Бурхард Миних: инженер и полководец

Дмитрий Овчинников

На славных страницах отечественной истории свои следы оставило множество выдающихся деятелей, прославившихся в самых различных областях: полководцы, государственные деятели, архитекторы и т.д. Но далеко не все из них остаются в памяти благодарных потомков и спустя несколько веков после своей смерти, при этом даже не будучи уроженцами России. А тем более, далеко не всем выпала уникальная честь быть увековеченными на памятнике «Тысячелетие России», установленном в Великом Новгороде в 1862 году в честь тысячелетней годовщины призвания на Русь варягов.

Портрет графа фон Миниха. Художник Г. Бухгольц, 1770-е гг. (?)

Одним из таких людей стал уроженец немецких земель Бурхард Кристоф Миних – великий инженер и полководец, генерал-фельдмаршал, один из славной плеяды «Птенцов гнезда Петрова».

При всём том, стоит отметить, что, если взять в широком контексте российскую историческую память, то в ней Миних предстаёт далеко не самым положительным персонажем. На это повлияло и его иностранное происхождение, за которое Миниха во времена Елизаветы Петровны поносили за компанию с другими «немцами», и его, по отзывам современников, довольно грубый солдафонский нрав, и то, что все его победы, как утверждалось, были добыты ценой жизни российских солдат, которых использовали в качестве пресловутого «пушечного мяса». Но многое, в чём его продолжают упрекать и поныне, скорее из области исторических мифов, которые часто переживают своих создателей и ещё долгое время живут собственной жизнью, влияя на мировосприятие не только современников событий, но и их потомков. Здесь, впрочем, ничего нового нет. Как известно, историю пишут победители. В данном случае ею оказалась «Петрова дщерь» Елизавета, чей приход к власти в результате дворцового переворота фактически поставил крест на карьере Миниха, который, впрочем, после тех событий проживёт ещё четверть века.

Конечно, можно при желании изображать Миниха обычным по тем временам иностранцем, приехавшим в Россию «на ловлю счастья и чинов». Но это будет сильно упрощённая картина, имеющая мало общего с реальностью. Нет, он был честолюбив и, несомненно, искал сферы, где сможет в полной мере проявить свои незаурядные способности, выдвинуться, получить те самые «чины», но это стремление абсолютно естественно для любого способного и амбициозного человека. Тем более, что по своим профессиональным и человеческим качествам Миних на голову превосходил многих своих современников, в том числе вельмож из числа так называемой «русской партии», которые участвовали в судилище, устроенном Елизаветой, и с готовностью отправили вчерашнего героя в ссылку в далёкий Пелым.

На самом деле очевидно, что Бурхард Миних, или Христофор Антонович, как его прозвали в России, был поистине выдающей фигурой российской истории, человеком блестящим, незаурядным и разносторонне одарённым. Говоря о его биографии, особенно российского периода, то и дело приходится употреблять слова «первый» или «впервые». Заслуги Миниха перед Российским государством бесспорны, и отрицать их по меньшей мере странно. В конце концов, опять же, недаром он, уроженец немецких земель, попал в число 129 персон, отобранных лично Александром II для изображения на памятнике «Тысячелетие России», где были представлены наиболее выдающиеся государственные деятели, военные и деятели культуры.

Миних на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде – сидящая фигура слева. Скульптурная группа «Военные люди и герои»

Бурхард Миних родился в 1683 году в городе Нойенхунторфе, что в графстве Ольденбург. Дворянин во втором поколении, он пошёл по стопам отца и стал военным инженером. В 16 лет Миних поступил на службу во французскую армию, также служил в армиях ряда немецких земель, а затем в армии Речи Посполитой. Принимал участие в войнах за испанское наследство: в 1702 году в чине капитана отличился при осаде Ландау, в 1709 году, уже майором, участвовал в знаменитой Мальплакетской битве. В 1712 году попал в австрийский плен, в котором находился два года до заключения Раштадского мира между Францией и Австрией в марте 1714 года. Затем занимался строительством каналом в графстве Гессен. В 1716 году поступил на службу к Августу II – курфюрсту Саксонии и королю Польши. Здесь Миних дослужился до звания генерал-майора, участвовал в двух дуэлях, на одной из которых убил противника, а на второй сам был ранен.

