8 августа 1910 г. Валериан на пароходе прибыл к месту ссылки в Нарым. Это захолустный, маленький городок в 500 километрах от Тобольска. Нарым шесть месяцев в году оторван от внешнего мира. Политические ссыльные, попадая сюда, почти совершенно не имели надежды выбраться на свободу. Полицейский надзор был строгий.
     Заметно переменилась жизнь ссыльных с приездом в Нарым Валериана. Он, как и везде, сумел завоевать к себе симпатию, доверие и заслуженный авторитет.


     «Свежую струю внес в нашу жизнь Валериан. У нас закипела работа. Он так легко, так весело собирал вокруг себя и молодых и старых людей, что даже те, которые в самом начале отнеслись недоверчиво к его молодости, стали уважать его и прислушиваться к его мнению!», — говорит в своих воспоминаниях один бывший нарымский ссыльный.
     В нарымской ссылке находился в это время и Я. М. Свердлов. Он был в особой опале у полиции: за попытку бегства из Нарыма его загнали в «Максимкин яр» — очень глухое, отдаленное место края. Валериан организовал борьбу с полицией: за возвращение Я. М. Свердлова в Нарым. "Упорно и долго сражались ссыльные с полицией", и в конце концов им удалось выручить Свердлова из «Максимкина яра» в Нарым.
     Большевики, кроме борьбы с полицией, ожесточенно сражались с меньшевиками, которые везде и всюду пытались мешать подготовке ссыльных для дальнейшей борьбы с царизмом.
     — Нельзя доверять работу в библиотеке меньшевикам, — говорил Валериан, — они могут запастись вредной литературой, вести агитацию и мешать нам. Большевик должен работать в библиотеке, он должен наблюдать за каждым ссыльным, что тот читает, и руководить этим чтением.
     — Нужно быть подкованным в политических знаниях. Ссылка — это вынужденное бездействие. Мы не должны ни на минуту забывать, что борьба продолжается, что мы временно выбыли из строя и что не сегодня так завтра мы встанем в ряды борцов за социализм. Борцы должны всегда знать, за что они борются, — постоянно твердил Валериан.
     Большевики организовали политическую школу. Лекции читали Свердлов и Куйбышев.
     «Но скоро мы увидели, — вспоминает В. Косарев, — что у «курсантов» школы нехватает общих знаний и это служит препятствием к дальнейшему изучению теоретических вопросов. Валериан Владимирович привелся за организацию общеобразовательного кружка и сам вел в нем занятия. Условием для поступавших в кружок и школу мы ставили по окончании учебы побег и работу в подпольной организации.
     К каждому пароходу, который приходил в Нарым, политические ссыльные выходили встречать новых товарищей.
     Сейчас же начинался опрос:
     — Кто здесь большевик?
     И ссыльные большевики идут на несколько дней к Куйбышеву или Свердлову. Живя у них, знакомятся с обстановкой, ищут себе подходящее жилье и принимаются за работу в кружках, в библиотеке, в столовой, в кооперативе.
     Побеги устраивались зимой. Летом было трудно бежать от зорких глаз полиции. Зимой легче. Зимой ссыльные уходили в лес за дровами. Сами рубили вековые сосны, сами пилили их и сами перевозили. Многие из лесу так и не возвращались. Их разыскивали, но большей частью без успеха.
     Хорошая, организация ссыльными столовой, кассы взаимопомощи, библиотеки, общеобразовательной школы чрезвычайно беспокоила местных жандармов и полицию.
     — Как это? У ссыльных — и все свое?
     Заволновались, засуетились и, не решив этого вопроса, вызвали из Томска помощь. Приезжал сам томский губернатор с огромной сворой вооруженных опричников.
     Через некоторое время, в ноябре 1910 г., жандармы опять вернулись в Нарым, чтобы ликвидировать «преступное общество».
     Один из ссыльных в письме к своей томской знакомой похвастался крепкой организацией нарымских ссыльных, рассказал о школе, о рефератах, читаемых в кружках, и при этом так увлекся, что даже назвал фамилии товарищей, посещающих кружки. Перехватив это письмо, жандармы отправились прямо на квартиру «откровенного» человека и арестовали там шесть товарищей, упомянутых в письме.
     Затем на основе материалов, найденных при обыске, арестовали еще 11 человек. Всего, таким образом, было арестовано 17 человек.
     Была зима. Нужно было много лошадей, чтобы увезти всех арестованных. Везли их под сильным конвоем — на каждой подводе по три-четыре стражника. Местные жители хорошо знали всех ссыльных и сочувствовали им. Они организовали своеобразный саботаж: одни говорили, что у них (заболела лошадь, другие — лошади ушли за дровами, третьи — лошади не подкованы. Поэтому в первую ночь удалось увезти только 10 человек. Одному арестованному удалось бежать.

