История культуры Проблема религиозной живописи в XXI веке

Иванова С.

Cовременная религиозная живопись представляет собой очень интересное явление, поскольку на ее развитие влияют две противоположные культурные тенденции. Современное западное общество характеризуется постепенным отходом от традиционных религиозных ценностей. Эта тенденция особенно хорошо видна на примере стран Западной Европы. Страной с наибольшим падением числа христиан является Великобритания. Число жителей Великобритании, называющих себя христианами упало с 66% в 1983 году до 50% в 2007 году. Число верующих в Бога и христиан в настоящее время составляет, по опросам, около 30% и с 1983 года процент верующих христиан падал почти на 1% в год в 1980-е годы и примерно на 0,5% с 90-х годов.  Среднее значение 0,5% населения в год будет означать 315 тыс. в год при населении Великобритании в 63 млн. Эти данные в целом согласуются с исследованием British Social Attitudes. Эта организация сообщала, что принадлежали к религии и посещали службы в Великобритании хотя бы и редко в 1964 году – 74%, в 1970 году – 71%, в 1983 году – 55%, в 1992 году – 37%, а в 2005 году – 31%. Подобная особенность роста атеистических настроений характерна и для других стран Западной Европы. Наиболее сильное снижение религиозности наблюдалось в 70-е – 80-е годы во многих странах Европы, однако в середине 90-х годов это снижение существенно замедлилось. В начале XXI века снижение также составляет порядка 1-2% в год. В США число атеистов растет медленнее, чем в Европе. В 2008 году 15% американцев назвали себя безрелигиозными. При этом в 1990 году таких было 8,2%. За 18 лет количество безрелигиозных в США выросло на 6,8% или в среднем на 0,4% в год, что составляет 1,23 млн. в год. Таким образом, США теряет в год столько же верующих, сколько приобретала их Россия каждый год, судя по опросам ВЦИОМ. Процент верующих в России по данным ВЦИОМ составлял в 1988 – 18,6%, в 1989 – 20%, в 1993 – 43%, а в 2010 – 72% из них Православных – 63%, мусульман 6,5%. В 2009 году православными в России назвали себя 70%, а в 2010 году опрос показал даже неожиданно высокий рост – 75%. [9]
Снижение числа верующих в странах Западной Европы и в США привело к падению интереса к современной религиозной живописи. В России и в странах Восточной Европы, напротив, с начала XXI века наметился всплеск активности в этом направлении искусства. Исходя из этого, анализ особенностей религиозной живописи в контексте современной социокультурной ситуации в России представляется очень актуальным.
 

РАЗВИТИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИВОПИСИ В XXI ВЕКЕ (НА ПРИМЕРЕ РОССИИ)

 
Процессы, которые происходят в современной России в XXI веке во многом напоминают конец XIX – начало XX века. Эти параллели выстраиваются не только в политическом, социальном, экономическом и культурном аспекте, но и продолжают многовековой духовный поиск и тернистый путь России в обретении веры. Вера и ее художественное отображение – суть сложного процесса возрождения духовной традиции, не раз прерывавшейся в истории России. 
Обретение православных святынь, открытие миру сокровищницы русского и византийского религиозного искусства, многовековой путь познания себя и окружающего мира, возможность получить духовную силу и вдохновение – это основные тенденции развития религиозной культурной традиции. 
Многие исследователи и художники обращаются к наследию византийского искусства, так как видят в византийских корнях национальную идентичность. Византийское образование для русского художника - не просто частность, важная как любое образование в любой сфере, но это возможность восстановить национальное самосознание и чувство собственного достоинства. 
Существует общность научной ориентации, круга источников, которые вдохновляют писателей, мыслителей, зодчих и живописцев. Это памятники христианской духовной мысли, древнерусского и византийского церковного искусства.
О новом этапе исследования византийского искусства во всём мире свидетельствуют грандиозные выставки, прошедшие в Нью-Йорке и Лондоне, издание к ним фундаментального альбома «Byzantium. Faith and Power (1261-1557)», где собраны уникальные произведения, демонстрирующие, в том числе, и тесную связь византийского и русского искусства. Сегодня развитие русской религиозной философии и трансформация религиозного искусства удивительным образом перекликаются с исканиями рубежа XIX-XX вв.
Новая роль религиозного искусства связана с мировоззренческим переворотом, изменением отношения общества к религии, что в свою очередь является причиной изменения места религиозного искусства в общей системе изобразительного. Для возрождения храмового искусства в России на рубеже XX - XXI веков важным событием становится воссоздание Храма Христа Спасителя в Москве. В воссоздании росписей, под руководством Президента Российской академии художеств, приняли участие ведущие современные монументалисты. В оформлении храма, как и в прежнем, ярко прозвучала тема византийской традиции и академической живописной школы. Воссозданный храм стал своеобразным музеем современной религиозной живописи, и настоящей школой для многих мастеров церковного искусства. Иконографические схемы и орнаментальные темы из Храма Христа Спасителя получили своё дальнейшее развитие в росписях православных храмов, как в нашей стране, так и за её пределами.
 