Нужно понимать, что Миних в тот период вёл образ жизни, типичный для европейского дворянства тогдашней эпохи. Это были люди, искавшие любую возможность, чтобы отличиться, и всегда старались попасть в эпицентр наиболее значимых событий, происходящих в тот или иной момент. Миниху, стоит признать, это неплохо удавалось.

Поворотной точкой в его судьбе стал 1721 год, когда тогдашний посол России в Польше Григорий Фёдорович Долгоруков пригласил Миниха на службу в Россию. Пётр I быстро оценил способного инженера и поручил ему строительного Обводного и Ладожского каналов. Ладожский канал в ту пору являлся крупнейшим гидротехническим сооружением в Европе, имея протяжённость 117 км со шлюзами и каналами. Миних быстро наладил его строительство, которое до того изрядно буксовало, причём довольно суровыми методами. Пётр оценил как методы, так и результаты, которыми они были достигнуты.

При Петре II, когда двор вслед за юным царём переехал в Москву, Миних был назначен генерал-губернатором Петербурга и Прибалтики, заменив на этом посту опального «полудержавного властелина» Александра Даниловича Меншикова. Он закончил строительство Ладожского канала, модернизировал Петропавловскую и Кронштадскую крепости, построил Кирху на Невском проспекте – самое высокое здание в городе на тот момент после Петропавловской крепости. Кроме того, он командовал артиллерией и инженерными войсками империи.

Кроме того, Миних занимался и другими делами. Так, ему было поручено «доведение до ума» некоторых старых и недавно введённых геральдических знаков. В мае 1729 года Миних отправил сочинённый им гербовник на утверждение юному императору. Многие из этих гербов дожили до наших дней. Например, гербы Петербурга, Курска и Брянска.

После кончины Петра Алексеевича, последовавшей в январе 1730 года, на престол вступила Анна Иоанновна. По первости она продолжала обитать в Первопрестольной, но в 1732 году с подачи своего фаворита Эрнста Иоганна Бирона переехала в Петербург. Всеми вопросами переезда императрицы и её двора также занимался Миних, и новая императрица по достоинству оценила его усердие: Миних стал президентом Военной коллегии и получил звание генерал-фельдмаршала.

Портрет Миниха. Неизвестный художник. 1810-е гг. (?)

Именно в годы правления Анны Иоанновны Миних наиболее ярко проявил свои военные таланты. В 1733 году началась война за польское наследство, в которой за польскую корону спорили поддерживаемый Францией Станислав Лещинский и саксонский курфюрст Фридрих Август, на стороне которого выступили Россия и Австрия. В 1734 году русские войска под командованием Миниха осаждали Данциг, где укрывался Лещинский. В итоге тому пришлось бежать из города, переодевшись в крестьянскую одежду.

Затем началась русско-турецкая война 1735-1739 годов. В 1736 году войска Миниха впервые в русской истории взяли штурмом Перекоп и вступили на землю полуострова, захватив Гезлев, Ак-Мечеть и ханскую столицу Бахчисарай. Из-за нехватки продовольствия и начавшейся эпидемии Миних вынужден был уйти из Крыма. Татары ответили набегом на украинские земли, но на обратном пути были перехвачены донскими казаками атамана Краснощёкова, которые отбили пленных. В июне 1737 года армией Миниха штурмом был взят Очаков.

В августе 1739 года армия Миниха разгромила в Ставучанском сражении османские войска сераскира Вели-паши, причем в этой битве Миних первым в России построил свои войска в каре – очень большие, по несколько тысяч человек. Русская армия в течение двух суток находилась в окружении, подвергаясь непрерывным атакам со всех сторон, но героически отбивалась. Наконец, 17 августа, проведя демонстрацию на правом фланге противника силами пяти полков, Миних обрушил мощный удар на левый фланг, обратив неприятеля в бегство.

Ставучанское сражение вошло в историю как самая бескровная победа русской армии: хотя по численности русская армия уступала османско-татарской, убитых среди русских насчитали лишь 13, у турок и татар погибло не менее 1000 человек. И одержал эту победу полководец, которого традиционно обвиняют в том, что он «смыл позор Прутского мира потоками русской крови».

