«Священство» и «царство»

     Русская церковь по-прежнему играла немалую роль в жизни страны. Она, с одной стороны, поддерживала светскую, царскую власть, с другой — нередко противостояла ей, и по немаловажным причинам. Церковные иерархи скопили в течение столетий немалые богатства — земли, деньги и прочие ценности. На них зарились и казна, и дворяне. К тому же церковь, опираясь на свои экономическую силу и духовный авторитет, пыталась оказывать влияние на государственные дела. Со времени принятия христианства на Руси снова и снова всплывал вопрос: что выше — «священство» или «царство», т. е. духовная или светская власть?

     Патриарх Филарет. Правда, с началом новой династии этот вопрос временно потерял актуальность по весьма простой причине — царь и патриарх были сыном и отцом. Представитель древнего рода московских бояр Кошкиных — Захарьиных — Юрьевых, Филарет в миру звался Федором Никитичем Романовым — он был племянником первой русской царицы Анастасии Романовны, двоюродным братом царя Федора Ивановича. Хорошее по тому времени образование (знал, например, латынь) и начитанность, веселый нрав и красивая внешность, добрая слава отца и тетки при дворе и в народе сделали его довольно рано человеком известным, популярным. С середины 1580-х гг., в возрасте примерно 30 лет, он упоминается как боярин. Служит в воеводах, ведет переговоры с послами. Но при Годунове Романовых постигает опала. Федора Никитича сослали в Антониев-Сийский монастырь под Холмогорами (1601 г.), постригли в монахи. С воцарением Лжедмитрия I его возвращают в Москву, он получает сан митрополита ростовского; при втором самозванце — патриарха московского и всея Руси. Законный патриарх Гермоген, сидевший в Москве, выражает сочувствие Филарету, считая его, и с полным на то основанием, пленником и жертвой «воров»-тушинцев.
     После сведения с царского престола В. И. Шуйского и начала «семибоярщины» Филарет был в числе тех, кто приглашал польского королевича Владислава на русский престол. В составе «великого посольства» участвовал в переговорах под Смоленском с польским королем Сигизмундом III. Но тот решил сам стать царем. Филарет и другие послы не соглашаются, и их отвозят в Речь Посполитую как пленников. Лишь после Деулинского перемирия 1618 г. его отпускают на родину, и Филарет занял патриаршее место, пустовавшее с 1612 г., когда умер в заключении от голода Гермоген.
     Филарет сразу включается в дела, и не столько по церковному ведомству, сколько по управлению государством. По его инициативе принимают важные решения. Проводят учет земельного фонда, чтобы упорядочить взимание налогов. Налаживают судопроизводство с целью уменьшить произвол властей в центре и на местах. Уменьшают податные привилегии монастырей. В церковной жизни Филарет выступал против насилия и мздоимания, нравственной распущенности и вольнодумства, в ней стало больше порядка и спокойствия. Человек крутой, властолюбивый и «опальчивый», он, по словам современника, «владителен таков был, яко и самому царю боятися его»; он «всякими царскими и ратными делами ведал», был честен, «несребролюбив», «до духовного чина милостив».
     Среди прочих инициатив Филарета — начало Смоленской войны с Польшей. В разгар осады русской армией Смоленска он скончался, не дожив два-три года до 80 лет. Два десятилетия спустя после кончины Филарета русская церковь вступила в эпоху бурных потрясений.
     Церковная реформа. К середине XVII в. выяснилось, что в русских богослужебных книгах, которые переписывались из столетия в столетие, накопилось много описок, искажений, изменений. Это и не удивительно: переписчики, используя тексты ветхих рукописей, не все могли прочитать, кое-что дописывали по памяти, домысливали, поправляли и тем самым нередко искажали смысл переписанного.