 
В первом десятилетии XXI века русские академики выполняли ряд проектов по благоустройству православных храмов за рубежом: Свято-Николаевский Патриарший собор в США (Нью-Йорк), храмы Вознесения Господнего в Сербии (г. Уб), Преображения Господнего в Хорватии (г. Загреб), храм Святого Модеста Иерусалимского в Греции (на Святой Горе Афон), росписи в резиденции Иерусалимского Патриарха Варфоломея, храм Святого Преподобного Антония Великого в Мексике (Мехико) и многие другие. В академических институтах открыты кафедры церковного искусства, выпускники которых организуют самостоятельные иконописные артели.
 
Свято-Николаевский Патриарший собор в США (Нью-Йорк)
 
Свято-Николаевский Патриарший собор в США (Нью-Йорк) 
 
История Православной церкви начала XXI века только начинает изучаться. Круг произведений религиозного искусства этого времени представляет собой обширный культурный пласт, который требует осмысления и систематизации: создание образов новопрославленных святых, композиций, отражающих историю современной России, применение в храмовом искусстве новейших материалов и технологий, «иеротопические» исследования. С этой точки зрения особенно интересным представляется российское иконописание в XXI веке.
Для современного российского иконописания принципиальным является вопрос возможности использования поздних образцов (XVII-XIX веков) для современных интерпретаций. У многих живописцев понимание сути иконописного образа сложилось под воздействием трудов отца Павла Флоренского и Леонида Успенского, ставших общедоступными в начале 90-х годов ХХ века [8], поэтому возможность опоры на синодальную традицию, в которой художественная составляющая образа превалирует над содержательной, для них неприемлема. В то время, как для других мастеров, ценящих орнаментальность, живоподобность и повышенную декоративность в иконописных произведениях, использование поздних образцов вполне допустимо. Поэтому в современной иконописной традиции есть негласное противостояние тех, кто, условно говоря, работает «в каноне» и пишет «по живоподобию».
Соотношение традиционности и новационности в иконописном образе XXI века является принципиальной задачей для всей современной российской иконописи, поэтому о ней стоит сказать более подробно. В. Н. Сергеев выделял два основополагающих и взаимосвязанных начала, присущих всякой иконописи. Первое из них - статика, общее и неизменное в содержании и художественном языке иконы, выражающее основы православной веры, постоянный круг сюжетов и образов, сложившийся веками изобразительный канон, словом, все то, что отличает собственно икону от других жанров и видов живописи. Второе начало - динамика, то, что непременно привносится в икону как отражение церковного опыта определенной эпохи, её духовных движений, веяний и предпочтений, выразителем которых является современник-иконописец. [7] Современные российские иконописцы, начинавшие свой путь в конце 80-х годов, и выбравшие для себя стезю канонической религиозной живописи, столкнулись с необходимостью изучения и осознания технико-технологических, живописно-пластических и образно-содержательных сторон христианского искусства всех предшествующих периодов. Без этого было бы невозможно дальнейшее развитие православного искусства. Наступил относительно недлительный, но очень показательный и характерный период ученичества, осложнявшийся тем, что за годы отказа от религии в стране была практически утрачена культура религиозной живописи. Однако, было бы неверно считать, что практика иконописания в России в ХХ веке прервалась совсем. Эта практика поддерживалась благодаря деятельности реставраторов и сотрудников музеев, распространению знаний об искусстве Древней Руси способствовали труды крупных ученых (Грабарь И. Э., Лазарев В. Н., Алпатов М. В.), а в 50 годы иконопись вновь была поднята на профессиональный уровень монахиней Иулианией (в ту пору ещё М. Н. Соколовой, 1899-1981). Приверженность иконописным традициям рублевской Руси и их осмысление стали основой её творческого метода. В 30-40-е гг. она делает множество копий с древних икон. Именно тогда художница осознает роль копирования в формировании иконописца. Позднее в «Руководстве для начинающих иконописцев» она пишет о том, что иконописи необходимо учиться через копирование древних икон, в которых невидимое явлено в доступных  формах. [4]
 
