Религия труда

Гофман М.

 
«Труд в США - это ду­ша на­ро­да. Аме­ри­ка­нец слу­жит сво­ему де­лу с та­кой стра­стью с ко­то­рой кре­сто­нос­цы жерт­во­ва­ли сво­ей жиз­нью для ос­во­бо­ж­де­ния Свя­той Зем­ли.» Aнгличанин Фрэн­сис Грунд, 1843 год.       Срав­не­ние Грун­да аме­ри­кан­цев с кре­сто­нос­ца­ми впол­не обос­но­ва­но, так как цен­ность тру­да  для Аме­ри­ки, вна­ча­ле ее су­ще­ст­во­ва­ния, бы­ла иде­ей ре­ли­ги­оз­ной, иде­ей про­тес­тан­тиз­ма.      Про­тес­тан­тизм, воз­ник­ший в Ев­ро­пе 16-го ве­ка, при­об­рел ог­ром­ный ав­то­ри­тет так как об­ра­щал­ся к еже­днев­но­му опы­ту но­во­го на­ро­ж­даю­ще­го­ся клас­са, клас­са ра­бот­ни­ков, пред­при­ни­ма­те­лей и биз­нес­ме­нов, бур­жуа­зии. Про­тес­тан­тизм от­ра­жал пред­став­ле­ние но­во­го клас­са о зна­чи­мо­сти тру­да и от­вер­гал цен­но­сти ари­сто­кра­ти­че­ско­го об­ще­ст­ва. Цен­ность че­ло­ве­ка не в том сколь­ко его пред­ков слу­жи­ли ко­ро­лю, не ро­до­вые при­ви­ле­гии  оп­ре­де­ля­ют цен­ность че­ло­ве­ка, а его лич­ные ка­че­ст­ва, ко­то­рые про­яв­ля­ют­ся в тру­де.      Про­тес­тан­тизм при­дал тру­ду ре­ли­ги­оз­ный смысл, он объ­я­вил труд выс­шим при­зва­ни­ем че­ло­ве­ка (Calling), пред­на­зна­че­ни­ем че­ло­ве­че­ской жиз­ни, а бо­гат­ст­во, воз­ни­каю­щее как его ре­зуль­тат, зна­ком бла­го­склон­но­сти Не­бес. Не­же­ла­ние же быть бо­га­тым это вы­­зо­в бо­гу, по­доб­но же­ла­нию быть боль­ным.      Ка­то­ли­цизм, вла­ст­во­вав­ший ума­ми на­чи­ная с 5-го ве­ка, пре­вра­тил­ся к 16-му ве­ку в ин­ст­ру­мент кон­тро­ля всей жиз­ни об­ще­ст­ва. Ва­ти­кан, слож­ная бю­ро­кра­ти­че­ская ор­га­ни­за­ция, был кор­по­ра­ци­ей, на фа­са­де ко­то­рой бы­ло сло­во «Ре­ли­гия», но ее це­лью бы­ла по­ли­ти­че­ская и эко­но­ми­че­ская власть. 
     Зем­ля, ис­точ­ник всех бо­гатств, при­над­ле­жа­ла по­том­ст­вен­ной ари­сто­кра­тии и церк­ви. Но, к это­му вре­ме­ни на­ча­ло скла­ды­вать­ся ма­шин­ное про­из­вод­ст­во, ко­то­рое соз­да­ва­лось низ­ши­ми клас­са­ми, и оно мог­ло при­нес­ти не мень­шее бо­гат­ст­во, чем вла­де­ние зем­лей.     Ка­­т­о­­ли­циз­м го­во­рил о це­ли че­ло­ве­че­ской жиз­ни как о на­ко­п­ле­нии и раз­ви­тии ду­хов­но­го на­ча­ла, толь­ко в нем смысл и сча­стье че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ст­во­ва­ния. Сча­стье не в об­ла­да­нии ма­те­ри­аль­ным бо­гат­ст­вом, а в по­сти­же­ние Ис­ти­ны, Бо­га и со­тво­ре­ние Пре­крас­но­го. Но по­сти­же­ни­ем Ис­ти­ны и со­тво­ре­ни­ем Пре­крас­но­го мог за­ни­мать­ся толь­ко “празд­ный класс”, ари­сто­кра­тия, ко­то­рая мог­ла вес­ти пол­но­цен­ную жизнь так как бы­ла сво­бод­на от тру­да и мог­ла по­свя­щать свою жизнь фи­ло­со­фии, нау­ке и ис­кус­ст­ву. Ев­ро­пей­ская ли­те­ра­ту­ра, вы­рос­шая на иде­ях ка­то­ли­циз­ма, не го­во­ри­ла о тру­де, она опи­сы­ва­ла то ог­ром­ное фи­зи­че­ское и эмо­цио­наль­ное бо­гат­ст­во, ко­то­рое яв­ля­ет­ся ис­тин­ным со­дер­жа­ни­ем че­ло­ве­че­ской жиз­ни, и толь­ко од­на фор­ма тру­да вос­при­ни­ма­лась, как дос­той­ная че­ло­ве­ка - труд твор­че­ский. Ра­бот­ник, кре­сть­я­нин, ре­мес­лен­ник вос­при­ни­ма­лись как лю­ди низ­ше­го сор­та, “низ­ший класс”, су­ще­ст­ва низ­мен­ной при­ро­ды, не до­рос­шие до со­стоя­ния пол­но­цен­но­го, т.е. сво­бод­но­го от тру­да че­ло­ве­ка.
     Но­вый За­вет, глав­ный до­ку­мент ка­то­ли­циз­ма и пра­во­сла­вия, го­во­рил о тру­де как на­ка­за­нии за гре­хо­па­де­ние, и это от­но­ше­ние к тру­ду от­ра­зи­лось в язы­ках на­ро­дов Ев­ро­пы - во фран­цуз­ском, это travail, ко­то­рый име­ет ко­рень в ла­тин­ском tribulium – ору­дие пыт­ки, в не­мец­ком, сло­во Albeit так­же ас­со­ции­ру­ет­ся с на­ка­за­ни­ем, в рус­ском сло­ве ра­бо­та ко­рень, раб.
     Рос­сий­ский во­ров­ской ор­ден, во­ры в за­ко­не, до­вел это от­но­ше­ние к тру­ду до сво­его ло­ги­че­ско­го кон­ца. Вор, на­чав­ший ра­бо­тать, пе­ре­ста­вал быть пол­но­цен­ной лич­но­стью в гла­зах во­ров­ско­го брат­ст­ва.     Про­тес­тан­тизм по­ста­вил под со­мне­ние идеи Но­во­го За­ве­та и при­зы­вал вер­нуть­ся к пер­во­ис­точ­ни­ку, к Вет­хо­му За­ве­ту, в ко­то­ром труд по­ни­мал­ся как ин­ст­ру­мент соз­да­ния цар­ст­ва божь­е­го на брен­ной зем­ле. Про­тес­тан­тизм пол­но­стью пе­ре­вер­нул зна­че­ние тру­да в че­ло­ве­че­ской жиз­ни, не тру­дить­ся, что­бы жить, а жить для то­го что­бы тру­дить­ся. Лю­бая ра­бо­та - это мо­лит­ва. Ра­бо­тать, зна­чит вы­пол­нить свой долг пе­ред бо­гом.     Но­вая ре­ли­гия ста­ла офи­ци­аль­ной лишь в двух ев­ро­пей­ских стра­нах, Бри­та­нии и Гер­ма­нии, ко­то­рые рань­ше дру­гих на­ча­ли про­во­дить ин­ду­ст­риа­ли­за­цию сво­ей эко­но­ми­ки. Про­тес­тан­тизм пред­ла­гал но­вую фор­му жиз­ни тем, кто, в ре­зуль­та­те ин­ду­ст­ри­аль­ной ре­во­лю­ции (сгон кре­сть­ян с их зе­мель для соз­да­ния овечь­их па­ст­бищ и соз­да­ния тек­стиль­ной ма­ну­фак­ту­ры в Анг­лии), ли­шил­ся ис­точ­ни­ка су­ще­ст­во­ва­ния, свя­зей с об­щи­ной, и ока­зал­ся пре­дос­тав­лен­ным сам се­бе.
     Про­тес­тан­тизм да­вал от­вет как жить тем мил­лио­нам лю­дей, кто ока­зал­ся ото­рван­ным от сво­их кор­ней, от об­щи­ны и ос­тал­ся один на один с ок­ру­жаю­щим вра­ж­деб­ным ми­ром. В ус­ло­ви­ях все­об­щей ми­гра­ции ка­ж­дый был пред­став­лен сам се­бе в прак­ти­че­ской жиз­ни и ис­кал свой, ин­ди­ви­ду­аль­ный путь к бо­гу, чи­тая Свя­щен­ное Пи­са­ние. Ка­ж­дый дол­жен был стро­ить свою жизнь сам, не об­ра­ща­ясь ни к об­ще­ст­ву, ни к церк­ви. Ин­ди­ви­ду­аль­ная связь с бо­гом бы­ла пси­хо­ло­ги­че­ской под­го­тов­кой к ин­ди­ви­ду­аль­но­му ха­рак­те­ру всех сфер че­ло­ве­че­ской дея­тель­но­сти, под­го­тов­кой к пер­во­му эта­пу но­вых форм об­ще­ст­вен­ных от­но­ше­ний, к ка­пи­та­лиз­му.

