Точка съемки и момент съемки

В обзорах портретных фотографий часто отмечают: «Неплохо выбран поворот головы и точка съемки». Действительно, даже самое выразительное лицо легко обезличить, если не учесть его выгодного положения. Недаром портретисты живописи часто пользуются поворотом головы в три четверти, позволяющим показать одновременно линии носа, губ и щеки.

Размещение объекта всегда должно быть сюжетно мотивировано. Произвольная передвижка его в границах картинной плоскости может изменять характер образа. В этом нетрудно убедиться, меняя границы кадра идентичных позитивов.

Выбор наилучшей точки съемки требует ориентации в съемочном пространстве. Фотохудожник видит натуру профессионально: он мысленно представляет ее в виде меняющихся композиций.

В практике фоторепортажа нередко обращаются как к верхней, так и к нижней точкам съемок. Первая оправдывает себя в сюжетном снимке, вызывающем необходимость расширить поле обозрения. Нижняя точка сообщает снимку некоторую плакатность, что, однако, не следует считать недостатком.

Перемена точки съемки по высоте ведет к смещению линии горизонта. Слишком высокая или слишком низкая точка неизбежно даст перспективное сокращение (ракурс). Известно также, что это сокращение тем сильнее, чем короче фокусное расстояние объектива и чем ближе снимаемый предмет к аппарату.

В портретном изображении резкий ракурс деформирует пропорции. Индивидуальный головной фотопортрет, как правило, ограничен ракурсами. Более разнообразны они в фигурном и жанровом портрете, где надо подчеркнуть позу и жест, кульминацию движения.

Ракурс — одно из активных средств авторской интерпретации сюжета. И, к слову сказать, от него никогда не отказывались выдающиеся мастера классической живописи. Даже академический К. Брюллов в своем известном историческом полотне «Последний день Помпеи» не убоялся написать фигуры в смелом перспективном преувеличении.

«Страшно я ракурсы люблю,— признавался В. Суриков.— Всегда стремился все дать в ракурсах. Они очень большую красоту композиции придают». Живописец этим выражал стремление не столько к экономии площади холста, сколько к динамичности, обостряющей восприятие.

Что же говорить об искусстве светописи, сильнейшая сторона которого — способность мгновенно запечатлеть неповторимое своеобразие человеческих движений? К сожалению, не так часто, как хочется, мы встречаем фотопортреты, отличающиеся новым, интересным ракурсом.

Велико значение точки съемки и связанного с ней ракурса, но не менее важен еще момент съемки. Нужно не только выбрать удачное место, но и подстеречь яркую фазу психологического состояния человека. В индивидуальном портрете самое главное — выражение лица. Оно приоткрывает нам душевный мир личности и ведет к пониманию образа.

С другой стороны, трудно передать живое выражение лица, живую мысль, если фотографируемый человек застыл в напряженном ожидании: когда же сработает затвор? Тут необходима быстрая съемка и особо развитое «чувство момента».

Почему обрела всемирную популярность фотография «Через пятнадцать лет»? Потому что ее автор успел «засечь» потрясающий по выразительности момент встречи. Зоркость и быстрота ориентации помогли ему схватить сгусток человеческих эмоций и выразить их в том единстве содержания и формы, которое делает репортажный снимок художественным произведением.

Фотографическое изображение часто называют остановленным мгновением жизни. Применительно к фотопортрету — это скорее молниеносный слепок душевного поведения человека. Его достоверной документацией мы обязаны исключительно моментальной съемке.

«Может быть, самое существенное в портрете — уловить время, в котором пребывает изображаемый,— замечает по этому поводу профессор-искусствовед А. А. Сидоров.— У каждого из нас бывает другое лицо в минуты душевного подъема и усталости; про больного говорим мы, что «на нем лица нет», что он «сам на себя непохож». Когда мы пытаемся, как это часто пробовали художники, «отвлечь лицо», то есть сделать человека как-то, вообще, вне времени, то сходство достигается редко» («Фотограф», 1926. № 9-10).

Таково значение момента съемки.

Постановочным методом трудно передать человеческое движение. Между тем жанровые снимки особенно ценны уловленным мгновением происходящего действия. Содержание сюжетов — люди и их взаимоотношения.

Жанровые сюжеты вокруг нас. Они — сама жизнь с ее непрерывной сменой событий. И умение вовремя схватить жизненную сценку, заключающую в себе большой социальный смысл — первая задача фотопублициста.

Если пейзажная съемка — начальная школа тренировки глаза, то жанровая — самая высшая. Здесь уже нельзя «поставить» свет. Результат съемки целиком зависит от находчивости фотографа.

Народный художник СССР Н. Жуков как-то писал: «Искусство современной фотографии, как мне кажется, кроется в искусстве скорости видения, зоркости наблюдения, в быстром отборе кадра. Но беда многих фотомастеров состоит в том, что, спеша снять, они не спешат увидеть, подумать, отобрать».

С этим замечанием художника в адрес своих товарищей по искусству нельзя не согласиться. Еще немало встречается снимков, где сюжет не вызывает сомнений в обстановке и времени действия, но тем не менее оставляет зрителя совершенно равнодушным. Объяснение простое: автор не раскрыл внутреннего смысла изображаемого.

«В распоряжении художника — всего лишь одно мгновение, но мгновение это может быть продлено, если оно носит на себе след мгновения предшествовавшего и предвосхищает последующее» (Дени Дидро. Разрозненные мысли. — Собр. соч., т VI. М.. Гослитиздат. 1946. стр. 556). Хотя Дидро имел в виду живописцев, мысль эта целиком относится и к фотографам.

Свежая изобразительная форма — могучий инструмент. Без умения определять выдержку и улавливать момент, без выбора верной точки съемки не получить хорошего фотопортрета. Всегда надо помнить и о том, что самая главная «точка съемки» — идейная позиция художника. Партийность, народность, настойчивое стремление увидеть большое в малом — вот главное, что помогает создать впечатляющий образ современника, образ, раскрывающий высокие духовные качества строителя новой жизни.