     То же происходило в церковных обрядах. Многие знающие литургию люди осуждали многогласие во время церковных служб. Последние шли долго и утомительно, согласно церковному уставу, и священники пошли по пути весьма своеобразному: читали сами свою молитву, в это же время дьячок читал свою, а хор пел псалмы. Одновременное чтение и пение наполняли церковь шумом, разноголосицей. Прихожане не могли ничего разобрать, выражали недовольство. А иные, пользуясь сумятицей, переговаривались о мирских делах и заботах, перемигивались, и всякое благочиние шло насмарку.
     Обычай креститься двумя перстами, шедший от отцов и дедов, согласно утверждению многих прихожан, тоже был ошибочным, греховным: нужно-де класть крест тремя перстами.
     Одни говорили, что нужно исправить богослужебные книги и обряды, примеряясь к старым, древнерусским образцам, решениям Стоглавого собора (1551 г.), утвердившего незыблемость обрядов русской церкви. Другие считали, что в самих старинных русских рукописях много описок и ошибок, посему образцами могут служить только греческие оригиналы, с которых когда-то, во времена Древней Руси, делались русские переводы.
     Справщики (редакторы) Печатного двора, знатоки богослужебных текстов, доказывали, что исправление книг по греческим подлинникам — дело не простое, не всякому доступное. Его нужно поручить очень образованным людям, сведущим в богословии, знатокам греческого и славянского языков, например из Киевской Могилянской коллегии (училища). С ними соглашались молодой царь Алексей Михайлович, патриарх Иосиф и некоторые видные бояре.
     В конце 40-х гг. XVII в. из Киева прибыли в столицу ученые монахи Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий. Посмотрели русские книги, «ужасошася» и засели за благое дело — исправление книг, смущающих людей православных, вводящих их в искушение и грех.
     Тогда же сложился в Москве кружок «ревнителей древлего благочестия». Они тоже кручинились по поводу неисправностей книг и обрядов, а также разгульной жизни монашеской братии. Возмущали их и сохранившиеся от древности языческие суеверия.
     Кружок «ревнителей» возглавил Стефан Вонифатьев — духовник царя Алексея Михайловича, протопоп Благовещенского собора в Кремле. В кружок входили окольничий Федор Михайлович Ртищев — царский любимец, человек ласковый, тихий, умный и просвещенный; Никон — архимандрит столичного Новоспасского монастыря; Иван Неронов — протопоп Казанского собора, земляк Никона; дьякон Благовещенского собора Федор; а также провинциальные пастыри, протопопы Аввакум из Юрьевца-Поволжского, Даниил из Костромы, Лазарь из Романова, Логгин из Мурома и прочие.
     Все они — люди незаурядные, энергичные; Никон, Неронов, Аввакум — прирожденные ораторы, послушать их проповеди стекались не только толпы простых прихожан, но и знатные люди, бояре, приходил даже сам царь. Большинство «ревнителей» считали, что богослужебные книги и обряды надо исправлять по старым русским рукописям и решениям Стоглавого собора. Только Вонифатьев и Ртищев соглашались привлечь греческие рукописи.
     При изучении русских рукописных книг выяснилось, что в них нет одинаковых текстов, немало описок, ошибок, исправлений, малопонятных слов, терминов. Власти решили обратиться к греческим оригиналам и ученым монахам.
     Никон и Аввакум. Всю работу возглавил Никон, в свое время крестьянин, потом священник Нижегородского уезда, монах Соловецкого монастыря, игумен Кожеозерского монастыря в Поморье. Фанатическая вера, большой ум, решительный характер, слава оратора, проповедника, впадавшего в состояние экстаза, вдохновения, к тому же — чудотворца, провидца и целителя сделали его имя известным, и не только в церковных кругах. На него обратил внимание Алексей Михайлович.
     В 1646 г. Никон приехал в Москву. Состоялась его встреча с царем, после чего началось быстрое возвышение: он стал архимандритом Новоспасского монастыря, через два года — митрополитом Великого Новгорода, еще через четыре, после смерти Иосифа, — патриархом московским и всея Руси.