     Про­тес­тан­тизм дал ре­ли­ги­оз­ное обос­но­ва­ние жиз­ни один на один с бо­гом, и один на один с об­ще­ст­вом и но­вой фор­ме тру­да, ин­­д­и­­ви­­ду­­а­ль­ному пред­при­ни­ма­тель­ст­ву. Недаром книга Даниэля Дефо, «Приключения Робинзона Крузо», превратилась в настольную книгу для многих поколений. Герой, выживающий во враждебном мире природы, ассоциировался с новой формой жизни, борьбы за выживание во враждебном обществе, войне “все против всех”.
     Ка­то­ли­цизм же пре­дос­тав­лял ве­рую­ще­му воз­мож­ность рас­тво­рить­ся внут­ри об­щи­ны, цер­ковь бы­ла пас­ту­хом, па­су­щим ста­до, и бра­ла от­вет­ст­вен­ность за ин­ди­ви­ду­аль­ные гре­хи на се­бя. Про­ще­ние гре­хов соз­да­ва­ло ат­мо­сфе­ру без­за­бот­но­сти жиз­ни и до­ка­зы­ва­ло все­про­щаю­щую лю­бовь бо­га ко всем без ис­клю­че­ния - все бо­жьи де­ти. Ка­то­ли­че­ская цер­ковь рас­смат­ри­ва­ла жизнь во всей ее пол­но­те и кра­со­те, как по­да­рок не­бес, как веч­ный празд­ник, в ко­то­ром труд су­ще­ст­ву­ет для уве­ли­че­ния объ­е­ма бо­гат­ст­ва жиз­ни. Бо­гат­ст­ва не цель, а сред­ст­во, ве­ду­щее к обо­га­ще­нию чув­ст­вен­но­го, ин­тел­лек­ту­аль­но­го и эмо­цио­наль­но­го ми­ра, к дос­ти­же­нию ду­хов­ных жиз­нен­ных це­лей.
     Про­тес­тан­тизм же от­ри­цал не толь­ко ка­то­ли­че­скую идею жиз­ни как празд­ни­ка, но и вся­кую со­ци­аль­ную ие­рар­хию, клас­со­вые при­ви­ле­гии, са­мо го­су­дар­ст­во и лич­ные раз­ли­чия, «Пе­ред Бо­гом все рав­ны.». Те кто соз­да­ет но­вые бо­гат­ст­ва не ме­нее ва­жен, чем те кто его име­ет по прин­ци­пу при­над­леж­но­сти к иму­ще­му клас­су.
     Про­тес­тан­тизм про­ти­во­пос­та­вил се­бя не толь­ко ка­то­ли­циз­му, идеи Воз­ро­ж­де­ния так­же бы­ли не­при­ем­ле­мы для но­вой фи­ло­со­фии жиз­ни. Воз­ро­ж­де­ние про­воз­гла­си­ло, что че­ло­век от при­ро­ды добр, по­это­му нуж­но пре­дос­та­вить ка­ж­до­му пра­во на сво­бод­ное са­мо­вы­ра­же­ние. Лич­ность в пе­ри­од Воз­ро­ж­де­ния при­об­ре­ла не­бы­ва­лую сво­бо­ду, а пол­ная сво­бо­да не мог­ла не при­вес­ти к ос­во­бо­ж­де­нию всех сти­хий че­ло­ве­че­ских стра­стей. Без жес­то­чай­ших ог­ра­ни­че­ний и по­ли­цей­ских мер че­ло­век пре­вра­щал­ся в убий­цу, гра­би­те­ля и на­силь­ни­ка.
Про­тес­тан­ты пред­ло­жи­ли аль­тер­на­ти­ву иде­ям Воз­ро­ж­де­ния и иде­ям сред­не­ве­ко­вья в кон­тро­ле гре­ха. Труд, как фор­ма слу­же­ния бо­гу, сде­ла­ет воз­мож­ным обуз­да­ние сти­хий в че­ло­ве­ке, так как труд тре­бу­ет са­мо­дис­ци­п­ли­ны и доб­ро­воль­но­го под­чи­не­ния сис­те­ме эко­но­ми­че­ских от­но­ше­ний.
     Пер­вый ли­дер но­вой ре­ли­гии, про­воз­гла­сив­ший идею по­роч­но­сти ка­то­ли­циз­ма с его иде­ей жиз­ни, как празд­ни­ка, а са­му ре­ли­гию про­тес­тан­тиз­мом, не­мец Мар­тин Лю­тер, ут­вер­ждал, что лю­бые доб­ро­де­те­ли не га­ран­ти­ру­ют про­ще­ния, и лишь труд во имя бо­га мо­жет, не га­ран­ти­ру­ет, но мо­жет, при­нес­ти спа­се­ние ду­ши.
     Дру­гой про­тес­тант­ский ли­дер, фран­цуз Каль­вин, раз­де­лял лю­дей на тех, кто от ро­ж­де­ния не­сет в се­бе доб­ро и тех, кто не­сет зло. Од­ним из­на­чаль­но пре­ду­го­то­ва­но спа­се­ние, дру­гие из­на­чаль­но про­кля­ты. И толь­ко в тру­де че­ло­век мо­жет за­быть, за­глу­шить чув­ст­во бес­по­мощ­но­сти и бес­си­лия пе­ред бо­гом и сво­ей гре­хов­ной при­ро­дой.

 

     «В сво­ем раз­ви­тии каль­ви­низм вы­дви­нул док­три­ну спа­се­ния, ко­то­рая ба­зи­ру­ет­ся на тру­де и соз­да­нии бо­гатств, ко­то­рые не га­ран­ти­ру­ют спа­се­ния, но сам ма­те­ри­аль­ный ус­пех есть знак бо­же­ско­го рас­по­ло­же­ния. Ни­кто не зна­ет бу­дет ли спа­се­на его ду­ша или нет. Спа­се­ние ду­ши не за­ви­сит от ко­ли­че­ст­ва до­б­рых или злых дел, ко­то­рые че­ло­век со­вер­шил в те­че­нии жиз­ни. Че­ло­век не зна­ет к че­му он при­го­во­рен, к спа­се­нию или веч­но­му про­кля­тию. Ре­зуль­тат ста­нет из­вес­тен толь­ко на Страш­ном су­де. Кон­троль над ма­те­ри­аль­ным ми­ром че­ло­век при­об­ре­тал в про­цес­се соз­да­ния бо­гатств и это да­ва­ло ему ощу­ще­ние вла­сти над сво­ей судь­бой, по край­ней ме­ре, на брен­ной зем­ле.» Не­мец­кий со­цио­лог кон­ца 19-го, на­ча­ла ХХ ве­ка, Макс Ве­бер.
     Во вре­ме­на сред­не­ве­ко­вья един­ст­вен­ным ме­стом, где ве­рую­щий мог спа­сти свою ду­шу, ог­ра­дить се­бя от тле­твор­но­го влия­ния об­ще­ст­ва по­гряз­ше­го в по­ро­ках, был мо­на­стырь, где ка­ж­дый из чле­нов мо­на­стыр­ской об­щи­ны, да­вая обет воз­дер­жа­ния, воз­на­гра­ж­дал­ся пра­вом на мно­го­ча­со­вой труд, скуд­ную дие­ту и воз­мож­но­стью со­вер­шен­ст­во­вать­ся в сво­ем ду­хов­ном раз­ви­тии.
     Про­тес­тан­тизм пре­вра­тил мо­на­стырь в иде­ал об­ще­ст­вен­но­го уст­рой­ст­ва, где глав­ная доб­ро­де­тель че­ло­ве­ка его спо­соб­ность тру­дить­ся са­мо­от­вер­жен­но и без­за­вет­но, где во имя тру­да, как фор­мы слу­же­ния бо­гу, че­ло­век дол­жен от­ка­зать­ся от мно­гих гре­хов­ных же­ла­ний. В создании богатств он должен был видеть смысл своей жизни, а само ее содержание в его глазах утрачивало свою ценность.

«Лю­тер и Каль­вин пси­хо­ло­ги­че­ски при­го­то­ви­ли че­ло­ве­ка к той ро­ли, ко­то­рую он иг­ра­ет в се­го­дняш­нем об­ще­ст­ве». Эрих Фромм.
     Город Женеву, разгульный торговый город, Кальвин превратил в огромный монастырь, живущий высшей религиозной целью, созданием богатств. Экономическая деятельность была выделена в особую сферу жизни в которой моральный закон, забота о ближнем, переставал быть абсолютом. Добродетельность каждого члена общины оценивалась через труд, тем, что он создал. Финансы превратились в основную индустрию страны, а впоследствии в финансовую столицу Европы так как финансовая деятельность не была ограничена религиозной моралью.  

     Каль­вин соз­дал го­род-мо­на­стырь, живущий накоплением богатств. Оли­вер Кром­вель, ли­дер про­тес­тант­ской, по ду­ху и бур­жу­аз­ной по су­ти, ре­во­лю­ции но­во­го клас­са в Бри­та­нии, це­лью ко­то­рой бы­ло свер­же­ние вла­сти ари­сто­кра­тии, ко­ро­лев­ской вла­сти, по­пы­тал­ся соз­дать боль­шее, не­же­ли го­род-мо­на­стырь, мо­на­стырь-го­су­дар­ст­во. Шко­лой, соз­да­вав­шей прин­ци­пы но­во­го об­ще­ст­ва, ста­ла ар­мия Кром­ве­ля. Сол­да­ты Кром­ве­ля вое­ва­ли за но­вую мо­раль, мо­раль все­об­ще­го ра­вен­ст­ва и все­об­ще­го тру­да, сол­да­ты ко­ро­ля за день­ги и во­ен­ную до­бы­чу. Ар­мию ко­ро­ля, вое­вав­ше­го с Кром­ве­лем, на­зы­ва­ли «Бе­лой Ар­ми­ей», так как она бы­ла оде­та в бе­лые мун­ди­ры, ар­мию Кром­ве­ля «Крас­ной Ар­ми­ей», ее сол­да­ты но­си­ли крас­ные мун­ди­ры. Сол­да­ты ар­мии Кром­ве­ля бы­ли глу­бо­ко ре­ли­ги­оз­ны и их ко­ман­ди­ра­ми бы­ли свя­щен­ни­ки, про­по­вед­ни­ки, про­об­раз по­ли­ти­че­ских ко­мис­са­ров Крас­ной Ар­мии Со­вет­ской Рос­сии.

 

 

