Что можно узнать о реальной жизни наших предков из легенды о Кие?
Белла Бурундукова
Легенду о Кие, Щеке, Хориве и сестре их Лыбеди из "Повести временных лет" вряд ли кто-нибудь сегодня воспринимает как исторический факт. А вот для средневекового Нестора реальность или, как сейчас принято выражаться, аутентичность этих событий сомнений не вызывала. По его мнению, всё происходило именно так и никак иначе.
Щек, Кий, Лыбедь и Хорив. Работа художника А. Мельника. Источник: http://www.golos.com.ua/
Нестор считал Кия подлинным
О том, что Нестор верит в материальность Кия, Щека и Хорива свидетельствует пассаж, в котором он рассуждает о происхождении основателя Киева:
Некоторые же говорят, что Кий был перевозчиком; был-де тогда у Киева перевоз с той стороны Днепра, отчего и говорили: «На перевоз на Киев». Если бы был Кий перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду; а этот Кий княжил в роде своем, и когда ходил он к царю, то, говорят, что великих почестей удостоился от царя, к которому он приходил.
Как видим, летописец на полном серьёзе исследует вопрос о родословной вождя днепровских полян и приходит к выводу, что заурядным перевозчиком Кий быть никак не может. Железным доказательством для историка выступают разговоры о том, что византийский царь осыпал Кия почестями.
Действительно, разве могло такое случится с обыкновенным перевозчиком? Никак ведь не могло!
Худ. В. М. Васнецов, Нестор-летописец, 1885-1893, акварель, Государственная Третьяковская галерея, Москва
Современным учёным очевидно, что Кий — личность легендарная, а предание о нём — культурный сюжет, который кочует из эпохи в эпоху словно цыганский табор по степи. Вспомним хотя бы братьев Ромула и Рема или сыновей Ноя — Сима, Хама и Иафета.
Тезис о том, что Киев назван в честь Кия, как Рим в честь Ромула, а Александрия в честь Александра лишний раз свидетельствует, что летописец хотел натянуть сову на глобус подогнать факты под теорию.
Однако же, несмотря на такое вопиющее научное надувательство, рассказ Нестора о Кие всё же может и должен восприниматься как исторический источник. Потому что попутно с красивой легендой (если представить как это происходило: закладка первого камня, возведение резных теремов, приглашение людей в новый город, пахнущий свежеструганными сосновыми досками — поэма!) мы всё-таки можем извлечь из него массу сведений о быте и общественном устройстве Древней Руси.
Быт, нравы и общественная организация
В легенде о Кие, рассказанной Нестором, как, впрочем, и другими средневековыми хронистами, бросается в глаза тот факт, что князь был язычником. Даже для достославного основателя стольного города Нестор не нашел какое-нибудь даже самое маломальское свидетельство того, что им двигал Божий Промысел.
По нашему мнению, это событие подкрепляет идею о том, что к 12 веку, времени составления "Повести временных лет", по крайней мере половина тогдашнего древнерусского общества оставалась язычниками. И, следовательно, обоснование деятельности Кия в русле христианского канона в общем-то и не требовалось.
В легенде рассказывается, что после того, как была основана столица, Кий ходил на греков, а придя назад из Царьграда-Константинополя, осел (остановился) со своей дружиной на Дунае, основал там еще один город, но потом у него возник конфликт с местными жителями. Пришлось вернуться на днепровские берега, где князя настигла смерть, вероятно от старости или от какой-нибудь средневековой заразы, от которой ещё не придумали вакцину.
Вольга с дружиной. Иллюстрация к былине "Вольга". Худ. И. Я. Билибин, 1903 г.
Из этого эпизода вполне логично заключить, что передвижение отдельных князей с дружиной на большие расстояния и основание в местах стоянок (зимовок?) поселений являлось вполне обычной практикой у славянских племён. При этом сам Кий мог быть как варягом, так и славянином по происхождению. Как выясняется, два этих термина в Древней Руси вполне могли обозначать сходные явления.
В рассматриваемый период князья с дружиной являлись кочевой общественной структурой, вся жизнь которой проходила на колёсах и являлась чередой странствий-войн-зимовок. В основанных ими городах древнерусские вожди постоянно не жили, лишь появлялись периодически.
Безусловно, достоверным свидетельством в легенде о Кие является отражённое в ней право международного представительства князя того или иного племени и его военное главенство. Князь осуществляет внешнюю политику (Кий ходил в Царьград) и является верховным главнокомандующим (возглавил поход на Дунай).
О том, что основным занятием наших предков было не земледелие — и это несмотря на то, что они жили на равнинах-полях и сами назывались полянами — свидетельствует следующий летописный текст:
И построили город в честь старшего своего брата, и назвали его Киев. Был вокруг города лес и бор велик, и ловили там зверей, а были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и доныне в Киеве.
Охота — вот чем жили древние русичи. Превалирование охоты над землепашеством и определило характер развития русского хозяйства. Кстати, Новгородская летопись прямо называет Кия не перевозчиком, а ловцом (зверей), т.е. охотником, ещё раз подчеркивая местное происхождение князя, управлявшего своим родом и основавшего город в своей родной земле.
В усадьбе князя. Худ. А. М. Максимов, 1850-е гг. (?)
А кроме этого из легенды мы узнаём, что князь, т.е. племенной правитель обладал правом устанавливать и взимать дань с тех, кто ему подчинялся. И никто подобным раскладом не возмущался. Платили дань, потому что таков был порядок.
О том, что поляне платили дань Кию мы узнаём по косвенным уликам. После того как три брата, построившие городок, сгинули, их потомки вынуждены были платить дань хазарам, которые, надо думать, сразу же после смерти князя поспешили прибрать к рукам власть в городе, оказавшуюся бесхозной. И снова киевляне не протестовали. Раз существует дань, значит надо её кому-то платить: не князю так хазарам, разницы особой нет.
Подводя итог всему сказанному выше, отметим, что легенда о Кие, Щеке и Хориве, хоть и является вымышленной историей, на самом деле отражает вполне реальный исторический контекст, характерными чертами которого можно считать переход от родовых отношений к начаткам государственности. Ключевой фигурой этого перехода являлся князь, которому принадлежала вся полнота власти в племени. Он был и законодателем, и исполнителем, и банком, и предводителем войска. Вероятнее всего, он также исполнял функции судьи.