Монахиня Иулиания за работой
 
Монахиня Иулиания за работой 
 
 
В конце ХХ века православное искусство в России переживало, так называемый, музейный синдром. Живописцы активно изучали путем непосредственного рассматривания или, обращаясь к опубликованным репродукциям, сохранившиеся памятники в России, Греции, Балканах, Турции, Италии и других европейских странах, и полностью использовали увиденные и выбранные стилистические приемы разных эпох и направлений в создаваемых ими произведениях религиозного искусства. Таким образом, появлялось достаточно много икон стилизованных под ту или иную древнюю традицию - палеологовский ренессанс, русская классика первой половины XV века и т.д.
Начало XXI века - это время появления новых авторитетов в иконописной среде - людей, которые посвящали себя изучению мировых традиций христианского искусства и брали на себя труд и ответственность наставников для других в постижении иконописания. Вокруг таких людей складываются новые иконописные школы, в которых ученики смотрят на содержание и форму религиозного искусства через призму взгляда своего учителя. 
В начале ХХI века обилие иллюстративного материала и современная техника позволяют живописцам в работе над образами синтезировать в одном и том же произведении стилистические черты, присущие разновременным явлениям христианского искусства. Например, выполнить роспись в стилистике катакомбного искусства, взглянув на него через призму древнерусской классической рублевкой традиции, или придать православную интонацию стилю Древнеримских Помпейских фресок и т.д. Подобная живописно и богословски оправданная синтетическая стилизация является одной из примет стиля современного православного искусства в России, которое ещё только идет к своему подлинному рождению. Потому как на данном этапе статическое начало в иконописании превалирует над динамическим, они ещё не пришли к необходимому равновесию (может быть за исключением творчества единичных художников).
Выбор стилистики и создание теологических программ для монументальных живописных произведений в храмах, а также выработка самобытного языка современной православной иконы, который отличал бы её от иконописи других периодов, имеют огромное значение. 
 

ПРОБЛЕМА РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИВОПИСИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ СИТУАЦИИ

 
 
