Первая Синявинская наступательная операция (сентябрь 1941 г.)
Юрий Сяков
Статья была опубликована в № 3 «Вопросов истории» за 2007 г.
Сяков Юрий Александрович - кандидат исторических наук, докторант Санкт-Петербургского государственного университета.
Фото советских солдат во время Синявинской операции (возможно)
Синявинская наступательная операция советских войск под Ленинградом в сентябре 1941 г. - одна из самых малоизученных в истории Великой Отечественной войны. Первая неудачная попытка прорыва блокады во многом предопределила неблагоприятный ход событий на этом участке фронта и трагическую судьбу города. В провале операции был обвинен командующий 54-й отдельной армией маршал Г. И. Кулик. Он был снят с должности и отозван в Москву. Армию включили в состав Ленинградского фронта и поставили перед ней ту же задачу - прорыв блокады Ленинграда со стороны внешнего кольца. Сражение продолжалось 900 дней и ночей. В нем принимали участие десять советских армий и армейских групп. Только с советской стороны в битве за Ленинград участвовало около миллиона солдат и офицеров.
До сих пор в отечественной историографии Первой Синявинской наступательной операции уделялось недостаточно внимания. В трудах по истории Великой Отечественной войны и битвы за Ленинград ей в лучшем случае посвящалось несколько строк. При оценке событий не проводился сравнительный анализ советских и немецких источников. Нет полной ясности и в вопросе о количестве потерь, которые понесли стороны в сентябрьских боях на синявинских рубежах.
В начале сентября 1941 г. боевая обстановка на восточном фланге битвы за Ленинград складывалась для советских войск крайне напряженно. Немцы, захватив Шлиссельбург, вышли на южный берег Ладожского озера в районе Липок, образовав знаменитое "бутылочное горло", которое в советских штабных документах называли шлиссельбурско-синявинским выступом. Фронт на внешнем кольце блокады в первой половине сентября 1941 г. имел сложную и неопределенную конфигурацию в связи с непрерывными атаками советских и немецких войск, отбитыми и вновь оставленными населенными пунктами. Он проходил по линии восточнее Липки на побережье Ладожского озера строго на юг через Турышкино, Вороново, Синявино, болото Малуксинский мох, района Киришей и далее по восточному берегу реки Волхов до рубежа восточнее Новгорода и озера Ильмень.
Самый короткий путь для бойцов Красной армии к Ленинграду был через "бутылочное горло". Его предстояло преодолеть советским войскам, чтобы освободить Ленинград от блокады. 23 августа на фланге наступающих в направлении Ленинграда немецких войск на линии Тихвин, Малая Вишера, Валдай, Осташков директивой Ставки ВГК N 001200 приступила к развертыванию 52-я отдельная армия генерал-лейтенанта Н. К. Клыкова. Она в срочном порядке формировалась на базе 25-го стрелкового корпуса. В ее состав было включено шесть стрелковых дивизий, из которых 285-я и 292-я находились в районе города Волхов, 288-я - в Тихвине, 314-я - на Валдае, 294-я - в районе Окуловки, а 286-я в Череповце. В связи продвижением противника по Московскому шоссе к Любани 292-я стрелковая дивизия была переведена на западный берег р. Волхов для обороны по реке Тигода с целью прикрыть направление на Кириши (Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ), ф. 148а, оп. 3408, д. 4, л. 132 - 137).
2 сентября директивой Ставки ВГК N 001563 на базе 44-го стрелкового корпуса под Москвой началось формирование 54-й отдельной армии. В директиве говорилось: "1. В связи с создавшейся на Ленинградском фронте обстановкой в районе Новая Ладога, Волховстрой, Городище, Тихвин сосредоточить вновь формируемую 54-ю армию. 2. Командование возложить на маршала Советского Союза т. Кулика". В состав 54-й армии включались: 285 сд в районе Волховстроя (один ее полк сосредоточивался в районе Иссад, Сельцо, Кобылкино), 310 сд; 286 сд; 314 сд. 27-я кавалерийская дивизия, 122-я танковая бригада, 119-й танковый батальон, 881 и 882 - 883-ие корпусные артполки, 150-й понтонный батальон, четыре мотоинженерных батальона, резервная группа тов. Холзакова в составе: 185-й и 283-й полки МиГ-3, 160-й авиаполк Лаг-3, 32-й авиаполк СБ, 225-й авиаполк ББ, эскадрилья Р-5 для разведки и связи. Штаб 54-й армии - Мыслино. Сосредоточение армии предлагалось закончить 5 сентября. "Задачи армии: 6 сентября перейти в наступление и, нанося удар, развить его одной стрелковой дивизией и 122-й танковой бригадой вдоль жд Волховстрой - ст. Мга; остальными силами армии - на Турышкино, раз. Погостье, ст. Сальцы" (Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. СПб. 2004, с. 22 - 24).
Бои на подступах к Ленинграду. Фото 1942 г.
Анализируя директиву Ставки, можно сделать вывод, что в Москве не совсем понимали всю сложность обстановки, которая складывалась на восточном фланге битвы за Ленинград. Во-первых, переподчинив четыре дивизии 52-й армии формируемой в авральном порядке 54-й армии, Ставка ВГК ослабила направление, которое должны были прикрывать войска генерала Н. К. Клыкова. Уже на этом этапе, согласно директиве германского командования, группа армий "Север" собиралась перенацелить часть войск на Тихвинское направление, и соединиться с финскими корпусами на реке Свирь (Совершенно секретно! Только для командования! М. 1967. Т. 2, с. 142). Осуществлению этого плана помешало быстрое продвижение немецких войск к Ленинграду, которое укрепило уверенность немецких генералов, что взятие города предопределено. К этому плану гитлеровскому командованию пришлось вернуться и попытаться его осуществить в октябре-ноябре, когда Ленинград не удалось взять с ходу. В блокадном фронте оказалась большая, не замкнутая цепь - Ладожское озеро, через которое шло снабжение сражающегося города на Неве. Во-вторых, Ставка ВГК ставила 54-й армии сложную задачу: по расходящимся направлениям наступать небольшими силами при явно недостаточном укомплектовании бронетехникой, направляемой во фланг 39-му танковому корпусу немцев, который к тому времени уже захватил Мгу, перерезал железнодорожное сообщение Ленинграда со страной и наступал в сторону Шлиссельбурга. В-третьих, дивизии, которые передавались 54-й армии, еще находились на стадии формирования и располагались далеко от места сосредоточения, например в Вологодской области, требовалось время, чтобы собрать их вместе на предполагаемых рубежах. Поэтому было нереально за четыре дня сформировать армию, подготовить ее войска к наступлению. Это понимали и в Москве, и в штабе маршала Г. И. Кулика. Но поскольку немцы захватили Шлиссельбург, отрезали Ленинград от Большой земли, требовалось любой ценой спасать положение.
