Катарская (альбигойская) ересь

В начале XIV в., спустя столетие ужасных репрессий и гонений, были казнены последние вожди катаров. Только после этого римско-католическая церковь, французские короли и принцы смогли успокоится и больше не вспоминать о так называемых «добрых людях».

 

 

 

 

Освобождение «замурованных» в Каркассоне из инквизиторской тюрьмы. Худ. Ж.-П. Лоран, 1879, музей Каркассона, Франция

 

В 1229 г. Каркассон окончательно отошел французской короне. Многочисленные несогласные были обвинены в ереси и содержались в городской инквизиторской тюрьме, которую в народе прозвали «Стеной», а заключенных в ней – замурованными. Сама тюрьма, находившаяся на главной площади Каркассона, была обнаружена археологами в 2013 г. 

 

 

 

 

На раскопках Каркассонской инквизиторской тюрьмы. Фото 23 марта 2014 г. ©Dominique Baudreu

 

 

Пьер Отье – последний великий еретик Лангедока – умер на костре перед кафедральным собором Святого Этьена в Тулузе 10 апреля 1310 г. Приговор был произнесен накануне известным тулузским инквизитором Бернаром Ги и его коллегой из Каркассона, которые устроили целое действо из обвинительного процесса. Согласно определению римско-католической церкви, Пьер Отье был «совершенным еретиком» (а в терминологии катаров быть «совершенным» означало принадлежать к сословию духовенства). На самом же деле «совершенные люди» – катарское духовенство – должны были вести скромную жизнь, такую же как вели святые апостолы, давать последнее благословение умирающим и читать проповеди. «Катарос» переводится с греческого как «чистый», сами же представители катарской ереси называли себя «добрыми людьми» или «добрыми христианами». Для инквизитора Ги Пьер Отье был ересиархом, признанным лидером всех отвернувшихся от истиной веры.

 

 

 

 

 

Жителей Каркассона изгоняют из города во время осады войсками Симона де Монфора. Миниатюра 1415 г.

 

 

Почти десятилетие Пьер Отье пытался вернуть назад былое влияние катаров, которое существовало в  Лангедоке ранее. На деле, ему удалось привлечь под свои знамена только юг графства Фуа, где сформировалось небольшое подпольное сообщество, сеньоры стали учениками Отье. Сообщество быстро распалось, еще до казни Отье, которая подвела итог существованию альбигойской (катарской) ереси и утвердила триумф католической церкви. Триумф, однако, был омрачен отказом ересиарха публично отречься от ереси и покаяться в грехах. Отречение было предложено ему инквизитором Бернаром Ги в обмен на жизнь. Отье выбрал смерть мученика и даже на костре обличал католическую церковь как «матерь блуда, собор дьявола и синагогу Сатаны».

 

 

 

 

 

Замок Фуа. Вид с префектуры. Фотография: Jean-Louis Venet. Замок Фуа в X-XI вв. был резиденцией графов-лидеров окситанского сопротивления во время Альбигойского крестового похода

 

 

Инквизиция добилась своего. Катарское движение было обезглавлено, новых харизматичных лидеров, способных противостоять церкви, не нашлось и «ересь» оказалась на грани исчезновения. Единственным «добрым человеком», сохранившим влияние у народа оставался Гийом Белибаст, но и его сожгли живьем осенью 1321 г. В 1309 г. Белибаст бежал из Каркассонской инквизиторской тюрьмы и укрылся в Испании. Руководить оттуда паствой он уже не мог. Белибаст вернулся на север Пиренеев только спустя 12 лет, тогдашний епископ Памье заманил его в ловушку.

 

 

 

 

Памятная доска в честь Гийома Белибаста («последнего катара») в испанском городе Сан-Матео. Фотография: Llapissera

 

 

«Если бы ты снова уверовал и покаялся в грехе, что ты сотворил против меня, я бы простил тебя и призвал к себе, и мы бы вдвоем бросились вниз с этой башни, и тотчас бы наши души предстали бы пред Отцом Небесным. [...] Я не забочусь о своей плоти, она ничто для меня, она удел червей», - так говорил Гийом Белибаст, обращаясь к Арно Сикру, человеку который весной 1321 г. предал его и заманил в ловушку в деревне Тирвия, где его схватила инквизиция.