     В ар­ми­ях то­гдаш­ней Ев­ро­пы дис­ци­п­ли­на во­ин­ст­ва бы­ла до­воль­но от­но­си­тель­ной. Пьян­ст­во и дра­ки счи­та­лись ес­те­ст­вен­ной ча­стью ар­мей­ской жиз­ни, во­пло­ще­ни­ем муж­ско­го на­ча­ла. Гра­беж, ма­ро­дер­ст­во, на­си­лие над жен­щи­на­ми во вре­мя вой­ны не толь­ко не по­ри­ца­лись, но бы­ли ча­стью на­гра­ды за служ­бу. Ар­мия же Кром­ве­ля не­сла служ­бу не за на­гра­ды, сол­да­ты Кром­ве­ля слу­жи­ли бо­гу. Сол­дат-про­тес­тант нес в сво­ем ран­це “не жезл мар­ша­ла”, а Биб­лию. За свои по­ступ­ки он от­ве­чал не столь­ко пе­ред ко­ман­ди­ром, сколь­ко ин­ди­ви­ду­аль­но пе­ред Бо­гом. Дис­ци­п­ли­на соз­да­ва­лась не на­ка­за­ния­ми, а бы­ла ре­зуль­та­том ре­ли­ги­оз­ных убе­ж­де­ний. 
     Ар­мия Кром­ве­ля ста­ла шко­лой в ко­то­рой вос­пи­ты­ва­лись та­кие ка­че­ст­ва, как соз­на­тель­ность, т.е. са­мо­кон­троль, са­мо­дис­ци­п­ли­на. Ра­бот­ник ма­ну­фак­ту­ры дол­жен был не толь­ко под­чи­нить­ся дис­ци­п­ли­не тру­да, как сол­дат ар­мей­ской дис­ци­п­ли­не, он дол­жен был нау­чить­ся са­мо­дис­ци­п­ли­не, ра­бо­тать не из-за стра­ха пе­ред на­ка­за­ни­ем, а осоз­на­вать пра­ви­ла, как не­об­хо­ди­мость, как при­знак улуч­ше­ния сво­ей соб­ст­вен­ной при­ро­ды, склон­ной к анар­хии и свое­во­лию. Эти ка­че­ст­ва бы­ли не­об­хо­ди­мы для на­рас­таю­щей ин­ду­ст­рии ма­шин­но­го про­из­вод­ст­ва.
     Воз­ни­кав­шие фаб­ри­ки и ма­ну­фак­ту­ры ну­ж­да­лись не в кре­сть­я­ни­не, с его спон­тан­ной, сти­хий­ной фор­мой жиз­ни, свя­зан­ной с при­ро­дой, у ма­ши­ны мог ра­бо­тать толь­ко тот, кто доб­ро­воль­но под­чи­нил се­бя по­ряд­ку, ко­то­рый тре­бо­ва­ла но­вая фор­ма эко­но­ми­ки - ин­ду­ст­ри­аль­ная.
Кром­вель пер­вым ввел в об­ра­ще­ние тер­мин “соз­на­тель­ность”, ко­то­рый оз­на­чал от­вет­ст­вен­ность пе­ред Бо­гом. Впо­след­ст­вии тер­мин стал ши­ро­ко при­ме­нять­ся в Со­вет­ской Рос­сии, но под­ру­за­ме­вал от­вет­ст­вен­ность не пе­ред бо­гом, а пе­ред го­су­дар­ст­вом, об­ще­ст­вом.
     Тер­мин “соз­на­тель­ность” в со­вет­ском сло­ва­ре пред­по­ла­гал, что за­да­чи и идеа­лы пар­тии, час­то про­ти­во­ре­ча­щие идеа­лам и за­да­чам ин­ди­ви­дуу­ма, ка­ж­дый вос­при­ни­ма­ет как свои соб­ст­вен­ные, как са­мо­по­жерт­во­ва­ние, как от­каз от ин­ди­ви­ду­аль­ных це­лей во имя це­лей выс­ших, об­ще­ст­вен­ных. Соз­на­тель­ность ес­те­ст­вен­но при­во­ди­ла к ас­ке­тиз­му в ма­те­ри­аль­ной жиз­ни и ос­ко­п­ле­нию жиз­ни внут­рен­ней. Соз­на­тель­ный со­вет­ский че­ло­век дол­жен был по­да­вить в се­бе те им­пуль­сы, же­ла­ния, идеи и идеа­лы, ко­то­рые про­ти­во­ре­чи­ли тре­бо­ва­ни­ям об­ще­ст­ва и го­су­дар­ст­ва.
     Не­смот­ря на внеш­нее раз­ли­чие форм про­тес­тант­ской соз­на­тель­но­сти, по­стро­ен­ной на ин­ди­ви­дуа­лиз­ме и со­вет­ской, на кол­лек­ти­виз­ме, це­лью вос­пи­та­ния соз­на­тель­но­сти бы­ла дис­ци­п­ли­на, под­чи­не­ние, при­ня­тое на ин­ди­ви­ду­аль­ном уров­не, соз­на­тель­но.
     “Соз­на­тель­ность” про­тес­тан­тиз­ма, са­мо­ог­ра­ни­че­ние во имя соз­да­ния но­во­го бо­гат­ст­ва. Kоличество соз­дан­ных бо­гатств до­ка­зы­ва­ли сте­пень ве­ры и, сле­до­ва­тель­но, воз­мож­ность про­ще­ния, на­де­ж­ду на рай в за­гроб­ном ми­ре. В со­вет­ском кон­тек­сте, соз­на­тель­ность, т.е. са­мо­от­вер­жен­ный труд, да­вал пра­во на вхо­ж­де­ние в но­вый мир, мир ком­му­низ­ма, ко­то­рый был ва­риа­ци­ей на всю ту же те­му, прав­да, не рая на не­бе­сах, а рая на зем­ле.
     Хо­тя ре­во­лю­ция Кром­ве­ля по­тер­пе­ла по­ра­же­ние, про­тес­тан­тизм стал го­су­дар­ст­вен­ной ре­ли­ги­ей в Бри­та­нии, но анг­ли­кан­ст­во, как эта ре­ли­гия бы­ла на­зва­на, вклю­ча­ло в се­бя мно­го­чис­лен­ные эле­мен­ты ка­то­ли­циз­ма. На­ча­ли по­яв­лять­ся про­тес­тант­ские сек­ты, не при­няв­шие анг­ли­кан­ст­во, ко­то­рое, в их гла­зах, бы­ло пре­да­тель­ст­вом ос­нов­ных идей про­тес­тан­тиз­ма. Наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ны­ми ста­ли сек­ты ква­ке­ров и пу­ри­тан, они бро­си­ли вы­зов церк­ви и вла­сти, на­зы­вая власть и лич­ное бо­гат­ст­во цен­но­стя­ми Ан­ти­хри­ста, а не Хри­ста.
     Ква­ке­ры тре­бо­ва­ли от чле­нов сек­ты пол­но­го по­свя­ще­ния сво­ей жиз­ни тру­ду, и ас­ке­тиз­ма в по­треб­но­стях. На клад­би­щах ква­ке­ров 17-18 ве­ков на над­гробь­ях не обо­зна­че­ны ни го­ды жиз­ни и смер­ти, ни име­на. «Здесь по­хо­ро­нен плот­ник и отец 10 де­тей». Че­ло­век при­шел из пра­ха и ушел в прах. Че­ло­век при­шел в этот мир толь­ко для то­го, что­бы вы­пол­нить свой долг, он сам, со­дер­жа­ние его жиз­ни, не име­ют ни­ка­кой це­ны. Сам он ни­что, пыль пе­ред ли­цом Бо­га.
     Плот­ские же­ла­ния, на­сла­ж­де­ние жиз­нью - грех, ас­ке­тизм был для ква­ке­ров зна­ком доб­ро­де­те­ли. Да­же са­мые бо­га­тые из них жи­ли в скром­ных до­мах с убо­гой ме­бе­лью, их оде­ж­да бы­ла не толь­ко не­за­тей­ли­вой, она но­си­лась от со­вер­шен­но­ле­тия до гро­бо­вой дос­ки. Кар­ти­ны счи­та­лись зна­ком идо­ло­по­клон­ни­че­ст­ва. Тех, кто пы­тал­ся нау­чить­ся иг­рать на ка­ком-ли­бо му­зы­каль­ном ин­ст­ру­мен­те, из­го­ня­ли из об­щи­ны. Поч­ти не имея трат на жизнь, ква­ке­ры на­ка­п­ли­ва­ли ог­ром­ные бо­гат­ст­ва, ко­то­рые не вы­хо­ди­ли за пре­де­лы об­щи­ны бла­го­да­ря за­пре­ту на бра­ки вне сво­его кру­га. Не тра­тя ни­че­го на се­бя, ква­ке­ры вкла­ды­ва­ли на­ко­п­лен­ные сред­ст­ва в рас­ши­ре­ние биз­не­са, так как толь­ко бо­гат­ст­во да­ва­ло ува­же­ние ква­кер­ско­го со­об­ще­ст­ва.
     К на­ча­лу 19-го ве­ка бри­тан­ские ква­ке­ры со­став­ля­ли груп­пу в 20.000 че­ло­век. Не­смот­ря на свою не­мно­го­чис­лен­ность, они бы­ли бо­га­ты и об­ла­да­ли зна­чи­тель­ным влия­ни­ем. Три круп­ней­ших кам­па­нии Анг­лии, вы­пус­кав­шие все ви­ды хлеб­ных из­де­лий, при­над­ле­жа­ли ква­кер­ским семь­ям. Из че­ты­рех глав­ных бан­ков Анг­лии 19-го ве­ка два при­над­ле­жа­ли ква­ке­рам, Барк­лай и Ллойд. Кам­па­ния Ллойд по сей день яв­ля­ет­ся круп­ней­шей стра­хо­вой кам­па­ни­ей ми­ра.
     Вме­сте с сек­той ква­ке­ров рос­ла сек­та пу­ри­тан, с ко­то­рой вла­сти Бри­та­нии ве­ли по­сто­ян­ную борь­бу. Пу­ри­та­не тре­бо­ва­ли от сво­их при­вер­жен­цев упор­но­го тру­да в те­че­нии не­де­ли, ут­ро вос­кре­се­нья долж­но быть про­ве­де­но в церк­ви, а ос­таль­ная часть дня в чте­нии биб­лии до­ма. Так­же, как мо­на­хи в мо­на­сты­ре, они по­свя­ща­ли все свое вре­мя тру­ду и мо­лит­ве.
     Пу­ри­та­не иг­но­ри­ро­ва­ли да­же ре­ли­ги­оз­ные празд­ни­ки, ко­то­рые в те вре­ме­на от­ли­ча­лись осо­бой раз­нуз­дан­но­стью и дли­лись не­де­ля­ми. «Мож­но ли пред­ста­вить, что ве­ра в Спа­си­те­ля под­твер­жда­лась бы мно­го­ча­со­вым об­жор­ст­вом, пьян­ст­вом и де­бо­шир­ст­вом. Это ско­рее под­хо­дит для празд­но­ва­ния в честь язы­че­ско­го Ба­ху­са, а не Хри­ста.», го­во­рил ли­дер пу­ри­тан­ской об­щи­ны в Бос­то­не, Кот­тон Махер.
     В сред­не­ве­ко­вье Пас­ха и Ро­ж­де­ст­во празд­но­ва­лись по две не­де­ли. Ка­ж­дый свя­той имел свой празд­нич­ный день. Фран­цуз­ские ко­ро­ли га­ран­ти­ро­ва­ли сво­им под­дан­ным 38 празд­нич­ных дней в го­ду. Пу­ри­та­не же ви­де­ли в празд­ни­ках про­яв­ле­ние гре­хов­но­го на­ча­ла, и не толь­ко празд­ни­ки, но да­же раз­мыш­ле­ния в буд­ний день счи­та­ли гре­хом. Для это­го есть вос­кре­се­нье,и раз­мыш­лять в вос­кре­се­нье мож­но толь­ко о сло­ве божь­ем в про­цес­се чте­ния Биб­лии.
     Лондонские театры, в том числе шекспировский «Глобус», были закрыты в период Английской революции 1640-1660 гг., когда пуритане находились у власти. Театральная жизнь в Англии возобновилась лишь после реставрации королевской династии Стюартов.     После поражения революции Кромвеля бы­ли из­да­ны мно­го­чис­лен­ные ко­ро­лев­ские эдик­ты, на­прав­лен­ные про­тив норм жиз­ни, ко­то­рые на­вя­зы­ва­лись об­ще­ст­ву пу­ри­та­на­ми. Од­ним из них был за­кон, из­дан­ный ко­ро­лем Джейм­сом I, ко­то­рый сде­лал обя­за­тель­ным уча­стие всех групп на­се­ле­ния в раз­лич­ных ви­дах спор­та в вос­кре­се­нье.