Быстрое наступление немецких войск не оставляло времени на то, чтобы сосредоточить войска в местах дислокации, подтянуть тылы, подготовиться к наступлению или обороне. К тому же, в течение короткого времени Москва меняла подчиненность частей и соединений армейским штабам, перед ними ставилась то одна, то другая задача и при этом даже тогда, когда дивизии находились в эшелонах на пути к фронту. Это создавало обстановку неуверенности, неорганизованности в действиях командиров, в большинстве своем только недавно занявших высокие командные посты.
54-й отдельной армии предстояло играть одну из главных ролей в судьбе Ленинграда. Как начинались бои на внешнем кольце блокады в районе "бутылочного горла", рассказал их участник, рядовой стрелок 286-й сд К. Д. Григорьев: "Выгрузили нас с эшелонов на станции Назия. В сентябре это было. Политрук сказал: "Немецкие гады окружили Ленинград, надо освободить колыбель революции от вражеских оков". Пошли в атаку в полный рост со штыками наперевес. По болоту... вода выше колен, деревца стоят чахлые - не спрячешься. Немцы на высотах засели, по нам из минометов шпарят, из пулеметов поливают, а мы идем... И они пошли на нас. Идем навстречу, стреляем друг в друга. Раненые падали, даже кричать не могли. Тут же захлебывались в болотной жиже. Из нашей роты в том бою семеро в живых осталось" (Архив музея истории города Волхова. Фонд 286-й стрелковой дивизии, д. 18, л. 3).
И. В. Сталин послал К. Е. Ворошилова выручать верного своего соратника, которого хорошо знал еще по гражданской войне, маршала Г. И. Кулика. Это был единственный случай в истории Великой Отечественной войны, когда на должность командующего в спешке сосредотачиваемой в Южном Приладожье 54-й отдельной армии назначили маршала, что свидетельствовало о важности задачи, которую ставил перед ней Верховный главнокомандующий - ликвидировать угрозу окружения Ленинграда и разгромить врага на восточном крыле фронта.
За тот короткий срок, который определила Москва, армия не могла решить поставленные задачи: с одной стороны, ударить во фланг наступающей на Мгу и Шлиссельбург сильной группировке противника, а с другой - отразить немецкое наступление юго-западнее реки Волхов. Маршал Г. И. Кулик прибыл со штабом армии в город Волхов только 5 сентября (Самсоненко Г., Сяков Ю. Сражение за Волхов. СПб. 2003, с. 38). 310-я сд смогла собрать полки в районе Тихвина в последних числах августа. Первые эшелоны 286-й сд отправились на фронт в район станции Волховстрой из Череповца 1 сентября. Последний эшелон пришел в пункт назначения только 9 сентября. Не успевали выйти в указанные пункты и другие части армии. Это позволило противнику усилить войска в районе предполагаемого наступления и укрепить позиции на линии Шлиссельбург - Синявино - Вороново - Малуксинский мох.
Маршал Г. И. Кулик. Фото: By Mil.ru
Ф. Гальдер 10 сентября отметил в дневнике: "Группа армий "Север": отмеченное интенсивное движение железнодорожных составов к волховскому участку фронта позволяет сделать вывод, что противник перебрасывает сюда новые дивизии, кроме уже установленной здесь вчера 286-й, сразу по двум железным дорогам. Пока не ясно, попытается ли противник изменить судьбу Ленинграда, или он намерен только обороняться" (Гальдер Ф. Военный дневник. Смоленск. 2001, с. 322).
286-я сд разгружалась с эшелонов на станциях Жихарево и Назия. Дальше к фронту более 10 км шли пешком. 9 сентября к вечеру дивизия вышла на исходный рубеж - озеро Синявинское, поселок Михайловский, д. Сиголово, д. Карбусель, чтобы с утра начать наступление. Прямо с колес, необстрелянная, необученная, не зная местности, без артподготовки и прикрытия с воздуха, не имея ни танков, ни бронемашин, 10 сентября, утром, 286-я выполняя приказ, атаковала противника в направлении на Мгу. Немцы отразили все атаки. На следующий день противник контратаковал крупными силами пехоты при поддержке танков. Немцы прорвались на командный пункт дивизии у деревни Поречье. В этом бою погиб комиссар дивизии Л. Данилов, который возглавлял контратаку. Командир дивизии полковник Г. Соколов, собрав отступавших через лес бойцов и командиров, повел их в атаку на врага и тоже погиб. В результате, потеряв общее управление и в связи с гибелью командира и комиссара дивизии, полки 286-й оказались отброшенными на десять километров, оставив врагу деревни Вороново и Поречье. Но они сумели удержать фронт по реке Назии. Потери за два дня боев составили более половины штатного состава дивизии.
На этом же участке фронта начался боевой путь и 310-й стрелковой дивизии. При попытке отбить деревню Поручье, любой ценой остановить продвижение противника в сторону Волхова 1084-й полк майора Юртова оказался в окружении и с трудом пробился к своим. Большие потери понесли бойцы 310-й сд и не от пехоты и танков противника, а от вражеской авиации, которая господствовала в воздухе (Звенигородский И. Дорогами войны. - Волховские огни, 13.XII.1974).
Маршал Г. И. Кулик с первых дней своего командования армией совершал те же ошибки, что и другие командармы начала войны. Армия, не закончив формирования, вводилась в бой, по мере прибытия на фронт дивизий, от которых требовалось одно - наступать прямо с колес. В результате каждая дивизия действовала в отрыве от других частей, каждая решала свою задачу. Все это приводило к неоправданным потерям, нередко к разгрому, гибели командного состава, потере управления полками и батальонами, окружению.
На шлиссельбургско-синявинском выступе, где расстояние между внутренним и внешним кольцом блокады составляло не более 16 километров, сосредоточились крупные немецкие силы группы "Север" - около 54 тысяч солдат и офицеров, 450 орудий всех калибров, значительное количество танков и штурмовых орудий. Они не теряли надежду форсировать Неву и соединиться с финскими войсками на Карельском перешейке. Немецкие дивизии, которые имели в своем составе по 17 тысяч человек, оборонялись в среднем на фронте 12 - 15 километров (Битва за Ленинград 1941 - 1944. М. 1964, с. 107). Они за короткое время для прикрытия флангов создали прочную эшелонированную полосу деревянно-земляных оборонительных сооружений с отлаженной системой артиллерийского и пулеметного огня. Передний край противника был оснащен разветвленной сетью минно-взрывными и проволочными заграждениями. Эта система обороны в течение полутора лет успешно отражала атаки советских войск.