Нужно признать, что потери в армиях Миниха часто действительно были велики, и связаны они были в большей степени не с боевыми действиями, а иными, сопутствующими факторами. Например, с инфекционными болезнями. Но при этом, справедливости ради, столь же велики они были во всех армиях того времени. И уж, конечно, они были не больше потерь в армиях того же Петра I, о котором говорили, что он «жалеет людей меньше, чем лошадей» (а, например, о шведском короле Карле XII и вовсе говорили, что он «не жалеет ни тех, ни других»). Нелишне напомнить, что во время того же Прутского похода 1711 года русская армия в боях потеряла 2 872 человек, а от болезней, голода и жажды – 24 413 человек.

После победы у Ставучан русские войска заняли Хотин, Яссы и почти всю Молдавию.

Пушкин, как известно, к числу главных заслуг императора Александра I отнёс два его достижения: «Он взял Париж, он основал Лицей». Когда мы говорим о Бурхарде Минихе, то к его заслугам, помимо строительства каналов и крепостей обычно относят основание Шляхетского кадетского корпуса, директором которого Миних оставался до 1741 года, двух новых гвардейских полков – Измайловского и Конногвардейского, а также кирасирских, гусарских и сапёрных полков. Кроме того, Миних – к вопросу о его иноземном происхождении – уравнял жалованья русских и иностранных офицеров. Ранее последние получали в два раза больше. Впрочем, по иронии судьбы, сегодня Миних в массовом сознании ассоциируется не с его административными, инженерными, полководческими или геральдическими талантами, а так называемой «Ночной революцией» 9 ноября 1740 года, в результате которой был свергнут регент Эрнст Иоганн Бирон, а трон заняла Анна Леопольдовна, племянница Анны Иоанновны, ставшая регентшей при малолетнем Иоанне Антоновиче. Миних оставался президентом военной коллегии, кроме того, фактически в его руках оказалась вся внешняя и внутренняя политика империи. Можно сказать, de facto Миних был в тот момент правителем России. Но это продлилось недолго. У Миниха разгорелся конфликт с мужем регентши и отцом малолетнего императора, Антоном Ульрихом, получившим чин генералиссимуса и оказавшимся начальником Миниха в военных делах, в которых, естественно, смыслил гораздо меньше последнего. Да и сама Анна Леопольдовна, будучи от природы неглупой, образованной и благонамеренной девушкой с добрым сердцем и кротким нравом, очень плохо разбиралась в делах государственного управления. По сути, едва ли не единственным её достижением за время правления стало упразднение должности шута при императорском дворе, которая, по её мнению, унижала человеческое достоинство. Большую часть времени она проводила в компании фрейлины Юлианы Менгден и своего любовника, саксонского посла Мориса Ленара, и чем дальше, тем более прохладно относилась к многоопытному фельдмаршалу, докучавшему ей своими наставлениями и претендовавшему на первые роли. К тому же вскоре после переворота Миних тяжело заболел, и за время его отсутствия властные полномочия были перераспределены таким образом, что от его былого влияния почти ничего не осталось. 3 марта 1741 года Миних подал прошение об отставке с поста президента военной коллегии, которое, к его изумлению, было принято.

Портрет Анны Леопольдовны. Художник Л. Каравак, 1730-е гг. (?)

Правление Анны Леопольдовны длилось недолго, что было неудивительно при её характере и весьма скромных дарованиях. Эпоха дворцовых переворотов ломала и более сильные фигуры. Уже через год, 26 ноября 1741 года произошёл очередной переворот, организованный Елизаветой Петровной, дочерью Петра Великого. В результате «сестрица», регентша Анна Леопольдовна, её муж принц Антон Брауншвейгский и их сын Иван были свергнуты и арестованы. Вместе с ними были схвачены и их ближайшие сподвижники, прежде всего Андрей Остерман, Бурхард Миних и Рейнгольд Лёвенвольде, которые тщетно пытались предупредить простодушных правителей о заговоре «Петровой дщери». Так происходила расправа над ненавистной многим немецкой партией, долгие годы фактически правившей страной при череде слабых правителей: Екатерине I, Петре II, Анне Иоанновне и Анне Леопольдовне. Кроме того, за компанию с немцами был арестован русский вице-канцлер граф Михаил Головкин. Все они были посажены в Петропавловскую крепость, реконструкцией которой в своё время руководил Бурхард Миних. Насмешница-история.

