчества Кретьена бросается в глаза и энциклопедичность знаний поэта. Несмотря на романтический ореол большинства его произведений, а также на фантастический и ирреальный воссоздаваемый им художественный мир, в его творчестве с поразительной точностью отразились многие важные аспекты современной ему действительности − замковый и городской быт, классовые отношения (в категориях марксистской диалектики), праздники и будни, фольклорная традиция, повседневные развлечения и труд современных ему людей.
Помимо предметных отношений повседневности Кретьена волновали и морально-этические проблемы, прежде всего он стремился определить место человека в современном ему мире. Как представитель знати, пусть и худородный, поэт безусловно рассматривал это место с точки зрения аристократа, рыцаря. Кретьен стремился установить те нравственные критерии, которые определяют истинное значение человека, его достоинства как члена средневекового общества и как личности. Безусловно, в своем творчестве поэт обращается и к богатому миру межличностных отношений.
Для творчества Кретьена характерно наличие собственного литературного метода, который в полной мере осознавался и самим поэтом. Он понимал и реалистично оценивал значение своей деятельности, признавал существование собственной манеры письма, которую он старательно оттачивал в каждом последующем произведении, и компоненты которой он стремится определить в ряде прологов к романам. При жизни Кретьена у него уже были ученики, имя одного из которых − Годфруа де Ланьи − сохранила история. Именно ему поэт поручает закончить эпопею о любовных безумствах Ланселота Озерного, ибо самому Кретьену они ужасно наскучили.
Дискуссионным в истории литературы остается и вопрос об источниках творчества Кретьена де Труа. Многие исследователи полагают, что художественные образы черпались им из кельтской традиции, этимологические исследования отдельных мотивов, равно как и некоторых персонажей позволяют поместить их в рамки различных кельтских источников (легенд, верований, фольклора). Сам поэт неоднократно подчеркивал в своих романах, что располагает некими «старыми сказаниями» и занимается лишь переложением их на современный язык. Вполне возможно (а скорее всего так оно и есть) все данные высказывания не что иное как обычный повествовательный прием, использовавшийся авторами уже на заре литературного творчества, однако, не исключено и то, что Кретьен мог слышать их в устной передаче, например, от бродячих менестрелей и жонглеров.
На севере Франции лирическая поэзия заняла место гораздо более скромное, чем на юге, в Провансе. Господствующим литературным жанром здесь стал рыцарский роман. Считается, что истоки его лежат в раннесредневековой эпической поэме (жесте). По стилю и технике рыцарские романы, написанные шампанцем Кретьеном де Труа, резко отличаются от героического эпоса, созданного в Окситании. Видное место занимают в них монологи. Вместо сдержанного эпического фона жест в романе торжествует красочная экзотика вымысла, почерпнутая из фольклора изначальных обитателей Европы – кельтов.
Верцингеторикс – вождь кельтов. Литография Э. Делакруа. 1829 г.
Родоначальник Артурова цикла
Заслугой Кретьена де Труа как родоначальника Артурова цикла является изобретение им того самого мира королевства Артура, очерчивание границ этой художественной данности, определение ее основных категорий, понятий, персонажной системы и причинно-следственных связей. Именно цикл романов Кретьена позволил последующему поколению поэтов, уже в XIII в., синтезировать в единое гигантское повествование разрозненные рассказы о тех или иных приключениях разных рыцарей Круглого Стола. Кретьен по сути написал своеобразную легендарную «историю» королевства Артура, а все продолжатели артуровских сюжетов творили уже в рамках фан-фикшн.
Король Артур. Худ. Э. Батлер, 1903 г.
В центре любого романа Кретьена из Артурова цикла всегда находится один единственный эпизод, причем это эпизод и из жизни вымышленного Артурова королевства, и из жизни героя (в широком смысле). Точнее было бы говорить о важном, решающем моменте или даже периоде его жизни. Для достижения данной творческой цели (характеристики смыслообразующего момента из жизни героя) автор сохраняет этого героя в единственном числе (именем такого героя обычно и назван роман). Характерно, что в романе Кретьена всегда один только конфликт, вокруг которого и концентрируется все действие. В некоторых названиях фигурирует не один герой, но любовная пара, однако, женщины у Кретьена занимают подчиненное место и выступают скорее в роли функции, хотя они подчас и очень активны (не уступая в этом мужчинам), и их характерами даже определяется тип конфликта.
Герой романа о королевстве Артура всегда молод, но он уже успел проявить себя как воин, пышных сцен посвящения в рыцари у Кретьена почти не находится. Вместе с тем эта опытность, с одной стороны, и молодость, с другой, создают предпосылки для сложных психологических конфликтов: герой Кретьена де Труа − всегда герой развивающийся, но это развитие происходит не без внутренних противоречий и препятствий. Т. е. развитие это сложное, и в этом и заключается его интерес.
Кретьен де Труа – не первый, кто обратился в своем творчестве к фонду бретонских легенд, однако, он первый, кто не стремился уложить его в рамки традиционной истории. Подобные источники оказались для него счастливой находкой, поскольку позволили удовлетворить максимум политических и личных требований, предъявляемых к поэту. Речь идет о литературном заказе Марии Шампанской. Вполне закономерно, что, единожды появившись в художественном образе романа, написанного человеком остро чувствовавшего политическую конъюнктуру своего времени, идея братства рыцарей «без страха и упрека» во главе с идеальным королем Артуром была обречена на бурный расцвет.