Сравнительный анализ показывает, что на начальном этапе сражения на внешнем кольце блокады 54-я отдельная армия уступала противнику не по численному составу, а по количеству танков и тяжелого вооружения. Немцы имели большой опыт боев, научились быстро приспосабливаться к условиям местности и выработать соответствующую тактику. Советские дивизии, как правило, выдвигались на фронт из глубокого тыла. Они не имели соответствующего штатному расписанию вооружения, особенно пулеметов и противотанковых орудий, а также боевого опыта. Двух-трех недель формирования явно не хватало для того, чтобы подготовить из гражданского человека бойца. Дивизии были сформированы за счет призыва запасных и прибывали на фронт не сплоченными, со слабо подготовленным командным составом.
Оборона состояла в каждой дивизии из одной линии отдельных опорных пунктов и узлов сопротивления, оборудованных, как правило, лишь стрелковыми окопами на отделение, площадками для пулеметов, противотанковых ружей и огневых позиций для минометов и артиллерии. В этих условиях создать глубокую и прочную оборону было невозможно. Недостаток сил и средств, слабая обеспеченность в материально-техническом отношении, лесисто-болотистая местность, почти полное бездорожье крайне осложняли положение советских войск, лишали их возможности маневра. Дивизии, которым было приказано наступать, не строили оборонительных сооружений, дзотов и блиндажей, не заботились об инженерном обеспечении передовой полосы, что делало их позиции уязвимыми для атак вражеских танков и пехоты. Не имея опыта боев в наступлении, части Красной армии оказались не готовы и к оборонительным сражениям.
11 сентября командующий Ленинградским фронтом К. Е. Ворошилов направил Кулику письмо, в котором были такие строки: "Почему Вы ничего не сообщаете о действиях и намерениях 54-й армии, ведь она должна работать в тесном взаимодействии с армиями Ленинградского фронта? Почему не посылаете сводок? Всего этого не понимаю. Так могут вести себя только зарапортовавшиеся люди". 12 сентября К. Е. Ворошилов и А. А. Жданов обратились к начальнику Генерального штаба Красной армии Б. М. Шапошникову с телеграммой: "Командующим Ленфронтом приказано частям стрелковой дивизии НКВД форсировать Неву для захвата Шлиссельбурга во взаимодействиями с подходящими с востока частями 54-й армии. Последние же продолжают оставаться на линии Липки - отметка 23,4 и восточнее на два километра озера Синявинское, что исключает возможность начала переправы. Просим срочного приказания Кулику развить удар для отрезания и захвата Шлиссельбурга, учитывая, что одновременно будет организован удар с правого берега Невы, с переправой на участке Шлиссельбург - Марьино, при поддержке Ладожской флотилии" (Павлов Д. В. Ленинград в блокаде. Л. 1985, с. 35, 36).
Несогласованность действий двух советских группировок внутри блокадного кольца и на внешнем его очертании приводили к многочисленным потерям и отсутствию положительного результата в наступательных действиях. Известна запись переговоров по прямому проводу К. Е. Ворошилова с Г. И. Куликом, которая состоялась 13 сентября 1941 года. В оценке командующего 54-й армии ситуация на его участке фронта развивалась следующим образом: "...перешел в наступление на фронте: справа - по берегу Ладожского озера; слева - железная дорога, идущая на Мгу. 10,11,12 (сентября) имели продвижение в среднем 2 - 3 километра. 11 сентября противник подбросил из района Тосно, Любани до одной танковой дивизии и решил сорвать наше наступление на запад, нанося удар из района Турышкино, Муя в направлении на Вороново. Обеспечивающая с юга главную группировку армии 286-я сд не сдержала противника, и он ворвался в район Вороново. Во второй половине дня одиннадцатого, весь день двенадцатого и сегодня идут ожесточенные бои в Поречье, Хандрово, Михалево, Вороново по уничтожению прорвавшихся танков и пехоты. Только вчера к исходу дня мы имели здесь переход инициативы в наши руки". Г. И. Кулик сообщил о 17 уничтоженных и захваченных танках, отбитой танковой атаке противника.
На рассвете 13 сентября противник вновь возобновил атаки, пытаясь сорвать попытку прорыва блокады. Командующий 54-й армией обнадежил К. Е. Ворошилова: "Сил и средств в этом районе достаточно для выполнения задачи".
Однако на левом фланге 54-й армии нависала усиливающаяся немецкая группировка, которая беспокоила маршала Г. И. Кулика. За счет маршевых батальонов он хотел восстановить боеспособность обескровленных в предыдущих боях соединений 48-й армии, которые были переданы в его подчинение. Г. И. Кулик информировал К. Е. Ворошилова: "Думаю, через пару дней ликвидирую группировку, нависшую у меня на левом фланге, и начну действовать на соединение с вами". В этом же разговоре по прямому проводу, который больше напоминал монолог, маршал Г. И. Кулик дал оценку событиям, которые привели к захвату Шлиссельбурга: "Люди врут, обманывают друг друга. На бумаге все хорошо, а на картах вензеля, в особенности, в том числе и у нашего с вами приятеля, а на деле, когда проверишь, совершенно другое. Поэтому захват Шлиссельбурга нужно отнести за счет общего вранья и незнания дел высших начальников, как обстоит дело на месте. И они меня обнадежили, что в этом районе все обстоит благополучно...".
Разрушенная деревня на Волховском фронте. Фото: 1942 г.
Маршал К. Е. Ворошилов сообщил Г. И. Кулику, что противник 11 и 12 сентября, "прорвав укрепленную линию Кроасногвардейского УР у Красного села, оттеснил наши части, которые в настоящее время заняли фронт Ропща, Константиновка, Александровка, Пушкин. На направлении Федоровское, что на Московском шоссе к р. Ижора, противник вклинился небольшими силами и пытается расширить прорыв... Отсюда ты поймешь всю серьезность и крайнюю необходимость максимально быстрого и эффективного содействия твоей армии этому участку нашего фронта". В заключении разговора маршал К. Е. Ворошилов попросил маршала Г. И. Кулика действовать "напористей и без замедлений. Противник, хоть весьма и нахален, все же исчерпан до крайности и бить его не только должно - но и можно без особых усилий, если ваши и наши командиры дивизий, полков, батальонов и рот за это возьмутся под нашим руководством, он рухнет" (ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 174, л. 41 - 42). Эти слова лишь подтверждали, что К. Е. Ворошилов потерял чувство реальности. На следующий день его сменил генерал армии Г. К. Жуков.