Придя к власти под лозунгами борьбы с «немецким засильем», Елизавета решает демонстративно сурово наказать своих вчерашних врагов, благо те, ещё накануне всесильные правители крупнейшей державы мира, сегодня оказались целиком в руках «Лизки», как её иронично-пренебрежительно называл Остерман. А судьями над «немцами» выступали русские вельможи. Опять-таки, ещё вчера их льстивые друзья, а чаще просители, а сегодня – беспощадные судьи.

От природы весьма любопытная, Елизавета внимательно слушала допросы арестованных в Петропавловской крепости. Там, в крепости, Остерман серьёзно заболел. Вообще у Андрея Ивановича была интересная привычка «заболевать» в самые ответственные моменты, когда нужно было на время уйти в тень и дождаться, чем кончится дело, чтобы затем спокойно выйти на авансцену и присоединиться к победителям. Этакий «мнимый больной» из пьесы Мольера. Так он делал много раз, например, в истории с «Кондициями», разорванными Анной Иоанновной, и эта тактика ему неизменно приносила успех. Теперь он впервые этой тактике изменил и тут же проиграл. И заболел он теперь по-настоящему. Милостивая императрица разрешила перевезти больного старца в Зимний дворец и обеспечить ему всё необходимое лечение, и Остерман слёзно благодарил «непутёвую Лизку», хотя оба ненавидели друг друга. Особенно много причин для неприязни к Остерману было у Елизаветы. При предыдущих правителях Остерман неизменно выступал против любых контактов Елизаветы с иностранными послами, так как это являлось косвенным признанием её статуса легитимной претендентки на трон. Но больше всего её разлило то, что Остерман запретил Лизе принимать богатые подарки от персидского шаха. Там были драгоценности. Столь любимые Лизой, но Остерман не разрешил ей их принять. И вот теперь она получила возможность поквитаться с ним за былые обиды.

Как только Остерман выздоровел, всем подсудимым были вынесены безжалостные приговоры. «За то, что, присягнув завещанию Екатерины I, его нарушил… За то, что беззаконно согласился посадить на трон Брауншвейгскую династию… За то, что постоянно замышлял против законной Императрицы Елизаветы Петровны», Остерман был приговорён к колесованию, в то время как Миних, Лёвенвольде и граф Головкин удостоились «всего лишь» отсечения головы. Впрочем, в итоге и Остерман был приговорён к казни отсечением головы. Выслушав приговор, он промолчал, а Миних усмехнулся и произнёс: «Перед судом Всевышнего – моё оправдание, и оно для меня важнее, чем перед судом вашим».

Эшафот соорудили на Васильевском острове. Его окружили шесть тысяч гвардейцев, а чуть поодаль стояла многотысячная толпа зрителей, жаждущих крови ненавистных «немцев». Остермана привезли на казнь в простых крестьянских санях. Он был в своём знаменитом тёплом халате, известном дипломатам всего мира, в потёртом стареньком тулупчике и в колпаке, надетом на короткий парик. Сам он ходил с трудом, и на эшафот его внесли. Перед казнью Остерман держался в высшей степени достойно: снял колпак, парик, передал их палачу и положил голову на плаху. Великий дипломат и интриган, он с самого начала был уверен, что «Лизка» не посмеет казнить одного из самых блестящих сподвижников её отца. Так и случилось. В последний момент казнь отменили. Палач вернул Остерману парик и колпак, тот спокойно их надел и отправился в Петропавловскую крепость ждать настоящего приговора.

Триумф смерти. Фрагмент. Казнь. Художник П. Брейгель-старший, 1563 г.

Следующим был Миних. В пурпурном фельдмаршальском плаще, в котором он одержал свои блистательные победы, он вёл себя вызывающе бесстрашно, с презрительной усмешкой ожидая казни. Но, как и Остерману, ему было сообщено о милости императрицы, и он отправился вслед за Остерманом в ту же Петропавловскую крепость.

Та же история повторилась с остальными приговорёнными к казни.

А уже днём князь Шаховской объявил им решение государыни: они все приговаривались к лишению званий, титулов, состояния и бессрочной ссылке. Позднее в своих «Записках» Шаховской писал, с каким отчаянием все осуждённые встретили приговор. Все, за исключением Миниха, который встретил решение императрицы «с такими глазами, с какими я его имел случай неоднократно в опасных с неприятелем сражениях порохом окуриваемого видеть». Автор этих строк вместе с Минихом участвовал в войне с Турцией 1735-1739 годов.