 

 

 

 

 

Замок Виллеруж-Терман во Франции. В нем в 1321 г. был казнен Гийом Белибаст

 

 

Чтобы отметить основные вехи катарского вероучения обратимся к определениям приговора, вынесенного Пьер Отье. В частности, он обвиняется в проповедовании теологического дуализма, когда признается существование двух богов «одного хорошего и другого плохого». Первый – суть божественная Троица – никогда не принимал земного (материального) обличья, тогда как второй – Сатана – создал «все вещи видимые и физические». Согласно протоколам допросов других еретиков, допрошенных во второй половине XIII в., все «добрые люди» Лангедока придерживались таких же верований.  Бернар Ги, кстати, называл их «неоманихейцами», другие инквизиторы также не употребляли слова «катары». Оно никогда не было произнесено на юге Франции, ни самими диссидентами, ни их палачами. Единственными настоящими «катарами» в том смысле, в котором это слово употребляют в греческом (см. выше), были представители секты, возникшей в позднюю Античность в северной Африке. Эту секту заклеймил Блаженный Августин в одном из своих посланий. В 1136 г. некий немецкий монах назвал «катарами» оппозиционеров из Кельна, которые обличали коррупцию церкви и призывали народ отказаться от посредничества священников при отправлении обрядов. Теперь, апеллируя в авторитету Св. Августина, всех несогласных можно было обвинять еретиками и отвечать на их аргументы инквизиторскими кострами. Теологи, папы и инквизиторы тут же осознали выгоды, которые несет применение этого термина к несогласным и часто использовали его на судебных процессах на территориях Священной Римской империи и в Италии. В Лангедоке же, как ни странно, термин «катары» не употреблялся ни разу.

 

 

 

 

 

Святой Августин учит в Риме. Худ. Беноццо Гоццоли, 1464-1465 гг. Роспись церкви Сант-Агостино (сцена шестая, южная стена) в г. Сан-Джиминьяно, Италия 

 

 

Начиная с XII в. почти повсеместно в Западной Европе стали возникать альтернативные религиозные течения. По времени они совпали с внутренними преобразованиями, происходившими в римско-католической церкви. Лидерами этих движений иногда становились сами священники, восставшие против авторитетов, по большей же части их возглавляли миряне. Общими для них было два пункта: антиклерикализм и приверженность евангельскому учению. Их сторонники осуждали накопление богатств католическим духовенством и клеймили привилегии и власть, которыми те обладали. Соответственно, они отрицали необходимость посредничества между людьми и Богом, роль, которую взял на себя римско-католический клир. Все таинства, таким образом, объявлялись незначимыми. Еретики приводили аргументы в свою пользу, цитируя Евангелие, которое они предлагали понимать буквально. Ни в одной строчке Нового завета речь не идет о священниках, ни о праведности стяжания богатства и власти, чем в последнее время только и занималось духовенство. Единственной моделью праведной жизни, приемлемой для священника, объявлялось апостольство. Ученики Христа выбрали путь смирения и бедности, а католические священники отказались от их заветов в пользу богатства и власти.

 

 

 

 

 

Изгнание торгующих из храма. Худ. Эль Греко, 1600 г., Национальная галерея, Лондон, Великобритания

 

 

Графы, князья, принцы и короли стремились в зародыше подавить оппозиционные церкви течения, объявленные ею же еретическими и, следовательно, дьявольскими. Сеньоры имели свой интерес в поддержании римско-католической церкви, ведь именно она легитимизировала их власть и венчала на царство. В трех южных французских регионах, тем не менее, мирская власть не была столь сильно организована и зависима от центра, в связи с чем именно здесь еретические течения обрели большое кличество сторонников. Клир не имел в Лангедоке той же власти и того же влияния на умы мирян, как древних центрах католичества.