13 сентября К. Е. Ворошилов вместе с Г. К. Жуковым и М. С. Хозиным провели переговоры по прямому проводу с Г. И. Куликом: "Мы все трое считаем главнейшей вашей задачей в оказании боевого содействия войскам Ленфронта: мощным ударом опрокинуть противника на вашем правом фланге и, овладев Шлиссельбургом, бить врага в направлении Мга и далее на запад" (Северо-запад России в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945. СПб. 2005, с. 84). Этот разговор тоже отражает непонимание обстановки, сложившейся на левом фланге битвы за Ленинград. Допустив врага на ближайшие подступы к городу, К. Е. Ворошилов и генералы, которые были рядом с ним, думали, что исход битвы удастся решить одним фланговым ударом: спасти Ленинград от блокады и разгромить противника. Задача по прорыву блокады была поставлена 54-й армии в процессе сосредоточения ее в Южном Приладожье. Но она не отменяла других задач, которые были определены директивой Ставки ВГК. Поэтому маршал не смог собрать силы армии в кулак на главном направлении и преодолеть немецкое "бутылочное горло".
Наступление 54-й армии не позволило немецкому командованию снять с рубежа Шлиссельбург, Синявино, Мга 39-й моторизованный корпус и направить его на усиление своих ударных группировок, наступающих на Ленинград. Более того, противник во второй декаде сентября вынужден был перебросить на этот участок фронта 8-ю танковую дивизию, ранее предназначенную для усиления группировки в районе Колпино, и часть сил 96-й пехотной дивизии (Битва за Ленинград 1941 - 1944, с. 112).
Войска Г. И. Кулика понесли большие потери, не улучшили свои позиции, а в ряде случаев вынуждены были отступить. Однако эти аргументы не брались в расчет в Москве. Верховный главнокомандующий Сталин требовал наступать.
Остается открытым вопрос, когда началась первая Синявинская наступательная операция? Участник Ленинградской битвы, полковник в отставке Д. Жеребов считает, что 10 сентября (Жеребов Д. Ленинградская битва. - Диалог, 1988, N36). Именно в этот день начала наступать 286-я стрелковая дивизия и некоторые другие части 54-й армии. В энциклопедии "Великая Отечественная война" время проведения первой Синявинской операции обозначено с 10 по 26 сентября (Великая отечественная война. Энциклопедия. М. 1985, с. 653). Доктор военных наук Н. Сорокин, однако, придерживается другой точки зрения: "Возникает вопрос: можно ли считать началом первой Синявинской операции выход стрелковой дивизии и одного стрелкового батальона на исходный рубеж и попытку перейти в наступление с последующим отходом к Назии? Ответ может быть один - это были частные боевые действия тактического значения. Они не могут рассматриваться как начало операции. Об этом свидетельствует телефонный разговор Г. К. Жукова с Г. И. Куликом в ночь на 15 сентября, в ходе которого командующий Ленинградским фронтом не мог добиться согласия на развертывание наступления войск 54-й армии в ближайшие дни" (Сорокин Н. Упущенная возможность. - Ленинградская панорама, 1988, N 7). По мнению Сорокина, правильнее считать, что первая Синявинская операция началась в ночь на 20 сентября, когда советские войска форсировали Неву и захватили плацдарм на левом берегу в районе Невской Дубровки. С ним трудно не согласиться. Не могла наступательная операция по деблокаде Ленинграда пройти незамеченной для германского командования.
В записках командующего группой армий "Север" Риттера фон Лееба только 20 сентября появляется сообщение: "...Критический район - это зона ответственности 39-го корпуса. Налицо все признаки того, что противник стремиться выйти на восток к Неве, чтобы отсюда совершить прорыв к осажденному городу. Это единственная для него возможность решить в свою пользу судьбу Ленинграда" (Лебедев Ю. М. По обе стороны блокадного кольца. СПб. 2005, с. 62).
Начальник Генерального штаба сухопутный войск Германии Ф. Гальдер, который в своем военном дневнике отмечал не только любые изменения на участках советско-германского фронта, но и передвижение отдельных советских дивизий, не мог не отметить решительного наступления советских войск по прорыву блокады Ленинграда. До 24 сентября у него нет никаких записей, свидетельствующих о намерениях русских пробить брешь в обороне германских войск южнее Ладожского озера в районе шлиссельбургско-синявинского выступа. Однако кровопролитные бои по прорыву блокады велись и до 20 сентября. Об этом свидетельствует запись телефонного разговора И. В. Сталина и Б. М. Шапошникова с маршалом Г. И. Куликом, который состоялся 16 сентября. " Кулик: Завтра в 10.00 перехожу в наступление. Сегодня только закончили всю организацию по наступлению. Части заняли исходное положение, отработано в деталях взаимодействие. Шапошников: ...завтра, 17 сентября, должны обязательно атаковать и разбить противника в направлении на станцию Мга, захватить эту станцию и преследовать противника. У вас целых три корпусных артиллерийских полка, и вы можете с успехом решить эту задачу. Сталин: ... если вы завтра ударите, как следует, на Мгу с тем, чтобы прорваться или обойти оборону Мги, то получите от нас две хорошие кадровые дивизии и, может быть, новую танковую бригаду. Но если отложите завтрашний удар, даю вам слово, что вы не получите ни двух дивизий, ни танковой бригады" (Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. СПб. 2004, с. 43 - 44). Первая Синявинская операция, в которой было "отработано в деталях взаимодействие" началась 17 сентября. До этого проходили бои местного значения. Гитлеровское командование восприняло это как попытку русских улучшить свои позиции.
Саперы на Ленинградском фронте переправляются через реку. Фото: 1942 г.
20 сентября Г. И. Кулик вновь разговаривал по прямому проводу с Москвой. "Сталин: В эти два дня, 21 и 22, надо пробить брешь во фронте противника и соединиться с ленинградцами, а потом уже будет поздно. Вы очень опоздали. Надо наверстывать потерянное время. В противном случае, если вы еще будете запаздывать, немцы успеют превратить каждую деревню в крепость, и вам никогда не придется соединиться с ленинградцами, а потом уже будет поздно. Кулик: Я имел в виду перейти в наступление после прихода новых дивизий, так как существующие оказались недостаточными. Только вернулся из боя. Целый день шел сильный бой за взятие Синявино и за взятие Вороново. На фронте противник заменил свои части, то есть 20-ю и 21-ю пехотные дивизии, новыми 126-й и 122-й дивизиями, которые дерутся более стойко, чем те, которые мы хорошо побили... Сталин: Новые дивизии и бригада даются вам не для взятия станции Мга. Наличных сил вполне достаточно, чтобы станцию Мга взять не один раз, а дважды. Кулик: Докладываю, что наличными силами, без ввода новых частей станцию Мга не взять. За четыре дня боев у нас убыло 10 тысяч человек убитыми и ранеными. Противник переходил несколько раз в контратаки, несмотря на губительный огонь с нашей стороны (я применял сегодня оба РС, ввел все резервы), но успеха не имел. Поэтому я сегодня приказал закрепиться на существующих позициях, зарыться в землю и завтрашний день приводить части в порядок и влить пополнение. Повторяю, что эти четыре дня боя были очень жестокими, где перемалывалась живая сила с обеих сторон, и противник уже к концу третьего дня боя заменил побитые дивизии новыми" (Там же, с. 45 - 46).