О. В. Губарева в своем исследовании называет религиозную живопись одним из наиболее динамично развивающихся видов современного русского искусства [2]. Однако, динамичность развития и явный интерес к этому виду искусства со стороны как художников, так и искусствоведов в свете укрепления позиций православия в России, не снимает некоторого числа проблем, которыми характеризуется сегодняшнее, по сути повторное, становление российской религиозной живописи.
В настоящее время существуют две точки зрения на нынешнее состояние современной религиозной живописи и пути её развития.
Первая позиция представляет собой оптимистическое отношение к происходящему, видение в нём начала большого расцвета и рождения новой иконы XXI века. Для восстановления преемственности иконописцы обращаются к периоду золотого века православной культуры и иконописи на Руси, к лучшим образцам древнерусской иконы XIV–XV веков. Однако на данном этапе трудно избежать проблемы слепого копирования без творческого переосмысления с учётом духа современной эпохи, о чем уже говорилось выше.
Вторая позиция заключается в негативной оценке современной иконы как слабого, поверхностного и потому безуспешного подражания наследию минувших веков, либо как ремесленно-коммерческого продукта, не выдерживающего критики в плане своего духовного содержания и уровня художественного исполнения. В своих крайних формах это проявляется как приветствие любого произведения, формально относящегося к иконописи, вне зависимости от его качества и личности автора. В условиях рыночных отношений заказчики, диктующие низкие цены и/или не имеющие представления о канонах иконописания и богословии иконы, нередко закрепляют данные негативные тенденции, что подтверждается в результате опросов иконописцев, настоятелей храмов, изучения икон, находящихся в современных храмах, анализа вновь появляющихся почитаемых икон. С другой стороны, для выживания  в условиях рынка иконописные мастера пытаются привлекать заказчиков излишним акцентированием на внешней эстетической стороне иконы, обилием отделки и тщательно выписанными деталями в ущерб духовной стороне. Допускаются погрешности против каноничности содержания и композиции и снижение качества работы ради сокращения сроков создания иконы [6].
Современный этап развития православия в России сравним с константиновской эпохой IV века, когда Церковь, выйдя из подполья и перестав быть тайной организацией для узкого круга посвящённых, привлекает в своё лоно широкие массы населения. Немногочисленность воцерковленных людей, отсутствие преемственности в передаче основ православной культуры от старших поколений к младшим приводит к тому, что общий уровень благочестия и понимания православной традиции оказывается значительно сниженным, имеется тяготение к внешним обрядовым формам. Данной участи не удалось избежать и религиозной живописи.
Нынешний период может считаться едва ли не первым за всю историю иконописания, когда не производится внешний церковный контроль не только над содержанием, художественным качеством и каноничностью иконы, но и над моральным обликом создающего её мастера. Подобные явления с канонической точки зрения являются недопустимыми, однако не подвергаются официальному контролю и тем более порицанию, поскольку общество XXI века закономерно отличается от общества XV или XVIII веков, когда требования к личности иконописца были очень высоки. В настоящее время не существует и регламентации относительно частоты посещения иконописцами богослужений и их участия в таинствах. Следствием данной ситуации нередко становится фактическое смещение акцента с идеала деятельности иконописца как личности, проводящей молитвенно-подвижнический образ жизни и опирающейся на духовный опыт при создании иконы, на обращение иконописца к созданию иконы  как одному из основных способов поддержания его христианского образа жизни.
В кругах иконописцев существует несколько позиций по отношению к практической стороне выполняемого ими иконописного дела: 
- ремесленно-коммерческое отношение; 
- свободное творчество в его светском понимании; 
- приверженность исключительно копийному принципу и синтез копийной и творческой направленности.
Ремесленно-коммерческое отношение чаще встречается  в регионах с наибольшим спросом на иконы (Москва, Санкт-Петербург), а также в ряде достаточно крупных мастерских других регионов с постоянным рынком сбыта (Новосибирск). Данное отношение отличается  акцентом на высокую скорость создания икон с минимальными затратами усилий и финансов и максимальной ориентацией на вкусы и запросы заказчика.
Свободное творчество в его светском понимании в большей степени характерно для мастеров-иконописцев, имеющих за плечами не только художественное образование в рамках училища или института, но и предшествующую карьеру светского живописца (иконописцы А. Чашкин, И. Кислицын, А. Лавданский и др.).
 
Иконописец А. Чашкин
 
Иконописец А. Чашкин 
 
 
Последнее из указанных направлений (приверженность исключительно копийному принципу или синтез копийной и творческой направленности) в наибольшей степени соответствует иконописным школам, ставящим в качестве основной задачи трансляцию стилистических канонов древнерусского иконописания, а также творчеству наиболее консервативных мастеров (Г. Родионов в  Томске; Т. Лунева) [1].
Но проблема современной иконописи заключается не только в зачастую недостаточной подготовке художников и их четкому следованию канонам, а также и в неготовности зрителя воспринимать символизм иконы. За тот период, когда религия в стране была под запретом, а религиозное искусство было ограничено пространством музея, общество во многом утратило способность понимания религиозных символов. Символизм, которым наполнена любая икона, зачастую остается недоступным современному зрителю. На невозможность понимания религиозного символизма, затрудняющую восприятия религиозной живописи, указывает, в частности. Л. В. Лебедева [5].
Учение о символах в религии основано на соответствиях, существующих между различными степенями реальности: низшее свидетельствует о высшем, видимое о невидимом, известное о неизвестном. Религиозный смысл символа заключается в соединении земного с небесным. Он значим не сам по себе, а с точки зрения связи с чем-то иным. Будучи чувственно воспринимаемыми, символы дают возможность постигать сверхчувственное, трансцендентное. Обладая способностью быть больше самих себя, символы позволяют верующим соприкоснуться с трансцендентным. Они обнаруживают присутствие Бога и его влияние. Признание реальности символических смыслов означает признание реальности не только земного мира, но и мира невидимого (духовного).
Исходя из этого, можно сказать, что символизм представляет собой способ очеловечивания природы, ее стихийных, неподвластных человеку сил. Он позволяет выразить трансцендентное в простых, понятных и доступных формах. Символ является своеобразным посредником, обеспечивая духовную вертикаль между плоскостью человеческого бытия и сверхчувственной реальности.    
 