     Алексей Михайлович, возложивший надежды на сильного духом и телом Никона, поручил ему проведение реформы в церкви, которая, как он не без оснований полагал, не всем придется по нраву. Никон быстро забыл своих друзей из кружка «ревнителей», их, и свое в том числе, недоверие к ученым грекам и киевлянам и перешел на грекофильские позиции. Новый патриарх в 1653 г. разослал память по всем церквам: отныне земные поклоны заменить поясными, а двоеперстие — троеперстием.
     Тем временем ученые-богословы заново перевели с греческого богослужебные книги. От старых книг они отличались немногими уточнениями, исправлениями. Например, вместо «певцы» в новых стояло слово «песнопевцы», «вечного» — «бесконечного», «молюся» — «прошу» и т. д. Ничего существенного новые книги, которые по повелению Никона отпечатали и рассылали по церквам, не вносили, основы православия, догматы религии остались неприкосновенными. Вводились только уточнения, единообразие.
     Проведение реформы началось, и Никон вложил в это свои недюжинные способности, железную волю, фанатизм, нетерпимость к инакомыслящим. Но он столкнулся с противником, равным себе. Против него выступили бывшие соратники и друзья по кружку «ревнителей древлего благочестия». Возглавил их протопоп Аввакум, во всем похожий на Никона, — человек страстный и горячий, фанатичный и нетерпимый.
     «Ревнители» пишут царю, возражая против реформы. Но их не слушают. Свои проповеди и призывы сохранить «древлее благочестие» они не прекращают, наоборот, усиливают их, обращают к широким слоям верующих столицы, а потом и других городов, уездов. Аввакум яростно спорит с Никоном, обличает во весь голос его сторонников — никониан: «А что, государь-царь, как бы ты мне дал волю, я бы их, что Илия пророк, всех перепластал во един день. Перво бы Никона — того собаку разсекли бы начетверо, а потом бы никониян тех».
     Но власть-то была у Никона. Да какая! Необъятная! Не довольствуясь положением духовного владыки, он властно вмешивался в дела мирские: во время отлучек царя возглавлял все правительственные дела, указывал боярам, игнорировал и оскорблял их.
     Своих оппонентов — Аввакума, Неронова, Федора и прочих — он отправил в ссылку или отдал «под начал» в монастыри. Весной 1654 г. созвали церковный собор, и он по требованию Никона одобрил принятые им меры.
Затем последовали другие: слово «аллилуйя» по его велению стали произносить не дважды, а трижды; двигаться вокруг аналоя стали не по солнцу («посолонь»), а против солнца. Внес он изменения в церковную и монашескую одежду.
     В 1656 г. на очередном соборе всех сторонников старых русских обрядов отлучили от церкви. Споры «ревнителей древлего благочестия» и никониан касались обрядовой, внешней стороны церковной жизни, не затрагивая сути православия. Но фанатизм спорящих, их неуступчивость делали свое дело — с обеих сторон сыпались обвинения и проклятия, брань и угрозы.
     Сторону «ревнителей» принимали многие знатные и богатые бояре, церковные иерархи, крестьяне и посадские люди. В Москве происходили волнения противников реформ Никона. Одно время «ревнители» надеялись, что их поддержит Алексей Михайлович. Он поначалу стоял в стороне от церковной реформы. Но сочувствовал ей, поддерживал патриарха, и Аввакум в нем разочаровался, перестал считать «благочестивейшим и православнейшим» царем.
     Падение Никона. Преследование раскольников. Через некоторое время непомерные гордость и властолюбие Никона столкнули его не только со светскими и духовными вельможами, которыми он помыкал, но и с царем.
     Значительно возмужавший, повзрослевший, прошедший через испытания военных действий в польской кампании, Алексей Михайлович не мог больше сносить патриаршие претензии, выходки второго «великого государя», к тому же претендовавшего на политическое первенство. Недовольство царя нарастало. Он перестал посещать службы, которые вел патриарх, приглашать его на приемы во дворец.