По данным командования группы армий "Север", потери в ходе сентябрьских боев на шлиссельбургско-синявинском выступе в пехотных дивизиях составили: убито офицеров - 2, рядовых - 130, ранено - 13 офицеров, 554 рядовых (Национальных архив США (NARA). Т-311, Roll 108, 1st Frame. 150 - 156). Слова маршала Кулика о "побитых немецких дивизиях" не более чем преувеличение. В период с 15 сентября по 5 октября в списках погибших в 21-й пехотной дивизии, стоявшей на острие удара 54-й армии, "было зарегистрировано: 1 офицер, 17 унтер-офицеров и 93 рядовых. 4 офицера, 44 унтер-офицера и 208 рядовых были ранены, плюс к этому 19 человек оказались больными" (Allmayer-Beck С. Die Geschichte der 21. (ostpr./westpr.) Infanterie-Division. Munchen. 1990, S. 175). В других немецких частях, которые в той или иной степени участвовали в отражении атак советских войск потери были небольшие. Немцы сидели в хороших укрытиях и спокойно расстреливали советскую пехоту, рвущуюся к Ленинграду, из пулеметов и орудий.
20 сентября немцы планировали наступать на восток, чтобы выйти к Ладожскому озеру и окружить 54-ю армию. "Фельдмаршал фон Лееб пытался улучшить положение фронта. Он дал 39-му танковому корпусу приказ: позиции у Мги - так называемое "бутылочное горлышко" - расширить в направлении Волховстроя. Это наступление сорвалось уже в самом начале. 8-я танковая дивизия, планировавшаяся в качестве ударного клина, лишь с трудом сумела выдержать вражескую контратаку. 39-й танковый корпус остановился", - писал В. Хаупт (Хаупт В. Группа армий "Север". Бои за Ленинград 1941 - 1944. М. 2005, с. 102).
Маршал Кулик после неудачной попытки пробиться к Ленинграду в ходе наступления, начатого 17 сентября медлил с решительными действиями. Это беспокоило Верховного главнокомандующего и Генеральный штаб (Крюковских А. Оборона Ленинграда: сентябрь сорок первого. - Санкт-Петербургская панорама, 1993, N9). Командующий Ленинградским фронтом Г. К. Жуков в ночь с 19 на 20 сентября начал операцию по деблокаде. Части 115-й сд переправились через Неву в районе Московской Дубровки и захватили плацдарм. Их поддержали моряки 4-й отдельной бригады морской пехоты Балтийского флота. В тот же день, 20 сентября, в район д. Марьино пытался высадиться на левый берег Невы один стрелковый батальон 1-й дивизии НКВД. В самом начале эта десантная группа потерпела неудачу (Коньков В. Ф. Боевая задача - наступать. - "Невский пятачок". Л. 1977, с. 43. 24 Северо-запад России в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945, с. 84). Четыре дня немцы крупными силами атаковали клочок земли, впоследствии названный "Невский пятачок". Его утюжили танками, громили артиллерией и минометами, не жалели авиабомб, но бойцы 115-й дивизии и моряки выстояли. 20 сентября из резерва Ставки ВГК на станцию Жихарево для пополнения 54-й армии прибыли 3-я и 4-я гвардейские стрелковые дивизии, получившие гвардейское звание в боях под Ельней. Это усиление группировки Кулика давало основание и Москве и командующему Ленинградским фронтом Жукову надеяться, что блокада будет прорвана.
Однако 21 сентября советские части на внешнем фронте блокады были атакованы 18-й мотопехотной дивизией, которая, следуя приказу командующего группой армий "Север" фон Лееба, пошла в наступление в направлении станции Волховстрой (г. Волхов). Начались тяжелые встречные бои, в которых стороны пытались перехватить инициативу. Но к этому моменту "54-я армия была уже полностью сосредоточена и готова к обороне. Наступление не удалось. Этот провал вызвал чрезвычайно бурную реакцию Гитлера. А на Волхове прошел слух, что придется простоять здесь всю зиму. Вероятно, этому способствовал и призыв Гитлера, обращенный к войскам в начале октября, согласно которому войскам еще предстояла последняя решающая битва на восточном фронте" (Allmayer-Beck С. Ibid., S. 173), - говорится в истории немецкой 21-й пехотной дивизии.
Если посмотреть на оперативную карту того времени, то по расположению войск противника можно увидеть, что на фронте сложилась очень неблагоприятная ситуация для 54-й отдельной армии. Маршал Кулик был человеком недальновидным, но и он понимал, что со своими дивизиями в любой момент может оказаться в "котле". Левый фланг был прикрыт очень слабо. Достаточно было нанести сильный удар, и немцы выходили на оперативный простор, который давал им возможность замкнуть второе кольцо блокады не только на Свири, соединившись с финнами, но и значительно ближе - с выходом к городам Волхов и Новая Ладога, отрезав 54-ю армию. Попытка такого удара была предпринята противником 20 сентября, но ее не заметили ни в штабе Кулика, ни в Москве, приняв наступательную операцию немцев за контрудары с целью остановить советские войска. По словам фон Лееба "Наступление 30-го армейского корпуса (начавшееся 20 сентября. - Ю. С.), кажется, пока не принесло большой пользы" (Лебедев Ю. М. Ук. соч., с. 66). В последующие дни командующий группы армий "Север" регулярно отмечал в своих заметках события, происходившие в Южном Приладожье. Этот участок фронта его беспокоил. Сюда он постоянно перебрасывает подкрепления, забирая боевые части из-под Ленинграда.