     Не­смот­ря на все уси­лия вла­стей, влия­ние пу­ри­тан воз­рас­та­ло с ка­ж­дым го­дом. Рост сек­ты стал вос­при­ни­мать­ся вла­стя­ми и офи­ци­аль­ной анг­ли­кан­ской цер­ко­вью как уг­ро­за су­ще­ст­вую­ще­му по­ряд­ку. По­сле уст­ра­шаю­щих пре­сле­до­ва­ний сек­ты в 17-ом ве­ке поя­ви­лись иные пу­ри­та­не, трез­вые прак­ти­ки. В про­цес­се борь­бы за че­ло­ве­че­ские ду­ши, ли­де­ры сек­ты при­шли к вы­во­ду, что по­стро­ить но­вый пра­вед­ный мир на ста­ром кон­ти­нен­те по­гряз­шем в по­ро­ках, не­воз­мож­но. К это­му вре­ме­ни был от­крыт но­вый кон­ти­нент, ко­то­рый в гла­зах пу­ри­тан мог стать тем ме­стом где мож­но на­чать все с чис­той стра­ни­цы, где мож­но бы­ло соз­дать Но­вый Мир, Но­вый Свет на ос­но­ве но­во­го прин­ци­па жиз­ни, “Жизнь - Есть Труд”.      Пер­вые об­щи­ны пу­ри­тан при­быв в се­ве­ро-вос­точ­ную часть кон­ти­нен­та за­ло­жи­ли идео­ло­ги­че­ский фун­да­мент но­во­го об­ще­ст­ва и но­во­го го­су­дар­ст­ва, са­мо­от­вер­жен­ный труд, сде­лав­ший Аме­ри­ку са­мой бо­га­той стра­ной ми­ра.
     В то же вре­мя, Юж­ная Аме­ри­ка, ко­то­рую ос­ваи­ва­ли ка­то­ли­че­ские стра­ны Ев­ро­пы, так и не ста­ла “Но­вым Све­том”, в те­че­нии сто­ле­тий пре­бы­вая в ни­ще­те и раз­ру­хе. Труд, в гла­зах ис­пан­ских ко­ло­ни­за­то­ров, не пред­став­лял ни­ка­кой цен­но­сти. Ко­ло­ни­сты в стра­нах Юж­ной Аме­ри­ки ста­ви­ли сво­ей за­да­чей за­хват, гра­беж уже су­ще­ст­вую­щих бо­гатств ин­дей­ских ци­ви­ли­за­ций-го­ро­дов с вы­со­ким уров­нем эко­но­ми­че­ско­го и куль­тур­но­го раз­ви­тия.
     На тер­ри­то­рии Юж­ной Аме­ри­ки в на­ча­ле 17-го ве­ка про­жи­ва­ло до 50 мил­лио­нов ин­дей­цев. На тер­ри­то­рии бу­ду­щих Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ских Шта­тов ко­ли­че­ст­во або­ри­ге­нов со­став­ля­ло око­ло 6 мил­лио­нов, а ко­че­вые ин­дей­ские пле­ме­на на­хо­ди­лись на уров­не раз­ви­тия ка­мен­но­го ве­ка.
     Ко­ло­ни­стов-пу­ри­тан в Се­вер­ной Аме­ри­ке встре­тил ди­кий, поч­ти без­люд­ный мир, здесь не бы­ло тех бо­гатств, ко­то­рые вы­во­зи­ли из Юж­ной Аме­ри­ки ис­пан­ские кон­кви­ста­до­ры. В Се­вер­ной Аме­ри­ке бо­гат­ст­ва мог­ли быть соз­да­ны, соз­да­ны толь­ко тру­дом, ос­вое­ни­ем но­вых зе­мель, на ко­то­рых не бы­ло и сле­да ка­кой-ли­бо ци­ви­ли­за­ции, и труд, в этих ус­ло­ви­ях, при­об­рел не­бы­ва­лый в ис­то­рии ста­тус.
     Обед­нев­шие ев­ро­пей­ские ари­сто­кра­ты (а их ко­ли­че­ст­во сре­ди ко­ло­ни­стов бы­ло зна­чи­тель­но), при­быв­шие в со­ста­ве пер­вых экс­пе­ди­ций в на­де­ж­де на мгно­вен­ное обо­га­ще­ние, вско­ре столк­ну­лись с не­пре­одо­ли­мым фак­том жиз­ни в Но­вом Све­те, тру­дить­ся долж­ны все без ис­клю­че­ний. Был про­воз­гла­шен биб­лей­ский прин­цип «Кто не ра­бо­та­ет, тот не ест».
     Рас­че­ты ари­сто­кра­тов на раб­ский труд не оп­рав­да­лись, ин­дей­цы го­то­вы бы­ли при­нять смерть, но не быть ра­ба­ми. До по­яв­ле­ния чер­ных ра­бов из Аф­ри­ки ари­сто­кра­там при­хо­ди­лось ра­бо­тать на зем­ле вме­сте с про­сты­ми ко­ло­ни­ста­ми, их ев­ро­пей­ский ста­тус, пра­во на по­лу­че­ние при­ви­ле­гий, здесь был ут­ра­чен.
     Ка­ж­дый ко­ло­нист в не­за­ви­си­мо­сти от то­го кем он был в сво­ей стра­не, здесь был вы­ну­ж­ден ра­бо­тать что­бы не уме­реть. Вме­сте с семь­ей, се­мей­ным кла­ном или груп­пой еди­но­мыш­лен­ни­ков ко­ло­нист по­се­лял­ся в дре­му­чих деб­рях, и ста­но­вил­ся вла­дель­цем ог­ром­ных зе­мель­ных уча­ст­ков, пре­вра­щая ди­кую при­ро­ду в при­год­ные для зем­ле­де­лия тер­ри­то­рии.
     По­пыт­ки бри­тан­ской ад­ми­ни­ст­ра­ции вве­сти за­хват зе­мель в ка­кое-ли­бо за­ко­но­да­тель­ное рус­ло бы­ли об­ре­че­ны, не­объ­ят­ные про­стран­ст­ва стра­ны не да­ва­ли воз­мож­но­стей кон­тро­ля. Толь­ко по­сле Вой­ны за Не­за­ви­си­мость бы­ли вве­де­ны пра­ви­ла по про­да­же зе­мель­ных уча­ст­ков. Се­мья мог­ла при­об­ре­сти од­ну квад­рат­ную ми­лю зем­ли (320 гек­та­ров) за сим­во­ли­че­скую пла­ту, или, точ­нее, пла­ту за ре­ги­ст­ра­цию на вла­де­ние. По­сле Гра­ж­дан­ской вой­ны, в 1865 го­ду был при­нят Homestead Act, по ко­то­ро­му лю­бой мог при­об­ре­сти уча­сток в 80 гек­та­ров, за­пла­тив 10 цен­тов за ре­ги­ст­ра­цию.
     В Бра­зи­лии же, в это же вре­мя, стои­мость зем­ли бы­ла на­столь­ко вы­со­ка, что ее мог­ли при­об­ре­тать толь­ко са­мые бо­га­тые. Та­ким об­ра­зом, чет­кая гра­ни­ца ме­ж­ду иму­щи­ми и не­иму­щи­ми, бу­ду­чи про­ве­де­на в са­мом на­ча­ле, в ка­ж­дом по­ко­ле­нии все боль­ше уве­ли­чи­ва­ла раз­рыв ме­ж­ду клас­са­ми, и ста­тус клас­со­вых при­ви­ле­гий был за­кре­п­лен на ве­ка.
     В Юж­ной Аме­ри­ке не толь­ко бы­ла вос­про­из­ве­де­на ев­ро­пей­ская фео­даль­ная эко­но­ми­че­ская сис­те­ма, Юж­ная Аме­ри­ка жи­ла цен­но­стя­ми ка­то­ли­циз­ма, под­дер­жи­вав­ше­го фео­даль­ную фор­му от­но­ше­ний, в ко­то­рой ка­ж­дый был лишь «божь­ей ов­цой» в ста­де, ко­то­рое пас­ли вла­сти, ленд­лорд и цер­ковь.
     А про­тес­тан­тизм Се­вер­ной Аме­ри­ки да­вал пол­ную сво­бо­ду ин­ди­ви­ду, в прак­ти­че­ской жиз­ни,“ка­ж­дый за се­бя”, в ду­хов­ной сфе­ре, “ка­ж­дый сам се­бе свя­щен­ник”.
     Рез­кий кон­траст ме­ж­ду ни­щей ка­то­ли­че­ской Юж­ной, и бо­га­той про­тес­тант­ской Се­вер­ной Аме­ри­кой, кон­траст двух от­но­ше­ний к тру­ду. На ев­ро­пей­ском кон­ти­нен­те этот кон­траст не ме­нее на­гля­ден, се­го­дняш­ние про­тес­тант­ские Анг­лия, Шве­ция, Швей­ца­рия, Гер­ма­ния бо­га­че ка­то­ли­че­ских стран, Ита­лии, Ис­па­нии и Фран­ции.
     В ка­то­ли­циз­ме труд су­ще­ст­во­вал как сред­ст­во для обо­га­ще­ния са­мой жиз­ни, “празд­ник жиз­ни” был и ос­та­ет­ся цен­тром всех че­ло­ве­че­ских ин­те­ре­сов в ла­ти­но­аме­ри­кан­ских стра­нах. В про­тес­тант­ской Се­вер­ной Аме­ри­ке труд был и ос­та­ет­ся смыс­лом че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ст­во­ва­ния, что и сде­ла­ло США са­мой бо­га­той стра­ной ми­ра.
     На Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ском кон­ти­нен­те про­тес­тант­ская идея без­ос­та­но­воч­но­го соз­да­ния бо­гатств на­шла иде­аль­ную си­туа­цию для сво­его во­пло­ще­ния. Ги­гант­ские, ни­ко­му не при­над­ле­жа­щие тер­ри­то­рии, от­сут­ст­вие го­су­дар­ст­вен­но­го кон­тро­ля соз­да­ли но­вый че­ло­ве­че­ский тип, оди­ноч­ку, по­свя­щаю­ще­го все свои си­лы тру­ду, умею­ще­го ра­бо­тать ло­па­той и плу­гом, мо­лот­ком и пи­лой, на­мы­вать зо­ло­то, но так­же и вла­­де­ющ­его саб­лей, муш­ке­том, до­бы­ваю­ще­го бо­гат­ст­во толь­ко для се­бя лю­бы­ми спо­со­ба­ми, трудом, тор­гов­лей, спе­ку­ля­ци­ей, гра­бе­жом и шан­та­жом.
     В то же вре­мя, внут­ри пер­вых про­тес­тант­ских об­щин Но­во­го Све­та, ка­ж­дая об­щи­на, ка­ж­дая сек­та, оза­бо­чен­ная сво­им вы­жи­ва­ни­ем, обя­зы­ва­ла сво­их чле­нов при­ни­мать во вни­ма­ние бла­го­по­лу­чие об­щи­ны в це­лом.
     Но са­ми ус­ло­вия но­вой стра­ны, где мно­гое мож­но бы­ло до­быть дей­ст­вуя в оди­ноч­ку, при­ве­ли к дру­гим фор­мам от­но­ше­ний, и биб­лей­ская за­по­ведь, “не по­же­лай дру­го­му то­го, че­го ты не по­же­ла­ешь се­бе”, пе­ре­ста­ла иг­рать зна­чи­тель­ную роль. Че­ло­ве­че­ская судь­ба по­сте­пен­но пе­ре­ста­ла ас­со­ции­ро­вать­ся с нрав­ст­вен­ным, ду­хов­ным рос­том, цен­ность че­ло­ве­ка под­твер­жда­лась пре­ж­де все­го рос­том ин­ди­ви­ду­аль­но­го бо­гат­ст­ва.