Роспись храма в честь Успения Пресвятой Богородицы в с. Истомино. Творческая мастерская худ. Д. Трофимова 
 
Роспись храма в честь Успения Пресвятой Богородицы в с. Истомино. Творческая мастерская худ. Д. Трофимова 
 
 
Огромная трудность, с которой сталкиваются при анализе проблемы символизма в религии, состоит в противоречии самого предмета исследования. Вернее, сложным представляется определить ту грань, которая отделяет символическое от не являющегося таковым. Если рассмотреть любой культ с атеистических и материалистических позиций, то можно обнаружить массу символических предметов, действий, идей и т. д. В целостной сумме можно условно выделить три больших группы: символические средства, действия и отношения. К первым относятся конкретные объекты, предметы, произведения изобразительного искусства и архитектуры, образы литературы и устной речи, музыкальное оформление. Действия включают в себя: поведение верующих, разнообразные телодвижения (поклоны, коленопреклонения т.д.), жесты, обрядовую деятельность. Третья группа охватывает различные символические отношения, имеющие место в повседневной жизни адептов и в богослужебной практике. Сюда включается: личные отношения с божественным миром, этикет, контактное общение внутри общины и за ее пределами. Таким образом, религиозный символ рассматривается по аналогии с его использованием в любой другой сфере культуры как объект, отсылающий к чему то иному, отличному от него самого. В такой трактовке следует подчеркнуть одну важную деталь: принципиальную несводимость самого символа к символизируемой реальности. То есть символ в религиозной живописи существует в виду семантической необходимости. Отсюда, любую религиозную живопись, действие или отношение можно назвать символичными, нисколько не повредив при этом действительности, так как все, что имеет отношение к теме взаимосвязи Бога и человека, всегда несет на себе печать символизма. При этом правильная трактовка религиозных символов делает возможным понимание смысла художественного произведения и, напротив, неспособность уловить и понять религиозную символику делает для современного зрителя в XXI веке невозможным осознание смысла произведения живописи.
 
Деисус с Петром Красногорским, 2007. Икона алтаря в храме Успения Пресвятой Богородицы в селе Петрово-Дальнее (Московская обл.). Иконописная мастерская Е. Ильинской
 
Деисус с Петром Красногорским, 2007. Икона алтаря в храме Успения Пресвятой Богородицы в селе Петрово-Дальнее (Московская обл.). Иконописная мастерская Е. Ильинской  
 