 

 

 

 

 

Руины Нарбоннского замка, резиденции графов Тулузских в XIII в. Один из катарских замков

 

 

В XII в. г. Тулузское графство переживало свой расцвет, жители были избавлены от непосильного феодального гнета, поскольку правители  были заняты в основном внешней политикой и династическими спорами. С юга их теснили король Арагона и граф Барселоны, с севера и запада английский король (одновременно герцог Аквитании) и французский. Катарское учение было принято в Тулузе на ура и быстро распространилось за пределы графства, охватив весь Лангедок. Для того, чтобы очистить Лангедок от так называемой ереси, в стремлении подчинить его церкви, в 1209 г. папство объявило первый внутренний Крестовый поход. Во главе его был поставлен Симон де Монфор, который вместе с другими сеньорами с севера Франции намеревался захватить себе побольше земель. Спустя 20 лет, согласно мирному договору Мо-Париж, все разногласия между Тулузой и королем Франции были разрешены, все южные владения отходили к домену Капетингов, графу Реймонду VII Тулузскому оставалась лишь часть бывших владений, на которых вводилась инквизиция. Вся катарская ересь, таким образом, объявлялась вне закона, а все следующие катарскому канону подвергались аутодафе. Альбигойский крестовый поход окончился полной победой римско-католической церкви. В дальнейшем несколько мелких сеньоров поддержали выступления катаров, которые носили все более спорадический характер и к концу XIV в. прекратились совсем.

 

 

 

 

 

Бюст Симона де Монфора работы Ж.-Ж. Фешера, 1838 г., Версальский дворец, Версаль, Франция

 

 

Естественно, что искоренение ереси ставилось целью Альбигойского Крестового похода только на бумаге, да и сами крестоносцы мало интересовались катарами, исповедовавшими евангельские заветы. Даже после завершения похода в живых осталось множество еретиков, они просто перевели свою деятельность в подполье. На самом деле Капетинги и римско-католическая церковь стремились установить свое влияние на южные земли и таким образом упрочить свою власть во Франции. Собственно же преследованием еретиков стала заниматься Святая Инквизиция, деятельность которой начинается в 1233-1234 гг. За 50 лет власть инквизиции, благодаря ее устрашающим методам борьбы, стала огромной и диссиденты были полностью уничтожены. Миряне стремились как можно меньше общаться с еретиками, поскольку рисковали попасть в лапы инквизиторов, но также и потому, что в лоне католической церкви стали появляться странствующие монашеские ордена, в частности орден францисканцев, проповедовавшие бедность и смирение – по сути апостольский образ жизни, то к чему призывали духовенство катаров. Выражаясь современным языком, имидж церкви был восстановлен, и необходимость в катарских вероучениях отпала сама собой.

 

 

 

 

 

Экстаз Св. Франциска. Худ. Ф. де Сурбаран, 1658 г., Старая пинакотека, Мюнхен, Германия

 

 

Отныне «добрые люди» жили в постоянном ожидании худшего, многие бежали в северную Италию, как например, Пьер Отье, который, однако, вернулся на родину в 1298 г. Провал катарского движения, по мнению многих историков, связан с дуалистической доктриной вероучения, которую мало кто поддерживал из народа. Материальный дольний мир считался у катаров порождением Сатаны, неудивительно поэтому, что они не могли найти в нем приюта и сторонников. 

 

 

 

 

 

Окситанский крест. Символизировал принадлежность к катарам. Изначально символ такого креста фигурировал на гербе графов Сен-Жиль, откуда перешел на герб графов Тулузских, а затем и на герб Лангедока. После Альбигойского крестового похода крест упразднен

 

 

Семена катарского учения, брошенные на благодатную почву французского юга, проросли во время Реформации, затронувшей и эту часть Европы.  В XVI-XVII вв. защитники католицизма, такие как Боссюэ, клеймили лютеран и кальвинистов как средневековых еретиков. А сами реформисты видели в альбигойцах и вальденсах (представителей другого религиозного учения, возникшего в то же самое время на западе Европы) предвестников Великой реформы, которые пострадали за то, что подняли голос против папизма. И даже сегодня протестанты юга Франции считают, что в них живет свободный дух катаров.