21 сентября маршал Кулик подписал приказ о наступлении 54-й армии на Синявино. С тяжелыми боями части и соединения продвинулись вперед на 3 - 4 км. Но им не удалось преодолеть полосу немецких укреплений. Противник расчетливо маневрировал своими силами. Бои шли в тактической зоне обороны, что не давало оснований говорить о каком-то серьезном успехе советских войск. В результате упорного сопротивления немецких дивизий части 54-й армии остановились. Командующий Ленинградским фронтом Жуков телеграфировал начальнику Генерального штаба Б. М. Шапошникову и командующему 54-й армии Кулику "молнию": "Топтание на месте правофланговой и центральной группировок 54-й армии может сорвать всю операцию и поставить в катастрофическое положение два полка Ленинградского фронта, у которых нет тыла. Я категорически прошу немедленного захвата Синявино" (Там же, с. 85). Последовала новая директива командующему 54-й армией: "В третий раз Ставка ВГК приказывает вам принять все меры к незамедлительному занятию Синявино и соединению с ленинградскими войсками. Личная ответственность за выполнение этого возлагается на маршала Кулика" (ЦАМО РФ, ф. 148а, оп. 3763, д. 93, л. 40).
Немецкие солдаты под Ленинградом. Фото: 1942 г.
23 сентября фельдмаршал фон Лееб вновь отметил в записках: "Положение в полосе ответственности 39-го корпуса по-прежнему неудовлетворительное, так как корпус, вынужденный перейти к обороне, должен отражать многочисленные атаки противника на Неве, все еще удерживается противником. Исходя из этого, необходимо ввести на этот участок дополнительные силы. В настоящий момент это было бы возможно только за счет высвободившихся дивизий в районе Кронштадской бухты, но тогда их нельзя будет задействовать для поддержки наступления на Ленинград..." (Лебедев Ю. М. Ук. соч., с. 68).
Утром 24 сентября маршал Кулик вновь отдает приказ частям 54-й армии перейти в наступление и пробиваться навстречу 115-й сд, пытающейся прорваться в Невский пятачок. Это была четвертая попытка армии решить стратегическую задачу - прорвать блокаду Ленинграда.
Пошла в наступление и 310-я стрелковая дивизия. Командир 1084-го полка этой дивизии Н. Е. Еськов писал в воспоминаниях: "Наступательные действия развивались успешно. Сказывалась хорошая подготовка личного состава, горячее стремление воинов разгромить врага, освободить временно захваченные им советские земли. Напряженные бои начались уже на окраинах поселка Синявино. И чтобы прорвать блокаду осажденного города, требовалось пройти с боями 8 - 9 километров. Несмотря на яростное сопротивление врага, бойцы были полны решимости сделать этот рывок" (Еськов Н. В боях за Родину. - Волховские огни, 20.IV.1974). В эти дни Софинформбюро передавало сообщение об успехах 310-й сд: "Части полковника Замировского, ведя успешные боевые действия на Ленинградском фронте, продвинулись вперед на 15 километров и овладели населенными пунктами: Апраксин городок, Тортолово, Гайтолово, поселками Первый, Михайловский, разъездом Апраксин..." (Ленинградская правда, 26.IХ.1941).
Но, как не раз случалось в первые месяцы войны, часто желаемое выдавалось за действительное. Информационные сообщения о мнимых боевых успехах в большей степени давались для поднятия морального духа в войсках. Атаки свежей, полностью укомплектованной по штату военного времени и хорошо вооруженной кадровой дивизии на начальном этапе действительно имели некоторый успех.
122-я танковая бригада полковника Л. А. Давыдова при поддержке 310-й сд выбила гитлеровцев из Гайталово и вышла на рубеж речки Черной. Малочисленная 1-я отдельная горнострелковая бригада при поддержке танкистов из 16-й бригады под командованием полковника И. Г. Цыбина с ходу нанесла удар по правому флангу противника в районе поселка Михайловский. 16-я танковая бригада только что прибыла на фронт. При разгрузке пятого эшелона на станции Войбокало она подверглась бомбардировке с воздуха. В результате прямо на станции сгорело несколько колесных бронемашин, имелись раненые. 23 сентября, едва успев разгрузиться, 1-й танковый батальон получил приказ: через два часа сосредоточиться на исходных позициях и совместно с частями 4-й гвардейской дивизии нанести удар по врагу, прорвавшемуся в районы Гонтовой Липки и поселка Синявино (ЦАМО РФ, ф. 3076, оп. 1, д. 3, л. 3). Основу бригады составлял танковый полк, имевший три батальона тяжелых, средних и легких танка. На вооружении полка были 46 боевых машин, в том числе КВ-7, Т-34 - 22, остальные - легкие танки Т-26 (ЦАМО РФ, ф. 3076, оп. 1, д. 3, л. 14).
Вскоре танковый батальон вместе с мотострелковым батальоном вступили в бой. Танкистам впервые пришлось воевать в условиях лесисто-болотистой местности. Части бригады были распределены по пехотным подразделениям и использовались как средство их боевой поддержки, что значительно снижало эффективность применения бронетехники в бою.
Успешные действия правого и левого соседей были использованы 286-й стрелковой дивизией. Она ударила вдоль железной дороги на Мгу и тоже вышла на рубеж речки Черной, Мышкино, Поречье, Вороново, а затем была вынуждена перейти к обороне, отражая контратаки немецких войск. В общей сложности войска 54-й армии продвинулись на Мгинском и Синявинском направлениях в сторону Ленинграда на 6 - 10 километров.
Положением на этом участке фронта было обеспокоено высшее немецкое командование. Ф. Гальдер записывал в дневнике: "День 24.9 был для ОКВ в высшей степени критическим днем. Тому причиной неудача наступления 16-й армии у Ладожского озера, где наши войска встретили серьезное контрнаступление противника, в ходе которого 8-я танковая дивизия была отброшена и сужен занимаемый нами участок на восточном берегу Невы" (Гальдер Ф. Ук. соч., с. 371). Гальдер, конечно, имел в виду южный берег реки Нева, по которому проходила линия фронта от окраин Ленинграда до Шлиссельбурга и далее по берегу Ладожского озера до района Липки включительно.
Главное командование сухопутных сил Германии ввиду такого развития событий отдало приказ о срочной переброске воздухом в группу армий 20 000 человек - речь шла о 7-й авиадивизии (парашютно-десантной). Находившуюся на марше по пути в группу армий "Центр" 250-ю пд - испанскую "Голубую дивизию" - тотчас же остановили и направили на север. 72-ю пехотную дивизию, дислоцированную во Франции, погрузили в эшелоны и направили в район боевых действий группы армий "Север" (Хаупт В. Ук. соч., с. 103).