     Валериан выехал со второй очередью утром. Его вышли провожать.
     — Из-за неосторожности одного товарища вырывают сразу 16 человек... Отрывают от работы... Вы должны продолжать начатую работу, помните, что она подготовляет вас к большой борьбе, — так прощался Валериан с провожавшими его товарищами.
     В Томске не смогли найти серьезных обвинений против арестованных, и после четырех месяцев заточения в тюрьме все они были возвращены обратно в Нарым.
     Кроме занятий, по политическим и общеобразовательным вопросам Валериан знакомил ссыльных с классической литературой.
     Один товарищ рассказывает, как ссыльные устроили митинг по поводу смерти Л. Н. Толстого. Валериан выступил с речью, в которой дал анализ творчества Толстого.
     «Наша аудитория стояла, как загипнотизированная, слушая еще совсем молодого Куйбышева. Когда только успел этот юноша столько, задать и по политическим вопросам и литературу изучить?» — спрашивали слушатели..
     Валериан в ссылке очень много читал и преподавал в кружках ряд предметов. Для этого, конечно, приходилось самому заниматься много и основательно.
     «Все, за что брался Валериан Владимирович, он проводил как-то легко и даже весело. Он никогда не унывал и своей бодростью заражал всех окружающих». — говорили о Валериане.
     «В нарымской каталажке было очень тесно и отвратительно, но и в ней Валериан продолжал своей бодростью и веселостью поднимать дух у других».
     «Он всегда, как бы ни устал и как бы поздно ни ложился спать или как бы рано ни вставал, всегда делал гимнастику».
     «У нас в Нарыме устраивались и танцевальные вечеринки. И на них веселее Валериана и изобретательнее его не было никого», — писала о Валериане одна ссыльная.
     Наступил день 1 мая 1912 г. Ссыльные ушли на лесную лужайку с красным флагом, На маевке с речью выступил Валериан. Полиция арестовала многих участников первомайской демонстрации и создала процесс по «делу о бунте ссыльных в Нарыме». Но арестованные скоро были выпущены из каталажки за ненахождением улик.
     7 мая 1912 г. Валериан закончил срок ссылки и по «проходному свидетельству» выехал в Омск.
    *
     Возвратившись из ссылки в Омск, Валериан остановился у своей бабушки. От воинской повинности его освободили. Валериан никак не предполагал, что «дело о бунте ссыльных в Нарыме» еще может всплыть и иметь свои последствия. Но оно всплыло. Вскоре по приезде в Омск Валериан был арестован за участие в первомайской демонстрации в Нарыме и отправлен в томскую тюрьму.
     Здесь собрались уже все бывшие нарымские ссыльные, принимавшие участие в первомайской демонстрации.
     «В томской тюрьме мы находились в чрезвычайно тяжелых условиях. Самодержавие делало все, чтобы ухудшить наше положение. Чтобы противодействовать вредному влиянию тюрьмы, товарищ Куйбышев занимался ежедневно гимнастикой и заставлял то же самое делать и нас», — вспоминает один товарищ.
     А сам Валериан рассказывал, как своей ежедневной гимнастикой они привлекли внимание часового. Часовой был, видимо, солдат-крестьянин из глухого села и не имел никакого понятия о гимнастике. Наблюдая одно и то же
в каждое свое дежурство, он решил, что все эти арестованные какой-то языческой веры и совершают каждое утро и вечер свое моление.
     Однажды, желая посмеяться над религией язычников, он обратился к Валериану с каким-то замечанием. Тот сначала не понял его, а поняв, так весело рассмеялся, что опять привел часового в недоумение. С большим трудом Валериан вместе с товарищами объяснил часовому, что такое гимнастика и зачем они ею занимаются.
     Так проводил свою молодую жизнь Валериан. Так он закалял себя в самых трудных условиях и всегда неустанно учился, учился и учился.
     — Вместо спокойной жизни, жизни с комфортом и удобствами Валериан выбрал себе ужасную, мученическую жизнь, — постоянно говорила о нем мама.
     Ей все же пришлось увидеть своего сына, неустрашимого революционера, непримиримого, до конца преданного партии большевика, достигнувшим своей цели. Она умерла в 1921 г., когда Валериан уже работал в Москве. От матери не осталось даже скромной могилы. Но зато на том месте, где она похоронена, вырос мощный завод, в строительстве которого принимал деятельное участие ее сын.