     Обидчивый и гневливый Никон не выдержал — на одном из богослужений в Успенском соборе он отказался от патриаршества, покинул столицу и уехал в один из построенных им монастырей — Воскресенский Новоиерусалимский к западу от Москвы. Никон ждал, что царь будет умолять его вернуться в Кремль. Но тот и не думал это делать. Обрадованный таким поворотом событий, царь отдал приказание подыскать нового кандидата в патриархи, более сговорчивого. Вокруг засуетились. Но не тут-то было. Никон не спешил давать согласие на уход, со сладким бременем власти ему расставаться не хотелось. И так продолжалось ни много ни мало восемь лет!
     Только в 1666 г. состоялся суд, на который под охраной стрельцов привезли Никона. Его свели с патриаршества и сослали в Ферапонтов монастырь, потом перевели в Кирилло-Белозерскую обитель, где он и скончался в 1681 г.
     В этом же году окончил свой земной путь и Аввакум, его фанатичный противник. Церковный собор 1666—1667. гг. проклял всех противников реформы, начатой Никоном и продолженной никонианами, в том числе и царем Алексеем. Тот же собор приговорил отдать сторонников Аввакума в руки «градских властей», т. е. мирских начальников, и судить их по Уложению. Аввакума и других подвижников «древлего благочестия» сожгли на костре в 1681 г.
     Старообрядцы, противники церковной реформы, вызывали сочувствие среди обиженных, угнетенных. Поддерживали раскол и представители знатных, богатых фамилий. Самые известные из них: боярыня Ф. П. Морозова, прославленная В. И. Суриковым, ее сестра княгиня Е. П. Урусова (обе умерли от голода и пыток в Боровской земляной тюрьме), князья Хованский и Мышецкий, представители других фамилий — Стрешнев, Соковнин, Потемкин и т. д. На стороне раскольников оказались и некоторые представители нарождающегося российского предпринимательства, купцы, казаки и т. д.
     Соловецкое восстание. Радикальные позиции раскольников выявились в ходе восстаний второй половины столетия. Восстали монахи прославленного монастыря на Соловках. Они отказались принять новонапечатанные «никонианские» книги.
     В конце 1667 г. правительство приняло строгие меры, распорядилось конфисковать все вотчины, имущество монастыря, закрыть пути снабжения всякими припасами. Со следующего года подошедшие сюда царские полки приступили к осаде монастыря. Но изолировать его не удалось: окрестные жители тайком снабжали монахов и монастырских трудников всем необходимым. Да и в самой обители, этой мощной крепости, хранилось большое количество всяких запасов. Осада продолжалась долгие восемь лет.
     Поморские жители открыто сочувствовали «отцам и страдальцам соловецким». Лишь с помощью монаха-перебежчика, который показал осаждавшим потайной ход, стрельцам удалось ворваться в обитель и сломить сопротивление восставших. Случилось это в январе 1676 г. Почти все защитники погибли в схватке, в живых осталось не более 60 человек из полутора тысяч.
     После подавления Соловецкого восстания усилились гонения на раскольников. Наряду с активной борьбой, расколоучители и рядовые раскольники все больше становились на путь пассивного непротивления злу, христианского послушания, ухода из мира и жизни. Они устраивали массовые запощевания (голодную смерть) и самосожжения (гари).
     Проповеди и призывы расколоучителей делали свое дело. «Гари» следовали одна за другой: с 1675 по 1695 г. их было около сорока, в огне погибло до 20 тысяч старообрядцев. Гонения на старообрядцев продолжались до XX в. и были признаны ошибочными на церковном соборе 1971 г.

???
1. Какую роль играла Русская православная церковь в жизни страны?
2. В каких сферах проявлялась эта роль? В чем она усиливалась, а в чем ослаблялась?
3. Охарактеризуйте личности Никона и Аввакума. Что их роднит, а что отличает?
4. Почему была проведена церковная реформа? Что, на ваш взгляд, в ней лежит на поверхности, а что скрыто от невнимательного взгляда?
5. Почему в рядах противников реформы оказывались люди, принадлежавшие к противоположным по имущественному положению слоям населения?
6. Можно ли материал, представленный в параграфе, считать прямым продолжением раскрытия вопроса о государственном строе России в XVIII в.?