     Тем не ме­нее, в на­ча­ле ос­вое­ния кон­ти­нен­та в оди­ноч­ку вы­жить бы­ло поч­ти не­воз­мож­но, толь­ко об­щин­ная сис­те­ма взаи­мо­по­мо­щи да­ва­ла га­ран­тии вы­жи­ва­ния. Са­мо на­зва­ние об­щин, «community», т.е. ком­му­наль­ное об­ще­ст­во, го­во­ри­ло о при­ори­те­те об­ще­го над ин­ди­ви­ду­аль­ным, под­твер­жден­но­го идеа­лом об­ще­ст­ва, жиз­нью апо­сто­лов Хри­ста де­лив­ших все по­ров­ну. Од­на­ко, со­вме­ст­ный труд и рав­ное рас­пре­де­ле­ние его ре­зуль­та­тов при­во­ди­ло к все­об­ще­му об­ни­ща­нию, по­это­му вско­ре бы­ла при­ня­та иная фор­ма ве­де­ния хо­зяй­ст­ва, ин­ди­ви­ду­аль­ная, со­от­вет­ст­вую­щая про­тес­тант­ско­му по­сту­ла­ту лич­ной от­вет­ст­вен­но­сти пе­ред бо­гом.  Чем боль­ше че­ло­век соз­дал, тем боль­ше у не­го шан­сов спа­сти свою ду­шу и по­лу­чить про­ще­ние не­бес. Чем боль­ше соз­да­ла об­щи­на в це­лом, тем бли­же она к сво­ей глав­ной це­ли, все­об­ще­му спа­се­нию и ду­хов­но­му со­вер­шен­ст­ву. В по­сле­дую­щем раз­ви­тии аме­ри­кан­ское об­ще­ст­во от­ка­за­лось от ре­ли­ги­оз­ной трак­тов­ки цен­но­сти тру­да, труд пре­вра­тил­ся в выс­шую гра­ж­дан­скую доб­ро­де­тель, а уве­ли­че­ние бо­гатств ста­ло це­лью на­ции.  
     В Ев­ро­пе же, прак­ти­че­ски до се­ре­ди­ны 19-го ве­ка, счи­та­лось, что труд не­об­хо­дим лишь для соз­да­ния ком­фор­та­бель­ной жиз­ни, и дос­тиг­нув при­ем­ле­мо­го бла­го­по­лу­чия, мож­но ос­та­но­вить­ся в на­ко­п­ле­нии бо­гатств. Пред­при­ни­ма­те­ли пер­во­на­чаль­но­го пе­рио­да ка­пи­та­лиз­ма не стре­ми­лись за­ра­бо­тать боль­ше чем их де­ло­вые парт­не­ры и кон­ку­рен­ты. Их до­хо­ды долж­ны бы­ли быть дос­та­точ­ны что­бы вес­ти “при­лич­ный об­раз жиз­ни”. Са­ма идея, что жизнь долж­на быть по­свя­ще­на де­лу, а не на­обо­рот, ка­за­лась в то вре­мя оче­вид­ным бе­зу­ми­ем.
     Аме­ри­ка, од­на­ко, раз­­р­у­­шила этот сте­рео­тип, так как ма­шин­ное про­из­вод­ст­во на­ча­ло за­ни­мать все боль­шее ме­сто в эко­но­ми­ке стра­ны, без рос­та по­треб­но­стей даль­ней­шее раз­ви­тие про­из­вод­ст­ва бы­ло не­воз­мож­но. К на­ча­лу Гра­ж­дан­ской вой­ны уже бы­ла соз­да­на ба­за про­из­вод­ст­ва то­ва­ров мас­со­во­го по­треб­ле­ния, и бо­гат­ст­ва не мог­ли рас­ти без вы­хо­да на мас­со­во­го по­ку­па­те­ля.
     В раз­ви­ваю­щих­ся ин­ду­ст­ри­ях не хва­та­ло ра­бо­чих рук, так как им­ми­гра­ция бы­ла не­зна­чи­тель­ной, а спрос на ин­ду­ст­ри­аль­ные то­ва­ры воз­рас­тал. Рас­ту­щая ин­ду­ст­рия Се­ве­ра ну­ж­да­лась в ра­бо­чих ру­ках и ис­точ­ни­ком на­ем­ной ра­бо­чей си­лы мог­ли стать, как чер­ные ра­бы, ра­бо­тав­шие на план­та­ци­ях, а их бы­ло око­ло 4 мил­лио­нов, так и бе­лая бед­но­та Юга. До Гра­ж­дан­ской вой­ны по­дав­ляю­щая часть на­се­ле­ния Юга бы­ли ин­ди­ви­ду­аль­ны­ми фер­ме­ра­ми, и на­ем­ный труд, труд на дру­го­го, счи­тал­ся од­ной из форм раб­ст­ва.
     Гра­ж­дан­ская вой­на, внеш­не, бы­ла вой­ной за от­ме­ну раб­ст­ва, но, по сво­ей су­ти, это бы­ла вой­на за пол­ную сме­ну ори­ен­ти­ров, от сво­бо­ды ин­ди­ви­да, ра­бо­таю­ще­го на се­бя, до скры­той фор­мы раб­ст­ва, ра­бо­ты на дру­го­го, без пра­ва на рав­ную до­лю в до­хо­дах. Ин­ду­ст­ри­аль­ный Се­вер пред­ла­гал жи­те­лям сель­ско­хо­зяй­ст­вен­но­го Юга не толь­ко ос­во­бо­дить сво­их ра­бов, но вме­сте с ни­ми ид­ти ра­бо­тать на за­во­ды и фаб­ри­ки – ма­шин­ное про­из­вод­ст­во соз­да­ва­ло боль­шие бо­гат­ст­ва, чем сель­ское хо­зяй­ст­во.
     Для то­го что­бы по­ста­вить на­се­ле­ние Юга к заводскoму стан­ку при­шлось при­ме­нять во­ен­ные сред­ст­ва. Юг от­ча­ян­но со­про­тив­лял­ся, по­это­му че­ло­ве­че­ские по­те­ри в пе­ри­од Гра­ж­дан­ской вой­ны бы­ли са­мы­ми боль­ши­ми за всю ис­то­рию войн, ко­то­рые ве­ла Аме­ри­ка.
     Во Вто­рой Ми­ро­вой по­гиб­ло 420 ты­сяч аме­ри­кан­ских сол­дат. Это бы­ла вой­на в ко­то­рой ис­поль­зо­ва­лось ору­жие мас­со­во­го унич­то­же­ния. В Гра­ж­дан­скую вой­ну ору­жи­ем сол­да­та был муш­кет, про­из­во­див­ший один вы­стрел в ми­ну­ту и са­мым страш­ным ору­жи­ем бы­ла пуш­ка, стре­ляв­шая чу­гун­ны­ми яд­ра­ми.      За 4 го­да Гра­ж­дан­ской вой­ны по­гиб­ло 680 ты­сяч, боль­ше чем во Вто­рую Ми­ро­вую. Ог­ром­ные че­ло­ве­че­ские жерт­вы Гра­ж­дан­ской вой­ны мо­гут быть объ­яс­не­ны той же при­чи­ной, ко­то­рой объ­яс­ня­ют не­имо­вер­ную жес­то­кость войн эпо­хи Про­тес­тант­ской Ре­фор­ма­ции, унес­ших треть на­се­ле­ния Ев­ро­пы, ре­шал­ся во­прос о фун­да­мен­таль­ных ос­но­вах жиз­ни, о ста­ту­се тру­да в об­ще­ст­вен­ном соз­на­нии.      До Гра­ж­дан­ской вой­ны план­та­то­ры Юга, поль­зо­вав­шие­ся раб­ским тру­дом, бы­ли са­мы­ми бо­га­ты­ми людь­ми стра­ны. По­сле ее окон­ча­ния, бег­ст­во чер­ных на Се­вер и мас­со­вая им­ми­гра­ция из Ев­ро­пы де­ше­вых ра­бо­чих рук при­ве­ли к соз­да­нию ог­ром­ной ма­шин­ной ин­ду­ст­рии, ко­то­рая при­но­си­ла боль­шие до­хо­ды чем сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ный Юг. К на­ча­лу 20 ве­ка США ста­ли пре­вра­щать­ся в од­ну из круп­ней­ших ин­ду­ст­ри­аль­ных стран ми­ра так как в ма­шин­ном про­из­вод­ст­ве бы­ла за­дей­ст­во­ва­на ос­нов­ная мас­са на­се­ле­ния, а благодаря сво­бо­де эко­но­ми­че­ской дея­тель­но­сти бо­гат­ст­ва ста­ли рас­пре­де­лять­ся более ши­ро­ко.      Ев­ро­пе­ец боль­шую часть до­хо­дов от­да­вал го­су­дар­ст­ву, в США, до Пер­вой Ми­ро­вой вой­ны го­су­дар­ст­во не об­ла­га­ло на­ло­гом тру­до­вые до­хо­ды, по­сле вой­ны, до 1933 го­да, по­до­ход­ный на­лог со­став­лял в сред­нем 3%, аме­ри­ка­нец ра­бо­тал толь­ко на се­бя. Ка­ж­дый имел воз­мож­ность, на­ко­пив оп­ре­де­лен­ную сум­му тру­дом на дру­го­го и на­чав соб­ст­вен­ный биз­нес, по­свя­щая тру­ду все свое вре­мя и все свои си­лы, по­лу­чить та­кой уро­вень бла­го­сос­тоя­ния, о ко­то­ром не мог меч­тать сред­ний ев­ро­пей­ский ра­бот­ник или биз­нес­мен.      Мак­сим Горь­кий, сде­лав­ший боль­ше чем кто-ли­бо для про­па­ган­ды идео­ло­гии тру­да, по­бы­вав в Аме­ри­ке в 1911 го­ду, тем не ме­нее, уви­дел в аме­ри­кан­ской фор­ме от­но­ше­ния к тру­ду оп­ре­де­ляю­ще­му все со­дер­жа­ние жиз­ни, си­лу, раз­ру­шаю­щую са­ми ос­но­вы и смысл че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ст­во­ва­ния, - «Аме­ри­ка ! Уди­ви­тель­но ин­те­рес­но здесь. Что они су­ме­ли соз­дать эти дья­во­лы, как они ра­бо­та­ют, с ка­кой энер­ги­ей, с ка­ким удов­ле­тво­ре­ни­ем, и на­сколь­ко они вар­вар­ски не­ве­же­ст­вен­ны. Я од­но­вре­мен­но вос­хи­ща­юсь и про­кли­наю, все это и вос­хи­ти­тель­но и тош­но­твор­но. ...Ко­гда им­ми­гран­ты при­бы­ва­ют сю­да они бы­ст­ро пре­вра­ща­ют­ся в ту­пых и жад­ных жи­вот­ных. Как толь­ко они ви­дят бо­гат­ст­во этой стра­ны, они от­та­чи­ва­ют свои зу­бы, и не ос­та­нав­ли­ва­ют­ся до тех пор по­ка не ста­но­вят­ся мил­лио­не­ра­ми или па­да­ют за­мерт­во от го­ло­да... Вез­де - труд. Все ох­ва­че­но его бу­рей. Все сто­нет, скре­же­щет и по­ви­ну­ет­ся во­ле ка­кой-то тай­ной си­лы, вра­ж­деб­ной че­ло­ве­ку и при­ро­де.»
     Взгляд Горь­ко­го это взгляд че­ло­ве­ка, вы­рос­ше­го на гу­ма­ни­сти­че­ских идеа­лах 19-го ве­ка, но на­сту­пал но­вый век, век ин­ду­ст­риа­ли­за­ции и Гражданская война в России при всей сложности противостояния белых и красных, в целом, была войной за новый статус труда. Народ стал пониматься как ‘трудовой народ’, а ценность отдельного человека только в том что он создает. Со­вет­ские пла­ка­ты 20-ых, 30-ых го­дов воз­ве­ща­ли, - «Вла­ды­кой ми­ра ста­нет труд».      Ре­во­лю­ция Кром­ве­ля по­ло­жи­ла ос­но­ва­ние для но­во­го ми­ро­воз­зре­ния, ре­ли­гии тру­да. К на­ча­лу XX ве­ка Ев­ро­па про­шла дол­гий путь от ре­во­лю­ци­он­ных ме­то­дов к ме­то­дам бес­кров­ным, эво­лю­ци­он­ным, и по­сте­пен­но из­ме­ни­ла весь об­раз жиз­ни, идео­ло­ги­че­ские по­сту­ла­ты про­тес­тант­ской ре­ли­гии тру­да пре­вра­ти­лись в ор­га­ни­че­скую часть мас­со­во­го соз­на­ния. Боль­ше­ви­ки объявили про­тес­тант­ские ком­му­ни­сти­че­ские сек­ты Европы эпохи Реформации сво­ими пря­мыми историческими пред­ше­ст­вен­ни­ками и использовали те же методы, насилие и террор, красный террор. По­это­му рус­ская ре­во­лю­ция, в про­цес­се вхо­ж­де­ния в ци­ви­ли­зо­ван­ный мир, ко­то­рый по­ни­мал­ся пре­ж­де все­го как мир ин­ду­ст­ри­аль­ный, ос­та­ви­ла по­сле се­бя та­кое ог­­­р­о­м­но­е ко­ли­че­ст­во жертв. Хо­тя Гра­ж­дан­ская вой­на за­кон­чи­лась в 1922 го­ду, но про­дол­жа­лась в дру­гих фор­мах в те­че­нии поч­ти двух де­ся­ти­ле­тий.