24 сентября фельдмаршал Лееб записал в дневнике: "Напряженная ситуация в полосе 39-го армейского корпуса приобрела кризисный характер. 8-я танковая дивизия сегодня вновь несколько раз подверглась сильным атакам и вынуждена была отойти за речку Черная. 39-й корпус перешел к обороне, наступление прекращено". Значит, до этого дня немецкое наступление, которое не заметили исследователи Ленинградской эпопеи, продолжалось. Командующий группы армий "Север" с горечью отмечает: "В группе армий "Север" резервов больше нет". Такая ситуация "создает предпосылки к тому, что как кронштадтская, так и ленинградская группировки, в конечном итоге, перейдут к обороне" (Лебедев Ю. М., с. 70). Как маршалу Кулику из Москвы, так и фельдмаршалу Р. фон. Леебу из Берлина направлялись требования во что бы то ни стало продолжать наступление. Германское командование требовало продолжать наступление в Кронштадтском районе до "окончательной его очистки от противника; овладеть ближним рубежом окружения; форсировать Неву силами 39-го армейского корпуса" (Там же, с. 71). В этот же день фельдмаршал Лееб помечает в записной книжке: "Гайтолово оставлено нашими войсками. Кризис в 39-м армейском корпусе" (Там же).
Немцы испытывали силу ударов авиации и артиллерии советских войск. Во второй декаде сентября в штаб армии доложили, что в результате налета наших бомбардировщиков на три полевых аэродромах немцев уничтожено 50 самолетов. 24 сентября подразделения 54-й армии атаковали и захватили населенный пункт, в котором им достались трофеи: 10 противотанковых орудий, 10 минометов, 6 пулеметов, три штабные машины (В решающий бой, 20.IХ.1941). Красноармеец Иван Самокруткин во время боя уничтожил три огневых точки противника и тем самым обеспечил продвижение роты. Об этих событиях также писала армейская газета "В решающий бой".
В эти дни через станцию Волховстрой в сторону Войбокало прошли эшелоны 153-й сд (за бои под Ельней, переименованной в 3-ю гвардейскую). Она сменила потерявшую до 70 процентов личного состава 310-ю дивизию.
28 сентября силами одного 435-го полка под командованием майора Юлдашева 3-я гвардейская дивизия пошла в наступление на отбитое немцами Гайтолово. Линия фронта проходила через болота и торфяные топи. Окопы и землянки рыть было бесполезно - их сразу заливало коричневой водой. Приходилось под огнем врага строить валы из чахлых деревьев и земли, за ними укрываться. Ни прилечь, ни согреться у огня, спать приходилось, сидя на корточках. Промокшие, голодные и злые пошли в атаку. Девять атак отбили немцы. Затем отошли за речку Черная. С огромными потерями дивизия овладела Эстонским поселком. Дальше пробиться не удалось. За пять дней боев силы дивизии иссякли. И она была отведена с переднего края. Части получили пополнение - людьми и вооружением, а бойцы - добротное зимнее обмундирование. После короткой передышки дивизию снова направили под Синявино (Стебунов В. Под знаменем, овеянным славой. - Волховские огни, 23.II.1988).
Ветеран 16-й танковой бригады полковник запаса М. Казачинский вспоминал: "Атаки в направлении Гонтовой Липки, рощи "Круглая", рабочего поселка N 7 ... Фашисты сосредоточили немалую наземную и воздушную мощь против свежих советских сил. Все танкодоступные направления были под многослойным перекрестным огнем. Леса и болота затрудняли маневрирование. Горели лесные массивы, торфяники. Горело железо танков. Казалось, вода кипела в речках Назия и Черная. Но наши танкисты сквозь удушливое пламя, через непролазные топи рвались на выручку города Ленина. Тридцатичетверки старшего лейтенанта Хазарова и лейтенанта Данилова, вместе с мотострелками лейтенанта Вирьяшина первыми ворвались в Тортолово и Гонтовую Липку. За героизм и самоотверженность бойцов, командиров и политработников в первых боях под Волховом к правительственным наградам были представлены 49 танкистов. Многие посмертно" (Казачинский М. Почти три тысячи километров с боями. - Волховские огни, 8.IX.1973).
Партизаны в боях за Ленинград. Фото: 1942 г.
Во время атаки на Гонтовую Липку танки старшины Н. Я. Чепелева и старшего сержанта Ситникова, глубоко вклинившись в оборону противника, вышли из строя. Первый был подбит из противотанковой пушки, а второй - подорвался на минах. Под сильным огнем врага экипаж Чепелева отремонтировал танк и буксиром эвакуировал танк Ситникова в расположение своих войск. В этом бою экипаж Чепелева уничтожил два противотанковых орудия противника. В боях по прорыву блокады в 1941 г. отличились командир роты лейтенант В. В. Антонюк, комиссар батальона старший политрук А. В. Почепаев и экипаж братьев Каганец: Александр - старший лейтенант, командир танка; Алексей - старший сержант, механик-водитель; Иван - рядовой, командир орудия. Все они были награждены правительственными наградами (ЦАМО РФ, ф. 3091, оп. 1, д. 1, л. 18).
Настойчивые действия войск 54-й армии и Невской оперативной группы успеха не имели. Дивизии, наступающие с востока в направлении Синявино продвинулись на несколько километров, а на мгинском направлении вынуждены были отойти от железной дороги Мга-Кириши на реку Назия. Однако наступление 54-й армии не позволило немецкому командованию снять с рубежа Шлиссельбург, Синявино, Мга 39-й корпус и направить его на усиление своих ударных группировок, наступающих на Ленинград. Более того, противник во второй декаде сентября вынужден был перебросить на этот участок фронта значительные силы. Активные действия 54-й армии сковывали врага, главным образом танковые и моторизованные, способствовали срыву немецкого наступления в районах Колпино и Урицка и облегчили, таким образом, положение наших войск, обороняющихся на южных подступах к Ленинграду.
К завершению первой Синявинской операции 26 сентября на внешнем фронте блокады в срочном порядке началось формирование 4-й отдельной армии. В директиве Ставки ВГК N 002339 командующим войсками 52-й и 54-й отдельными армиями приказывалось передать часть своих сил в состав новой армии, которой предстояло не только прикрыть направление на реку Свирь, но и принимать активное участие в прорыве вражеской блокады на восточном участке битвы за Ленинград. В ее состав передавались: две стрелковые и одна кавалерийская дивизии, отдельные танковый и понтонный батальоны из 54-й армии. Две стрелковые дивизии были переданы из 52-й армии. В состав 4-й армии включили и одну танковую бригаду из резерва Верховного Главнокомандования. "В качестве управления 4-й армии использовать управление 52-й армии, переведя его к вечеру 29.09 в Глажево...", - говорилось в директиве; армии ставилась задача: "пока оборонять занимаемый рубеж по линии деревень Малукса, Ларионов Остров, Мерятино, Новые Кириши, а также линию Званка, Новые Кириши по обе стороны р. Волхов, имея в виду в ближайшем будущем наступление на фронт Любань - Чудово" (Самсоненко Г. Г., Сяков Ю. А. Ук. соч., с. 44). Основной задачей 54-й армии оставался прорыв блокады Ленинграда. 4-я отдельная армия заняла позиции между 52-й и 54-й армиями и прикрывала левый фланг последней. Но, передав соседней армии две дивизии, танковый и понтонный батальоны, 54-я ослабила острие главного удара.