 
Отсутствие понимания религиозной символики во многом диктуется ориентацией современного массового зрителя на светское искусство. Здесь можно отметить еще одну проблему современной России – противостояние светской культуры и религиозной культуры, которое в некоторых случаях доходит до открытой конфронтации.
Это противостояние вызвано, с одной стороны, растущим в светском обществе раздражением, вызванным усилением позиций церкви в современном обществе. Церковь все больше вмешивается в вопросы жизнедеятельности общества и настаивает на главенстве собственной точки зрения по этим вопросам. Это вызывает в ряде случаев серьезное недовольство со стороны светского общества и, как следствие, пренебрежение интересами церкви со стороны этого общества. С другой стороны, религиозное общество, настаивая на более серьезной позиции в социуме, пытается регулировать вопросы, которые ранее не входили в его компетенцию (например, саботирование тех или иных мероприятий светской культуры и открытое их порицание в связи с тем, что они каким-либо образом нарушают религиозные каноны). 
В некоторых случаях светское общество негативно реагирует на все более растущую поддержку, оказываемую церкви государственной властью. В сравнении с советским периодом значительно расширены права церкви. Так, она имеет право устраивать церковно-церемониальные шествия (мероприятия) вне церковной ограды (крестные ходы, молебны), проводить освящение объектов светского характера по просьбе владельцев (промпредприятия, строительство,  военные сооружения и др.); без всяких ограничений осуществлять церковные требы на дому у частных лиц; создавать в армейских подразделениях, учреждениях образования (включая высшее профессиональное), пенитенциарных исправительных учреждениях, медицинских заведениях храмы, молельни, книжные лавки, воскресные школы, вести активную просветительскую работу, участвовать в работе по борьбе с наркоманией, алкоголизмом, оказывать моральную и материальную поддержку лицам, страдающим от этих заболеваний; в Вооруженных силах РФ вводится институт армейских капелланов. Церковь проводит работу, которая на ее языке называется служением. Большое распространение получили церковные средства массовой  информации (сайты в Интернете, телевидение, печать, газеты). Высшие руководители страны, регионального и муниципального уровня открыто демонстрируют свою приверженность к православной христианской  религии (осеняют себя крестным знамением, просят благословения у церковных иерархов, посещают храмы, участвуют в совместных церковно-светских мероприятиях). Некоторые религиозные праздники получили статус государственных (Рождество Христово, праздник Казанской иконы Божьей матери – День народного единства).
Отдельные исследователи, среди них М. Е. Добрускин, рассматривают современные отношения РПЦ и государственной власти как выходящие, порой, за рамки действующего законодательства или противоречащие ему [3].  Вместе с тем, церковь, действуя в рамках правового поля, становится влиятельной силой в гражданском обществе России. Государство выделят значительные средства  на реставрацию церковных культовых сооружений. C каждым годом растет количество вновь возводимых церковных храмов. Высший иерарх РПЦ пользуется спецавтомобилями из государственного гаража, которые предоставляются ему автохозяйством особого назначения. Патриарх Московский и всея Руси является лицом, охраняемым  государственными службами. В стране на федеральном, региональном и муниципальном уровне проводятся мероприятия с участием представителей церковных и властных структур, на которых принимаются документы, связанные с обеспечением взаимодействия между церковью и различного уровнями властей.  Если взаимоотношения церкви и современной российской власти в перспективе будут стабильно развиваться  в указанном направлении, то нетрудно спрогнозировать их дальнейшее еще более тесное сближение и взаимодействие.
 
Служебный автомобиль Патриарха Московского и всея Руси
 
Служебный автомобиль Патриарха Московского и всея Руси 
 
 
Официально взаимодействие властей и церкви сегодня определяется как партнерство этих  двух государственных и религиозных институтов. Церковь называет это взаимодействие соработничеством. Именно в этом на современном этапе развития церковно-государственных отношений определяется их основная сущность.  
Церкви не возбраняется выражать свое мнение по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики государства. Церковная полнота непосредственно не принимает участие в предвыборной избирательной кампании, не участвует в проведении агитационной работы, не дает согласие на избрание в качестве депутатов любого уровня. Возбраняется членство священнослужителей в политических партиях, движениях, союзах, блоках и им подобных организациях. Что касается мирян, то те из них, кто участвует в государственной или политической деятельности индивидуально или в рамках различных организации, делают это самостоятельно, не отождествляя свою политическую работу с позицией каких-либо канонических церковных учреждений и не выступая от их имени. При этом высшая церковная власть не преподает специального благословения на политическую деятельность миря.
Как очевидно из вышеописанного, влияние церкви на общество очень велико. Между тем, Россия остается в первую очередь светским государством, ориентированным на светскую культуру. Недовольство светского общества растущим влиянием церкви приводит к отрицанию религиозного искусства, что оказывает влияние на социокультурную ситуацию в России. Данная проблема требует обязательного решения.
 