     Также как и в Европе, в США ре­ли­гия стала одним из главных инструментов воспитания выс­шего эти­че­ского идеа­ла, ге­рои­че­ский, са­мо­от­вер­жен­ный труд. Бла­го­да­ря ре­ли­гии, об­ще­ст­вен­ное соз­на­ние при­ня­ло труд, как выс­шую цен­ность жиз­ни, без при­ме­не­ния на­си­лия.
Убе­ж­да­ла и са­ма прак­ти­ка жиз­ни, в ко­то­рой им­ми­грант из Ир­лан­дии, при­быв­ший в Аме­ри­ку без гро­ша в кар­ма­не, Эндрю Кар­не­ги, стал ко­ро­лем ста­ли, кон­тор­ский клерк Джон Рок­фел­лер, неф­тя­ным ко­ро­лем, а ме­ха­ник по по­чин­ке ве­ло­си­пе­дов, Ген­ри Форд, пре­вра­тил­ся в ко­ро­ля аме­ри­кан­ской ав­то­мо­биль­ной про­мышлeнно­сти.

 

     Их идеи бы­ли бо­лее ве­со­мы, чем биб­лей­ские дог­мы, так как они под­твер­жда­лись са­мим су­ще­ст­во­ва­ни­ем ог­ром­ных ин­ду­ст­ри­аль­ных им­пе­рий, ко­то­рые они соз­да­ли.
     Форд, боль­ше чем дру­гие ли­де­ры аме­ри­кан­ской ин­ду­ст­рии, сде­лал для про­па­ган­ды са­мо­от­вер­жен­но­го тру­да, по­эзии со­зи­да­ния, он го­во­рил о тру­де и про­из­вод­ст­ве в тер­ми­нах про­тес­тан­тиз­ма, и в стра­не, по пре­иму­ще­ст­ву про­тес­тант­ской, его ло­ги­ка бы­ла не­от­ра­зи­ма, - «Ес­ли ты ра­бо­чий, клерк, ин­же­нер, врач, юрист или по­ли­цей­ский, еже­днев­но вы­пол­няю­щий изо дня в день од­ну и ту же мо­но­тон­ную ра­бо­ту, ма­ло чем от­ли­чаю­щую­ся от ра­бо­ты на кон­вей­е­ре. Твоя ра­бо­та - это бо­же­ст­вен­ное про­ви­де­ние, это не толь­ко твой об­ще­ст­вен­ный долг, это твое пред­на­зна­че­ние на этой зем­ле».
     Про­тес­тан­тизм Фор­да был да­нью тра­ди­ци­ям про­шло­го, его прак­ти­цизм был фун­да­мен­том бу­ду­ще­го. Нау­ка не толь­ко долж­на соз­да­вать но­вую тех­но­ло­гию, но­вые ма­ши­ны. Нау­ка долж­на по­мочь ор­га­ни­за­ции все­го про­цес­са тру­да. Форд был од­ним из пер­вых кто уви­дел в нау­ке мощ­ный ин­ст­ру­мент из­ме­не­ний, не толь­ко из­ме­не­ний ин­ду­ст­ри­аль­ных, но и из­ме­не­ний са­мо­го об­ще­ст­ва.

 

 

 

 

 