Ирония истории: в итоге Остерман был сослан в Берёзов, куда при Петре II, в том числе стараниями «блестящего старца» был сослан Меншиков. Там он прожил пять лет и скончался в 1746 году. Миних же был приговорён к ссылке в Пелым, куда, в свою очередь, он совсем недавно спровадил Бирона. Кстати, по легенде Миних отправился в Пелым, когда оттуда как раз выехал недавний регент, помилованный Елизаветой. Есть сведения об их встрече на почтовой станции недалеко от Казани, правда, не слишком достоверные. Якобы они молча, даже не кивнув, посмотрели друг на друга и разъехались в противоположные стороны.

С собой фельдмаршалу разрешили взять лишь одного слугу, вместо которого он взял лютеранского пастора. Когда тот умрёт, Миних сам будет вести богослужения. Его супруга, вчерашняя гофмейстерина двора, отправилась в ссылку вместе с мужем. Пелым в то время представлял собой посёлок в несколько десятков изб, окружённый непроходимыми лесами. Миниху суждено было провести там целых двадцать лет. Но все эти годы он не терял времени даром: он разводил картошку на острожном валу, сортировал семена, вязал сети, учил местных детей грамоте, показывал, как правильно косить траву и сам косил вместе с нанятыми мужиками. При этом он всё же оставался государственным человеком огромного масштаба. В его голове зрело огромное количество идей и проектов, которыми он делился в письмах с императрицей. Так, он предлагал прорыть канал Петербург-Царское Село, а также назначить его губернатором Сибири и писал о реформах, которые будут способствовать преобразованию края. Елизавета не отвечала, но пять лет терпела письма докучливого старца. Наконец не выдержала, и запретила Миниху писать ей.

В Петербург Миних вернулся только после смерти «петровой дщери», когда на престол взошёл Пётр III, который устроил в новом, только что построенном Зимнем дворце грандиозный бал в честь всех помилованных ссыльных. В столице Миниха встречали сын и внуки, ожидавшие увидеть дряхлого старика. Но вместо этого их взорам предстал бодрый высокий господин в нищем армяке, надетом на сильно истрёпанный мундир генерал-фельдмаршала. На этом же балу Миних вновь встретился с Бироном. Император подозвал к себе обоих вчерашних врагов, велел подать им бокалы с вином и предложил обоим вчерашним ссыльным выпить за здоровье друг друга. Но из этой затеи ожидаемо ничего не вышло – слишком сильна была взаимная ненависть этих неординарных людей.

Портрет русского императора Петра III. Художник Л. Пфандцельт, 1761 г.

Петру III было суждено процарствовать всего полгода, после чего он был свергнут гвардией в результате заговора, организованного своей женой, будущей Екатериной Великой. Миних до последнего оставался рядом с незадачливым императором, уговаривал его сражаться за власть, но тот, предавшись панике и совсем пав духом, хотел лишь любой ценой договориться с женой и решить всё миром. В итоге Пётр был арестован и доставлен в свой замок в Ропше – в «местечко очень уединённое и очень приятное», как писала Екатерина Станиславу Понятовскому. Там, по всей видимости, он был убит. Миних же под караулом был доставлен к новой императрице. Умудрённый горьким опытом и знавший жестокие придворные законы фельдмаршал гадал, куда его отправят на сей раз – в ссылку или на плаху. Но, в отличие от Елизавета, Екатерина была государственницей и ценила блестящих людей. На вопрос, хотел ли он сражаться против неё, Миних ответил, что да, но теперь его долг сражаться за неё, и предложил к её услугам все свои знания и умения. В ответ Екатерина отдала под начало вчерашнего врага все балтийские порты и каналы: Миних был назначен генерал-директором над портами Балтийским и Нарвским, над Кронштадтским и Ладожским каналами и над Волховскими порогами. Вскоре она исполнит его давнее желание, которое он высказывал 20 лет назад в письмах к Елизавете – назначит губернатором Сибири.

Бурхард Миних скончался 27 октября 1767 года в Петербурге. После его смерти Екатерина скажет о нём слова, в равной степени относящиеся к ней самой: «Не будучи сыном России, он был одним из её отцов».

Автор: Овчинников Дмитрий Игоревич
Ovchinnikov_lef@mail.ru