Именно Кретьен де Труа внедрил в литературную традицию практически все главные сюжеты рыцарского романа. Практически сразу же литература запестрела многочисленными подражателями, самыми известными среди которых стали немецкий автор приключенческого жанра В. фон Эшенбах, чьи поэмы «Персеваль» и «Титурель» впоследствии вдохновили Рихарда Вагнера на создание лирической драмы «Парсифаль». Разнообразные сказания вскоре образовали огромный цикл из пяти прозаических романов, известный под названием «Вульгата». На основе одной из позднейших редакций этого цикла в конце XV в. появилась обширная английская версия «артурианы» − повествование Томаса Мэлори «Смерть Артура», в свою очередь ставшее каноном для последующих веков. Таковы основные вехи магистрального развития сюжета куртуазной любви, заданного поэмами Кретьена де Труа.
Искушение сэра Персиваля, худ. А. Хакер. 1894 г.
Заслугой Кретьена был отказ от историзации мифа. И в этом еще и его новаторство, поскольку уложить миф в рамки истории пытались многие другие, обращавшиеся к бретонским легендам. Для Кретьена фиктивность и сказочность изображаемой им артуровой действительности является обязательным условием формирования художественного мира. Он не только не видит исторических параллелей, он не стремится их видеть, намеренно помещая героев в фэнтезийный мир. Роман Артурова цикла Кретьена не история, но повествование (сказ) о чем-то выдуманном, в действительности не бывшем и именно поэтому интересном, занимательном.
Созданная поэтом художественная действительность не только противостоит действительности реальной, реализуя ключевую для романов этого типа антитезу «мир реальный − мир вымысла», но является как бы частью более обширного художественного континуума, который предполагается хорошо известным читателю. Такая трактовка бретонского материала была необыкновенно плодотворна и таила в себе потенциальные возможности циклизации, чем и воспользовались последователи Кретьена. Она позволяла сразу обращаться к приключениям протагониста, не описывая ни генеалогии его художественного универсума, ни его собственной, личной генеалогии. Артуровский мир в романах такого типа существует как некая вымышленная, абсолютно фиктивная данность, организованная по специфическим, лишь ей одной присущим законам (что подпадает под литературоведческое определение художественного мира произведения). Фиктивность артуровского мира является еще одним существенным признаком рыцарского романа кретьеновского типа.
На завершающем этапе средневековой формации романы Кретьена о короле Артуре были очень популярны. Ок. 1230 г. поэт Гюон из Мери отмечает прекрасный поэтический язык Кретьена и силу его воображения. Романы артурова цикла копировались переписчиками слово в слово вплоть до конца XIV в. В XV в. стали выходить в свет прозаические версии «Эрека и Энеиды» и «Клижеса». В 1530 г. в прозе вышел «Персеваль или Повесть о Граале». Вообще, еще при жизни поэта можно говорить о слиянии двух произведений Кретьена – «Ланселота» и «Персеваля» в своеобразный литературный цикл «Ланселот-Грааль», который в таком виде был переведен практически на все европейские языки. Вполне вероятно, что существовали и промежуточные этапы, в течение пятидесяти лет после смерти Кретьена французская литература пополнилась большим количеством переложений «Персеваля».
Сэр Ланселот у часовни Святого Грааля, худ. У. Моррис и Э. Берн-Джонс. Гобелен. 1894 г.
Французский теоретик литературы и медиевист А. Фуррье определил творческий метод романов артурова цикла Кретьена как магический реализм, подразумевая, что в его произведениях взаимодействуют реалистические и фантастические элементы. Именно обилие фантастики служит основной отличительной характеристикой всего последующего эпоса о короле Артуре. Кельтский фольклор − неизменный поставщик фантастического материала − позволяет поэту создавать иллюзию того художественного мира, в котором живут его персонажи.
В Средневековье практически отсутствовало научное мышление. Имеется ввиду, что люди многое воспринимали на веру, не подвергали сомнению, не ставили эксперименты, не искали доказательств (в том числе и от противного). Отсутствие такого научного существования компенсировалось мышлением поэтическим. Тем не менее новый рыцарский роман, созданный Кретьеном де Труа, ссылавшийся на некие документальные факты, все равно воспринимался человеком той эпохи как выдумка и вымысел. Эта видимость истинности кочевала затем из романа в роман артурова эпоса. Подлинными были именно чувства. Персонажи Кретьена выписаны как живые (в противовес картонным личностям из легенд), на протяжении повествования они переживают внутриличностные и межличностные конфликты и действуют не как сверх-человеки, но как обычные люди, которым свойственны все пороки и слабости. Именно в истинности персонажей заключается реализм произведений.
Фантастический элемент в бретонских романах, как указывает тот же Фурье, характеризует не волшебный мир, населенный сказочными персонажами, но те превращения, которые невозможно предвидеть или описать (постичь).
Подводя итог всему сказанному, важно отметить, что Кретьен де Труа как родоначальник эпоса о короле Артуре создал не только художественный мир подобных произведений, но и материю пространственно-временных отношений, обосновал выбор главного героя, определил проблематику (магистральный сюжет) и линейную направленность сюжетного потока, а также сформировал совершенно особые приемы организации произведения. Именно благодаря Кретьену куртуазный роман обрел не только содержание, но и форму (объем).