     В чем цель на­уч­ной ор­га­ни­за­ции тру­да? Све­де­ние все­го мно­го­об­ра­зия че­ло­ве­че­ских от­­н­о­­шений на пред­при­ятии к еди­ным для всех нор­мам. На­уч­ная ор­га­ни­за­ция тру­да это фор­ма­ли­за­ция, бю­ро­кра­ти­за­ция тру­до­вых от­но­шений бла­го­да­ря ко­то­рой мож­но до­бить­ся то­таль­но­го кон­тро­ля над про­из­вод­ст­вом и ра­бот­ни­ком. В тру­де ре­мес­лен­ни­ка су­ще­ст­во­вал не­ма­лый эле­мент не­пред­ска­зуе­мо­сти, его эф­фек­тив­ность оп­ре­де­ля­лась ин­ди­ви­ду­аль­но­стью ра­бот­ни­ка а де­ло­вые от­но­ше­ния, скла­ды­ваю­щие­ся на ос­но­ве че­ло­ве­че­ских при­стра­стий, чувств, эмо­ций, бы­ли не­оп­ре­де­лен­ны и не­кон­тро­ли­руе­мы.
     След­ст­ви­ем ин­ди­ви­дуа­ли­зи­ро­ван­но­го под­хо­да бы­ла низ­кая про­из­во­ди­тель­ность тру­да. По­иск ка­ж­дым ра­бот­ни­ком оп­ти­маль­ных форм ин­ди­ви­ду­аль­но при­во­дил к боль­шим тра­там средств и вре­ме­ни, так как ка­ж­дое ре­ше­ние бы­ло уни­каль­ным, ха­рак­тер­ным толь­ко для дан­но­го ра­бот­ни­ка, и по­это­му не­эф­фек­тив­ным. Ре­мес­лен­ное хо­зяй­ст­во ба­зи­ро­ва­лось на мно­го­об­раз­ных пер­со­наль­ных кон­так­тах, ко­то­рые тре­бо­ва­ли по­сто­ян­ной им­про­ви­за­ции в при­ня­тии раз­но­об­раз­ных ре­ше­ний. На­уч­ный же под­ход сво­дит мно­го­об­ра­зие к един­ст­ву, вы­яв­ляя в бес­ко­неч­ном раз­но­об­ра­зии то, что в нем есть об­щее.      Нау­ка, ис­поль­зо­ван­ная в ор­га­ни­за­ции тру­до­вых от­но­ше­ний, при­ме­ни­ла еди­ный, не из­ме­няю­щий­ся, об­щий для всех па­ра­метр, ко­ли­че­ст­вен­ную оцен­ку за­дач, опе­ра­ций и ре­зуль­та­тов тру­да. Су­ще­ст­ву­ет ши­ро­ко рас­про­стра­нен­ное мне­ние, что бю­ро­кра­тия на­прав­ле­на про­тив ин­те­ре­сов лю­дей. До­лой бю­ро­кра­тию, ло­зунг бун­та про­тив по­ряд­ка, ко­то­рый не учи­ты­ва­ет ин­ди­ви­ду­аль­ные осо­бен­но­сти лю­дей. Но в мас­со­вом про­из­вод­ст­ве ин­ди­ви­ду­аль­ный под­ход стал не­воз­мо­жен, он про­ти­во­ре­чит ос­нов­но­му прин­ци­пу мас­со­во­го про­из­вод­ст­ва, унифи­ка­ции всех форм от­но­ше­ний.
     Ре­зуль­та­том бю­ро­кра­ти­за­ции стал не­из­ме­ри­мо боль­шая про­­и­з­­во­­ди­­те­ль­ность тру­да, не­же­ли в пер­со­на­ли­зи­ро­ван­ном про­цес­се, что при­ве­ло к не­ви­дан­но­му в ис­то­рии рос­та бла­го­сос­тоя­ния ин­ду­ст­ри­аль­ных стран. С дру­гой сто­ро­ны, ра­бот­ник дол­жен от­ка­зать­ся от сво­ей ин­ди­ви­ду­аль­но­сти, стать не раз­мыш­ляю­щим вин­ти­ком ма­ши­ны, и вы­пол­нять ра­бо­ту так же точ­но и во­вре­­мя как и ма­ши­на. Сис­те­ма пре­вра­­щ­е­ния че­ло­ве­ка в вин­тик бы­ла раз­ра­бо­та­на Фре­де­ри­ком Винс­лоу Тэй­ло­ром, ос­но­во­по­лож­ни­ком идеи на­уч­но­го управ­ле­ния.      Ста­ха­нов­ское дви­же­ние в Со­вет­ской Рос­сии, ко­то­рое так­же ис­поль­зо­ва­ло ме­то­ди­ки Тэй­ло­ра, име­ло ту же цель, по­вы­ше­ние про­из­во­ди­тель­но­сти тру­да, хо­тя внеш­ние фор­мы его бы­ли дру­ги­ми. Аме­ри­кан­ский ме­недж­мент, так­же, как и со­вет­ские ко­ман­ди­ры про­из­вод­ст­ва, бы­ли вы­ну­ж­де­ны от­ка­зать­ся от сис­те­мы Тэй­ло­ра, в ней бы­ла слиш­ком на­гляд­на ее цель, «вы­жи­ма­ние по­та», ин­тен­си­фи­ка­ция экс­плуа­та­ции ра­бот­ни­ка. Впоследствии система Тэйлора была модернизирована, пря­мое дав­ле­ние на ра­бот­ни­ка сме­ни­лось го­раз­до бо­лее мяг­кой и ме­нее за­мет­ной сис­те­мой пси­хо­ло­ги­че­ско­го кон­тро­ля, ко­то­рая бы­ла на­зва­на “за­бо­той о лю­дях”.
     В 90-ые годы фир­ма Western Electric за­ка­за­ло ис­сле­до­ва­ние эмо­цио­наль­ных, ин­ди­ви­ду­аль­ных фак­то­ров, влияю­щих на про­из­во­ди­тель­ность, из­вест­но­му со­цио­ло­гу Эл­то­ну Майо, ко­то­рым бы­ли раз­ра­бо­та­ны ре­ко­мен­да­ции по­зво­ляю­щие соз­дать эмо­цио­наль­ный ком­форт для ра­бот­ни­ков. Майо, под­во­дя итог сво­ей ра­бо­те, пи­сал в мас­со­вой прес­се, - «Мне­ние, что ус­ло­вия тру­да улуч­ши­лись, оши­боч­но, из­ме­ни­лись лишь внеш­ние фор­мы. Кон­троль стал ме­нее за­мет­ным, поэтому бо­лее эф­фек­тивен.».      В ре­зуль­та­те ис­поль­зо­ва­ния дос­ти­же­ний пси­хо­ло­ги­че­ской нау­ки в про­из­вод­ст­ве США дос­тиг­ли са­мо­го вы­со­ко­го уров­ня про­из­во­ди­тель­но­сти тру­да, ко­то­рая се­го­дня вы­ше на 15%, чем в ос­таль­ных ин­ду­ст­ри­аль­ных стра­нах. Ин­тен­сив­ность тру­да уве­ли­чи­лась на 40%.
     Хо­тя са­мой тру­до­лю­би­вой на­ци­ей счи­та­ют­ся нем­цы, но они ра­бо­та­ют все­го 1500 ча­сов в го­ду а аме­ри­кан­цы 2000. Ко­ли­че­ст­во от­пу­ск­ных дней в го­ду у аме­ри­кан­цев 10, у ев­ро­пей­цев от 30 до 40. Со­кра­ща­ет­ся и ко­ли­че­ст­во празд­­н­иков. Да и са­ми празд­ни­ки ста­ли на­столь­ко скуч­ны из-за фор­ма­ли­за­ции че­ло­ве­че­ских свя­зей вне ра­бо­ты, что мно­гие пред­по­чи­та­ют ра­бо­тать в празд­ни­ки, что­бы чем-то за­нять се­бя, ина­че им пред­сто­ит про­вес­ти мно­го ча­сов пе­ред те­ле­ви­зо­ром, пе­ре­хо­дя с од­но­го ка­на­ла на дру­гой.
     Во вре­ме­на То­к­ви­ля страх пе­ред бо­гом за­став­лял аме­ри­кан­ца-пу­ри­та­ни­на на­хо­дить­ся в не­пре­рыв­ном про­цес­се слу­же­ния бо­гу, Ра­бо­те. Се­го­дня аме­ри­ка­нец так­же слу­жит сво­ему Де­лу, прав­да, он не апел­ли­ру­ет к за­ко­ну бо­жью, он го­во­рит се­бе, «I should keep myself busy», я дол­жен быть все вре­мя за­нят, как буд­то так­же, как и его да­ле­кие пред­ки-пу­ри­та­не, бо­ит­ся на­ка­за­ния не­бес.      Чем бо­га­че ста­но­вит­ся об­ще­ст­во в це­лом, тем боль­ше энер­гии и вре­ме­ни не­об­хо­ди­мо что­бы при­об­ре­сти ак­сес­суа­ры сво­его со­ци­аль­но­го ста­ту­са и со­ци­аль­но­го пре­сти­жа, дом, ма­ши­на, счет в бан­ке. Что­бы со­от­вет­ст­во­вать по­вы­шаю­ще­му­ся с ка­ж­дым го­дом стан­дар­ту жиз­ни и при­об­ре­тать все, что свя­за­но с де­мон­ст­ра­ци­ей со­ци­аль­но­го ста­ту­са, не­об­хо­ди­мо ра­бо­тать уже не 40, а 70, 80 или 100 ча­сов в не­де­лю, и со­кра­тить до аб­со­лют­но­го ми­ни­му­ма ча­сы, от­ве­ден­ные для са­мой жиз­ни.
     Не­об­хо­ди­мо без­ос­та­но­воч­но дви­гать­ся вверх, не­об­хо­ди­мо под­ни­мать­ся с од­но­го эко­но­ми­че­ско­го уров­ня на дру­гой. Ос­та­нов­ка оз­на­ча­ет по­ра­же­ние. Нель­зя быть при­вя­зан­ным к ка­ко­му-то од­но­му мес­ту, нуж­но дви­гать­ся впе­ред, ина­че бо­гат­ст­во, все­гда ле­жа­щее где-то впе­ре­ди, ос­та­нет­ся не­до­ся­гае­мым. Но для че­го нуж­но бо­гат­ст­во. Для то­го что­бы соз­да­вать все боль­шие бо­гат­ст­ва. Цель - са­ма дея­тель­ность в соз­да­нии бо­гатств, в ко­неч­ном сче­те, са­мо дви­же­ние и есть цель.
     «Ра­бо­та для аме­ри­кан­цев глав­ная ра­дость жиз­ни, в ра­бо­ту они пре­вра­ща­ют и от­дых... Ес­ли они пу­те­ше­ст­ву­ют, то де­ла­ют пять, шесть со­тен миль в день, ос­та­нав­ли­ва­ясь толь­ко, что­бы сде­лать фо­то­гра­фии, и уз­на­ют о том, где они по­бы­ва­ли, толь­ко ко­гда до­ма рас­смат­ри­ва­ют фо­то­гра­фии. Ес­ли они за­ни­ма­ют­ся спор­том, то вкла­ды­ва­ют та­кую энер­гию, ко­то­рая мо­жет убить ло­шадь.», пи­шет анг­лий­ский со­цио­лог Го­рер.
     Cпорт также вос­при­ни­ма­ет­ся как фор­ма тру­да, в нем, как и в ра­бо­те, ста­вят­ся оп­ре­де­лен­ные за­да­чи, ко­то­рые долж­ны быть вы­пол­не­ны в обо­зна­чен­ные сро­ки, и раз­ра­ба­ты­ва­ет­ся наи­бо­лее эф­фек­тив­ная ме­то­ди­ка. Аме­ри­ка­нец под­счи­ты­ва­ет сколь­ко миль, за ка­кое вре­мя он про­шел, про­ехал, про­плыл, ка­кое ме­сто за­нял и, го­то­вит­ся к то­му, что­бы в сле­дую­щий раз прой­ти, про­плыть, про­ехать бы­ст­рее за мень­шее вре­мя. Осо­бое ме­сто за­­н­им­ает ма­ра­фон, ко­то­рый про­во­дит­ся на всех уров­нях, в граф­ст­вах, го­ро­дах, шта­тах и ин­тер­на­цио­наль­ный ма­ра­фон в Нью-Йор­ке. Дви­же­ние - глав­ная цен­ность на­цио­наль­ной куль­ту­ры, тот не аме­ри­ка­нец, кто не стре­мит­ся дви­гать­ся в фи­зи­че­ском и со­ци­аль­ном смыс­ле впе­ред, вверх к но­вым по­бе­дам.
     Эта жа­ж­да дви­­ж­ения слыш­на в бал­ла­дах Эл­ви­са Пре­сли, Бо­ба Ди­ла­на и Ке­­ру­ака, глав­ный мо­тив на­род­ной, фольк­лор­ной му­зы­ки, “country music”, до­ро­га. Мно­гие ули­цы аме­ри­кан­ских при­го­ро­дов яв­ля­ют­ся хай­вэя­ми, бес­ко­неч­ные пря­мые ли­нии до­рог соз­да­ют ощу­ще­ние бес­ко­неч­но­сти, они ве­дут к дру­гим до­ро­гам, к дру­гим хай­вэ­ям, и это до­ро­ги в ни­ку­да.      Аме­ри­ка­нец на­хо­дит­ся в по­сто­ян­ном дви­же­нии, ре­монт до­ма и ма­ши­ны, улуч­ше­ние га­зо­на пе­ред до­мом, по­езд­ки на ма­ши­не, час­то без ка­кой-ли­бо оп­ре­де­лен­ной це­ли, и мно­го­ча­со­вой гип­ноз ка­лей­до­ско­па об­ра­зов на те­ле­ви­зи­он­ном эк­ра­не, эр­зац дви­же­ния.
     В по­все­днев­ном аме­ри­кан­ском сло­ва­ре ма­ло пас­сив­ных форм, в аме­ри­кан­ском лек­си­ко­не она пре­вра­ще­ны в ак­тив­ную, принято говорить не «Я не болею», а «Я борюсь со своей болезнью», «I fight my illness», не «Я загораю», а «Я ра­бо­таю над кра­си­вым за­га­ром, «I work on my sun tone”. Я не об­­щ­аюсь, а де­лаю кон­так­ты, «Make contacts». Да­же про­сти­ту­ция ут­ра­ти­ла свои пас­сив­ные фор­мы.
     Ко­гда-­то про­сти­тут­ки счи­та­лись пас­сив­ны­ми “жерт­ва­ми об­­­­щ­­ес­тва” и, дей­ст­ви­тель­но, они и бы­ли пас­сив­ны­ми жерт­ва­ми об­стоя­тельств сво­ей жиз­ни. Се­го­дня про­сти­тут­ка – это business woman, она, од­но­вре­мен­но, и то­вар и ин­ди­ви­ду­аль­ный пред­при­ни­ма­тель, она ра­бо­та­ет, дей­ст­ву­ет. Сам тер­мин про­сти­тут­ка, сме­нил­ся на дру­гой, “sex worker”, т.е. ра­бот­ник сек­са, че­ло­век дей­ст­вия. Лю­бая дея­тель­ность по­лу­ча­ет об­ще­ст­вен­ное при­зна­ние, ес­ли она при­но­сит вы­со­кие до­хо­ды, а ра­бот­ни­ца сек­са, по­лу­чаю­щая от 300 до 1000 дол­ла­ров за час тру­да, не мо­жет не вы­зы­вать ува­же­ния.
     Но, ес­ли да­же труд, ра­бо­та не при­но­сит ни­ка­ких ощу­ти­мых ре­зуль­та­тов, он обя­за­те­лен для ка­ж­до­го, вне за­ви­си­мо­сти от при­над­леж­но­сти к оп­ре­де­лен­но­му клас­су.
     Ан­тро­по­лог Эд­вард Холл, - «Я зна­ком с да­мой, гла­вой од­но­го из круп­ней­ших книж­ных из­да­тельств. Она на­след­ни­ца ог­ром­но­го ка­пи­та­ла, ос­тав­лен­но­го ей ро­ди­те­ля­ми. Тем не ме­нее, она ра­бо­та­ет и ра­бо­та­ет тя­же­ло. Она оза­бо­че­на сво­им де­лом не толь­ко в ра­бо­чие ча­сы, оно за­пол­ня­ет все ее вре­мя. Ее до­хо­ды, от то­го, что она де­ла­ет, вы­гля­дят жал­ки­ми кро­ха­ми в срав­не­нии с тем, что она уже име­ет. Но дру­гой жиз­ни, жиз­ни вне де­ла, вне дей­ст­вия, вне ра­бо­ты для нее про­сто не су­ще­ст­ву­ет.»
    Все со­ци­аль­ные клас­сы, с ни­зу до вер­ху, пре­вра­ти­лись в ра­бот­ни­ков. «Ка­те­го­рия ра­бот­ни­ка не от­ме­ня­ет­ся, а рас­про­стра­ня­ет­ся на всех лю­дей.», пи­сал Карл Маркс в 19-ом ве­ке о бу­ду­щем статусе тру­да при капитализме.
     До­ло­рес Мак­Ке­на, ра­бо­тав­шая глав­ным ре­дак­то­ром трех круп­ней­ших в стра­не кни­го­из­да­тельств, - «Вы сле­дуе­те об­ще­при­ня­тым мер­кам жиз­ни - боль­ше ра­бо­чих ча­сов, боль­ше де­нег. За­тем об­на­ру­жи­вае­те, что из ва­шей жиз­ни ис­чез­ли дру­зья, се­мья, не­за­ви­си­мость, и са­ма ра­бо­та все боль­ше на­по­ми­на­ет кон­вей­ер­ную ли­нию. Вы пы­тае­тесь на­чать иную жизнь, но, ос­та­вив ра­бо­ту, вы те­ряе­те не толь­ко пре­стиж, ощу­ще­ние вла­сти, сво­бо­ду в фи­нан­сах, вы те­ряе­те свою лич­ность, по­то­му что она оп­ре­де­ля­лась ок­ру­жаю­щи­ми и ва­ми са­ми­ми че­рез ва­шу долж­ность и ва­ши за­ра­бот­ки. Ос­та­вив ра­бо­ту, вы те­ряе­те се­бя. Для то­го что­бы ре­шить­ся на та­кой шаг на­до об­ла­дать же­лез­ной во­лей - это поч­ти ге­рои­че­ский акт, ок­ру­жаю­щие вос­при­ни­ма­ют ва­ше ре­ше­ние, как вы­зов об­ще­ст­ву, как пре­да­тель­ст­во ос­нов­ных об­ще­ст­вен­ных цен­но­стей. Вы ста­ви­те под со­мне­ние идеа­лы и меч­ты мил­лио­нов - пре­стиж, власть, день­ги.»
     С на­ча­ла 70-ых го­дов все на­се­ле­ние Аме­ри­ки, в не­за­ви­си­мо­сти от при­над­леж­но­сти к со­ци­аль­но­му клас­су, ста­ло но­сить джин­сы. Тра­ди­ци­он­но джин­сы но­си­ли ков­бои, фер­ме­ры и шах­те­ры, джин­сы бы­ли зна­ком при­над­леж­но­сти к ра­бо­че­му клас­су, про­ле­та­риа­ту и от­сут­ст­вия при­ви­ле­гий.     В 70-ые джин­сы ста­ли по­все­днев­ной оде­ж­дой для всех клас­сов, оли­це­тво­ряя еди­ное для всех со­дер­жа­ние жиз­ни, труд, и гра­ж­дан­ское бес­си­лие, ко­гда-то ха­рак­тер­ное толь­ко для про­ле­та­риа­та. В оп­ре­де­лен­ном смыс­ле Аме­ри­ка ста­ла бес­клас­со­вым об­ще­ст­вом, она соз­да­ла один класс, класс ра­бот­ни­ков.      В Со­вет­ской Рос­сии все клас­сы так­же долж­ны бы­ли пре­вра­тить­ся в один класс, ра­бо­чий. Все ви­ды дея­тель­но­сти ста­ли по­ни­мать­ся как ра­бо­та. Су­ще­ст­во­ва­ли ра­бот­ни­ки нау­ки и ра­бот­ни­ки те­ат­ра, ра­бот­ни­ки ки­не­ма­то­гра­фа и ра­бот­ни­ки эс­т­ра­ды, му­зы­каль­ные ра­бот­ни­ки и мас­те­ра сло­ва. Ста­лин, в сво­их об­ра­ще­ни­ях к со­вет­ско­му на­ро­ду, на­чи­нал свои ре­чи сло­ва­ми «Ра­бот­ни­ки и ра­бот­ни­цы...».     «Толь­ко те, кто ра­бо­та­ет и по­ле­зен для об­ще­ст­ва, дол­жен жить, ос­таль­ных сле­ду­ет унич­то­жить.», пи­сал один из фран­цуз­ских про­све­ти­те­лей, Сен-Си­мон. Этой за­по­ве­ди Сен-Си­мо­на бу­к­валь­но сле­до­ва­ли в фа­ши­ст­кой Гер­ма­нии и в Со­вет­ской Рос­сии.      В фео­даль­ной Ев­ро­пе вре­ме­ни Сен-Си­мо­на идея по­лез­но­сти мог­ла быть при­ви­та толь­ко че­рез кро­во­пус­ка­ние, так­же как в по­лу­фео­даль­ной струк­ту­ре Рос­сии, дос­тав­шей­ся в на­след­ст­во боль­ше­ви­кам.       Де­мо­кра­ти­че­ское же об­ще­ст­во ис­поль­зо­ва­ло эко­­н­о­­ми­ческие сти­му­лы, лич­ную за­ин­те­ре­со­ван­ность в тру­де, соз­да­ло ат­мо­сфе­ру, в ко­то­рой да­же фи­зи­че­ски не­дее­спо­соб­ные стре­мят­ся быть во­вле­че­ны в тру­до­вой про­цесс.  “Ты - это то, что ты за­ра­бо­тал, и, ес­ли ты ни­че­го не за­ра­бо­тал, то ты ни­че­го не сто­ишь”. Ни­кто не хо­чет быть в гла­зах об­ще­ст­ва, и в соб­ст­вен­ных гла­зах, па­ри­ей, из­го­ем, из­вра­щен­цем, со­ци­аль­но пус­тым ме­стом.      Да­же для на­след­ни­ков круп­ных ка­пи­та­лов, ко­то­рые ко­гда-то име­ли ста­тус плей­бо­ев, ве­ли празд­ную жизнь про­ма­ты­вая со­стоя­ния от­цов, в по­след­ние два­дцать лет сме­ни­лись при­ори­те­ты. Общественный ста­тус се­го­дня име­ет не столь­ко вла­де­лец бо­гатств, сколько тот кто их соз­да­ет. Мно­гие де­ти бо­га­тых ро­ди­те­лей от­кры­ва­ют соб­ст­вен­ные биз­не­сы и, так­же как и все, ра­бо­та­ют по 12-14 ча­сов в день. Мно­гие по­бе­ди­те­ли ло­те­рей, по­лу­чив де­сят­ки мил­лио­нов, про­дол­жа­ют ра­бо­тать. Жизнь без ра­бо­ты в ог­ром­ном ра­бо­чем му­ра­вей­ни­ке пус­та и бес­смыс­лен­на.      Дви­же­ни­ем, дей­ст­ви­ем ис­чер­пы­ва­ет­ся все че­ло­ве­че­ское су­ще­ст­во­ва­ние, ос­та­но­вить­ся оз­на­ча­ет пе­ре­стать су­ще­ст­во­вать. Когда жизнь воспринимается только как действие, внутренний мир застывает, в процессе бега он должен быть минимальным.  