 

 

 

 

Папа Иннокентий III отлучает катаров от церкви. Миниатюра из кодекса XIV в.

 

 

Как уже говорилось выше, еретики из Лангедока именовали себя «добрыми людьми» или «добрыми христианами». Римско-католическая церковь называла их «альбигойцами», «нео-манихейцами» или «еретиками».  Термин «катары» впервые был употреблен в 1953 г. в одном их научных трудов и звучал как «катары с юга Франции». Подобное уточнение потребовалось, видимо, потому, что сам термин употреблялся в Средние века только в Германии и Италии. Что касается широкого употребления термина – это случилось только в 1966 г. – когда в одном из эпизодов популярной французской передачи «Камера исследует прошлое» авторы сценария Алан Деко и Андре Кастело, изучавшие лангедокскую ересь, назвали так представителей этого религиозного движения. В этот период наблюдались значительные политические и экономические трения между Парижем и южными, окситанскими регионами, поэтому тема катаров, пострадавших от захватнических планов французской короны, пришлась как нельзя кстати. Начиная с 1980-х гг. туристический рынок Лангедока использует идею «катарских замков» в своей работе.  Сегодня предлагается широкий выбор экскурсий по местам, где в Средние века жили катары и горели костры инквизиции.

 

 

 

 

Крепость Монсегюр – последний оплот катаров. Департамент Арьеж, Франция

 

 

 

 

 

В 1208 г. папа Иннокентий III выдвинул идею внутреннего Крестового похода для борьбы с Альбигойской ересью. Проект был единодушно поддержан князьями с французского севера, которые надеялись захватить новые земли.

 

1229 г.  – завершение Альбигойского похода. Почти все земли французского средиземноморского региона отходят под власть Капетингов.

 

 

 

 

Крестоносцы атакуют альбигойских еретиков. Миниатюра XIV в.

 

 

1232 г. Многие еретики, ушедшие в подполье в связи с победой крестоносцев, находят прибежище в замке Монсегюр (графство де Фуа).

 

1233 г. Для борьбы с еретиками папа Григорий IX учреждает Инквизиционных трибунал, который он помещает под начало странствующих монашеских орденов (францисканцев и доминиканцев).

 

 

 

 

 

Святой Доминик де Гусман проповедует против еретиков из Лангедока. Фреска работы Андреа Бонайути, XIV в. Базилика Санта Мария Новелла, Флоренция, Италия

 

 

1234 г. Двое «добрых людей», последователей альбигойской ереси становятся первыми жертвами инквизиции в Лангедоке.

 

1244 г. После 10 месяцев осады Монсегюр, последнее прибежище катаров, пал. Все его жители – 225 человек – сожжены заживо под стенами замка.

 

Около 1300 г. Возрождение ереси под влиянием Пьера Отье, нотариуса из Акса в графстве де Фуа.

 

1321 г. Гийом Белибаст, последний «добрый человек» Лангедока умирает на костре. В 1329 г. в Каркассоне были казнены три последних еретика.

 

 

 

 

 

Святой Доминик, руководящий аутодафе. Ок. 1493 г. Фреска работы Педро Берругете в соборе Святого Фомы в г. Авила, Испания

 

 

 

 

 

21 ноября 1321 г. Арно Сикр дал показания епископу Памье. Сикр провел два года с Гийомом Белибатстом, а затем предал его и заманил в ловушку. В своих показаниях он ссылается на речи Белибаста и других катаров – Гийометты и Пьера Мори, находившихся в изгнании в королевстве Арагон. Из протоколов его допроса можно узнать о катарской поздней доктрине, некоторые выдержки приводятся ниже.

1. Сатана заключил души в человеческие тела

 

 

 

 

 

Сотворение мира. Ок. 1376 г. Фреска работы Джусто де Менабуои в баптистерии собора Падуи, Италия

 

 

Сатана пришел в царствие небесное с прекрасной женщиной, которую он показал всем добрым душам нашего Отца небесного, - так говорил мне Белибаст. Потом Сатана забрал с собой эту женщину, а души, потерявшие разум от вожделения, последовали за ними. Падшие души впоследствии осознали, что стали жертвами козней врага небесного Отца и вспомнили величие, в котором они пребывали ранее. Тогда Сатана создал человеческое тело и заключил в него души, чтобы они навсегда забыли величие Отца небесного.