На основании приведенных данных, можно сделать несколько основных выводов, касательно проблематики религиозной живописи в XXI веке.
Прежде всего, необходимо подчеркнуть все более растущее влияние церкви на жизнь общества и, как следствие, усиление позиций религиозного искусства. В последние годы наблюдается своеобразный религиозный ренессанс в искусстве вообще и, в первую очередь, в живописи. При этом религиозная живопись в данном случае трактуется не в узком смысле, как иконография, но в широком смысле, т.е. включает роспись храмов, фрески и т.д.
Повсеместное восстановление и строительство новых храмов требует привлечения художников, способных осуществлять роспись этих храмов. И в данном случае возникает проблема разрыва православного канона и современной традиции росписи. 
Современные художники при росписи храма, как правило, стараются учитывать время, в которое был создан храм, особенности архитектуры и, конечно, характер церковной общины. В новом, ныне созданном храме художник более свободен, но и тут он должен учитывать несколько аспектов: посвящение храма, его пространственные особенности, стилистическое соответствие с уже имеющимися иконами и т.д. 
Что касается современной иконописи, то здесь имеет место целый комплекс проблем, связанных с частичной утратой традиции иконописи, существовавшей в России до советского периода.
Икона - искусство традиции, в основе ее лежит канон, определяющий законы построения образа. Но как всякое искусство икона немыслима без творчества, а творчество предполагает свободу. Узкий путь иконописания - это нахождение гармонии между соблюдением канона и свободой творчества, между следованием традиции и созданием оригинального произведения, в конечном счете, между общим (соборным) и индивидуальным (личным). Речь не в противопоставлении свободы творческого индивида и жестких идеологических рамок, а в той степени освоения традиции, когда овладевший ею в совершенстве, свободно говорит на ее языке, когда язык традиции становится языком художника. Это и есть свобода внутри канона, а не за его пределами. Только тогда иконописец не обречен без конца повторять сказанное другими, когда он в состоянии сказать свое слово. В настоящее время большая часть иконописцев занимается копированием,  подражая тем или иным образцам иконописи разных периодов, следуя Византийской или Российской традиции. 
Еще одной проблемой является часто возникающее противопоставление светского и религиозного искусства, вызванное существующей напряженностью между светским и религиозным обществом, доходящим в некоторых случаях до открытого противостояния. Это приводит к тому, что естественный и желаемый процесс взаимообогащения становится в большинстве случаев невозможным, а разрыв между церковным и светским искусством растет, не происходит диалога культур, необходимого в рамках одной социокультурной ситуации. 
Возможными вариантами решения выделенных проблем могут стать, во-первых, более серьезный подход к подготовке церковных художников и их сертификация, исключающая практику написания икон людьми, не владеющими соответствующим инструментарием. Это существенно снизит вероятность появления в современных храмах (особенно новых) икон, не соответствующих православной иконописной традиции. Во-вторых, постоянный диалог светского и религиозного общества по вопросам культуры и взаимообогащения культур, при котором акцент ставится не на различиях, служащих причиной конфронтации, а на путях, позволяющих двум культурам взаимообогатиться, а обществу консолидироваться.
 
БИБЛИОГРАФИЯ


1. Гольцова Н.В. Творчество новосибирских иконописцев XX-XXI веков в контексте современной культуры / Н.В. Гольцова // Социосфера, 2012. - №3.
2. Губарева О.В. Проблемы современной иконописи / О.В. Губарева // Журнал Владимирской епархии «Свет вечерний», 2002. - №4. – С. 45-50.
3. Дробускин М.Е. О социальных функциях церкви / М.Е. Добрускин // Социологические исследования, 2002. - №4. – С. 25-29.
4. Кутейникова Н.С. Иконописание в России второй половины ХХ века / Н.С. Кутейникова. – СПб: Речь, 2005. – 215 с.
5. Лебедева Л.В. Проблема понимания религиозного символизма / Л.В. Лебедева // Бренное и вечное: Образы мифа в пространстве современного мира. – СПб: Речь, 2007. – С. 18-23.
6. Покровский Н.В. Новое церковное искусство и церковная старина / Н.В. Покровский // Богословие образа. Иконы и иконописцы. – М.: Паломник, 2002. – 463 с.
7. Сергеев В.Н. Иконопись Русского Зарубежья («парижская школа» 1920-1980 гг.) // Вестник РГНФ, 2000. - №3. – С. 228- 250.
8. Тимченко С. Русская религиозная живопись. 1970-1990 годы / С. Тимченко. – М.: Ключ, 2000. – 176 с.
9. www.wciom.ru 
 
 
 
Автор: Иванова С.