     То­к­виль на­­з­ывал это веч­ное, не ос­та­нав­ли­ваю­щее­ся дви­же­ние “dread revolution, кру­же­ние на од­ном мес­те. Со­цио­лог Вил­кин­сон в сво­ей ра­бо­те, по­свя­щен­ной аме­ри­кан­ско­му на­цио­наль­но­му ха­рак­те­ру, «The Pursuit of American Character», иро­ни­че­ски от­ме­ча­ет, - «По­ра­жаю­щую ино­стран­цев ди­на­ми­ку аме­ри­кан­ской жиз­ни мож­но оп­ре­де­лить фор­му­лой «We getting nowhere fast.», мы очень бы­ст­ро дви­жем­ся в ни­ку­да.»
     Ол­дос Хакс­ли уви­дел еще в 1921 го­ду, ко­гда труд толь­ко на­чал пре­вра­щать­ся в един­ст­вен­ное со­дер­жа­ние жиз­ни, не толь­ко в США, но и в Ев­ро­пе и Рос­сии, - «С ран­не­го дет­ст­ва лю­дям бу­дут при­ви­вать мысль, что сча­стья вне ра­бо­ты не су­ще­ст­ву­ет. Власть иму­щие убе­дят мас­сы в том, что они сча­ст­ли­вы, толь­ко ко­гда они ра­бо­та­ют, и, в то­же вре­мя, ка­ж­дый из них сво­бо­ден де­лать то что он хо­чет. Са­мые жал­кие из них бу­дут чув­ст­во­вать се­бя цен­тром все­лен­ной и, ра­бо­тая по мно­гу ча­сов в день, убе­ж­ден­ные в сво­ей зна­чи­мо­сти, они дей­ст­ви­тель­но бу­дут сча­ст­ли­вы, как че­ло­век ни­ко­гда не был. Они прой­дут че­рез жизнь в убе­ж­де­нии, что это един­ст­вен­ная, дос­той­ная че­ло­ве­ка фор­ма жиз­ни, и из это­го сча­ст­ли­во­го дур­ма­на иллюзии свободы не да­но бу­дет вый­ти ни­ко­му.»

Автор:  М. Гофман    

 

 

 .