Первая Синявинская операция закончилась неудачей для советских войск. Главная стратегическая задача - прорыв блокады Ленинграда не была решена. Одной из причин этой неудачи было встречное наступление немецких войск в направлении на Волховстрой (г. Волхов), незамеченное ни командованием 54-й армии, ни в Москве. Силы немецких дивизий были истощены в этих встречных боях, но войскам 54-й армии не удалось прорваться к ленинградцам, которые отбивали яростные атаки немецких дивизий на Невском пятачке. 26 сентября Ставка ВГК освободила Г. И. Кулика от командования 54-й армией и подчинила ее Ленинградскому фронту. Ее новым командующим в этот же день был назначен начальник штаба Ленинградского фронта генерал-лейтенант М. С. Хозин (Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов, с. 50 - 51).
В книге "Ленинград в блокаде" Д. В. Павлов, уполномоченный Государственного Комитета Обороны по обеспечению Ленинграда и войск фронта продовольствием, писал: "Эта мера, как показали последующие события, способствовала успешной обороне Ленинграда и нанесению врагу чувствительных ударов" (Павлов Д. В. Ук. соч., с. 36).
На начальном этапе войны враг не решил ни одной стратегической задачи. Ленинград в блокаде продолжал сражаться, немецкие войска не соединились с финскими, группа армий "Север" оказалась скованной непрерывными боями и не смогла участвовать в наступлении на Москву с севера. Противник, понеся большие потери в сражениях летом 1941 года, не располагал в тот период необходимыми резервами, чтобы решить задачи, поставленные высшим политическим руководством Германии в плане "Барбаросса". На внешнем кольце блокады Ленинграда линия фронта к исходу сентября стабилизировалась. Она проходила восточнее Шлиссельбурга от южного берега Ладожского озера на юго-восток через Вороново, болото Малуксинский Мох до реки Волхов и далее по восточному ее берегу до позиций Новгородской армейской группы.
Однако, анализируя ежедневные сводки потерь, можно сделать вывод, что в сентябре 1941 г. наиболее упорные бои развернулись 15, 16, 17 и 18 числа. Затем на короткое время на фронте наступило относительно затишье. С 23 сентября сражение разгорелось с новой силой. Наибольшие число убитых и раненых на Ленинградском фронте в сентябрьские дни было в 254-й, 121-й немецких пехотных дивизиях, которые занимали оборону в районе "бутылочного горла". Это было связано с попыткой советских войск прорвать блокаду Ленинграда на этом участке фронта. Не меньшие потери были в 1-й пехотной дивизии, которая воевала в восточной части Ораниенбаумского плацдарма, а также в 58-й пехотной дивизии, которая отражала контратаки советских войск на участке фронта между Пушкином и Урицком.
С 24 сентября основные потери немецкой 18-й армии приходятся на те же дивизии, которые вели активную боевую деятельность непосредственно под Ленинградом и перед фронтом 54-й советской армии на внешнем фронте блокады.
Немецкие указатели в Ленинграде. Фото: 1942 г.
К концу сентября 54-я армия Ленинградского фронта занимала рубеж от Липок до болота Малуксинский мох (34 км по фронту). В ее состав входили 3-я и 4-я гвардейские дивизии, 128, 310, 294 и 286-я стрелковые дивизии, 21-я танковая дивизия без танков, 1-я горнострелковая бригада, 16-я и 122-я танковые бригады, два корпусных артиллерийских полка (Барбашин И. П., Харитонов А. Д. Боевые действия Советской армии под Тихвином в 1941 году. М. 1958, с. 17). В полосе обороны 54-й армии в среднем на дивизию приходилось 4,7 километра фронта. Но укомплектованность дивизий личным составом была невысокой. На 1 октября в 128-й стрелковой дивизии насчитывалось 2145 человек, в 3-й гвардейской - 5594 человека, в 286-й - 6016 человек, в 310-й - 3735 человек. Они были плохо вооружены автоматическим стрелковым оружием, артиллерией и минометами. Так в 128-й дивизии станковых и ручных пулеметов имелось всего 12, 82 и 120-мм минометов - 8, а орудий не было совсем. В 310-й пулеметов было 36, минометов - 7 и два орудия. Лучше всех была вооружена 3-я гвардейская дивизия. Станковых и ручных пулеметов в ней насчитывалось 177, минометов - 54, орудий калибра 76-мм и выше - 32. В 286-й дивизии пулеметов было в наличии 102, минометов - 5, орудий калибра 76-мм и выше - 27. В среднем в дивизиях армии было 5,5 тысяч человек, 115 пулеметов, 24 миномета и 26 орудий (Там же, с. 18). В немецких пехотных дивизиях было почти в три раза больше штыков. Механизированные соединения противника в четыре раза превосходили советские части по танкам, в пятнадцать раз по орудиям и минометам, имели превосходство в воздухе. В сентябре 1941 г. Красная армия с силу объективных и субъективных причин не смогла прорвать блокаду Ленинграда.
Первая Синявинская наступательная операция закончилась неудачей. Основные причины, которые повлияли на ее исход и не привели к прорыву блокады Ленинграда в сентябре 1941 г.: во-первых, противник под Ленинградом оказался значительно сильнее, чем первоначально предполагало советское командование, организуя наступление 54-й армии; во-вторых, были допущены тактические просчеты и распыление сил, когда советские дивизии прямо с эшелонов бросались в бой, и наступали по расходящимся направлениям, пытаясь добиться успеха на разных участках фронта; в-третьих, войска не были обучены наступательному бою и маневрированию, четкому взаимодействию между родами войск, что приводило к большим неоправданным потерям; в-четвертых, не хватало вооружения и боеприпасов; в-пятых, на моральном состоянии командиров частей и подразделений негативно сказывались последствия предвоенных "чисток" и продолжающихся после предыдущих поражений репрессий в армии. Характерным для того времени является сообщение командующего Ленинградским фронтом генерал-майора И. И. Федюнинского в Генеральный штаб 23 октября 1941 г.: "Военным советом фронта приняты решительные меры (вплоть до репрессий) для того, чтобы ускорить движение вперед" (Блокада в документах рассекреченных архивов, с. 53). Спешка при организации наступательных операций, слабое преставление о силах и огневой мощи противника вели к многочисленным жертвам, особенно в стрелковых подразделениях. Все это предопределило итоги сентябрьского сражения на восточном фланге битвы за Ленинград.