 

 

2. Души переселяются из тела в тело, пока их не освободят

 

 

 

 

 

Ангел принимает душу умершего. Гравюра XVI в.

 

Как говорил Белибаст, эти души, выходя из своей одежды, то есть из человеческого тела [в момент смерти], остаются нагими и стремятся занять первый попавший приют, например, тело любого животного, которое тяжело пока еще неживым эмбрионом (собака, кобылица, крольчиха или какая другая скотина), или в тело женщины. [...] И так переходят души из одной одежды в другую до тех пор пока не найдут ту, которая наиболее прекрасна – тело мужчины или женщины, которые познали Благо [т.е. исповедуют катарскую веру]. И в этом теле обретают славу, а по выходу из него возвращаются к небесному Отцу.

3. Занятия сексом угодны только Сатане

 

 

 

 

 

Еретики пытаются привлечь к себе верующих. Миниатюра из Bible moralisée XIII в. Бодлианская библиотека, Оксфорд, Великобритания

 

 

Он [Белибаст] говорил, что никакой мужчина не должен спать с женщиной. Ни один ребенок, ни мужского, ни женского пола не должен быть больше рожден, поскольку вскоре все души соединятся с небесным Отцом. Сеньоры [Гийометт Мори имеет ввиду «добрых людей» ] придумали как укрываться от других, они берут в дом женщину, тогда миряне думают, что они женаты, и не полагают их еретиками. К женщине же они не притрагиваются, несмотря на то, что почитают как жену.

4. Как молиться, чтобы не впасть в грех

 

 

 

 

 

Центральная часть триптиха «Поклонение волхвов». Худ. И. Босх, ок. 1510 г. Музей Прадо, Мадрид, Испания

 

 

Никто не должен читать «Отче наш» [говорил Пьер Мори ], кроме наших «добрых сеньоров», ибо только им открыт праведный путь. Но мы и прочие с нами, впадем в смертный грех, если будем произносить молитву, потому что праведный путь от нас скрыт, ибо мы едим мясо и творим блуд с женами. Какую же молитву я должен читать, если не «Отче наш»? – спросил Арно Сикр. Еретик отвечал: Веди меня Господи, как вел ты волхвов. Что же до «Аве Мария», то он говорил, что это выдумки папистов.

5. Притворяйся, чтобы не быть пойманным инквизицией

 

 

 

 

 

Чаша Св. Реми. Использовалась для помазания на царство французских королей. Выполнена в XII в. Реймсский кафедральный собор, Реймс, Франция

 

 

Однажды я спросил его, креститься ли он, он мне ответил, что притворяется, когда осеняет себя крестом. На самом деле он просто подносит перста к голове, а потом к груди, как если бы отгонял мух. Тогда я спросил его, верует ли он, что просфора есть тело Христово. Он ответил, что не верует. От также говорил мне, что ходит в церковь, чтобы его считали католиком, и чтобы молится, ибо разговаривать с Отцом небесным можно где угодно – и в храме и вне его.

6. Богородица, святые и распятие – суть идолы

 

 

 

 

 

Распятие. Первая развертка Изенгеймского алтаря. Худ. М. Грюневальд, 1506-1515 гг. Музей Унтерлинден, Кольмар, Франция

 

 

Каждый раз, когда он видел изображение Пресвятой Девы, он мне говорил: дай полушку этой Машеньке, и насмехался над иконой. Он говорил, что сердце человека – вот настоящий храм Божий, и что земной Храм есть ничто. Он называл идолами развешанные в соборах иконы Христа и святых. Я слышал от него, что он ненавидит распятие и отказывается ему поклоняться, и борется с желанием уничтожить его.  Потому что Сын Божий был пригвожден на этот крест, мы не должны любить это орудие пытки, но ненавидеть его и искоренять из нашей жизни всеми возможными способами.

 

 

 

Автор: Жуковская Д. 

 

 

 

Обсудить статью на форуме