Русь и крестоносцы в XIII веке

Семенов Василий

Древняя Русь, как молодое общество, была частью уже сложившегося территориально-политического, культурно-конфессионального и идеологического (в средневековом смысле) мира. В результате она сразу стала объектом внимания других обществ, которые должны были включить её в свою идеологическую и политическую картину мира и выработать собственное отношение к ней на основе этой идеологии. Этот мысленный образ во многом повлиял на реальное положение народа и Древнерусского государства на международной арене и действия отдельных держав и даже целых групп государств по отношению к нему и его политике.

В XII – XIII веках Русь находилась в состоянии разобщённости. Отсутствие единства привело к тому, что страна стала лакомым куском для государств, претендовавших на новые территории. В результате феодальной раздробленности русские княжества была сильно ослаблена и не могли достаточно эффективно воевать. Монголо-татары, немецкие рыцари и шведские феодалы могли беспрепятственно грабить русские земли.

Миниатюра Лицевого летописного свода, середины XVI века, изображающая Ледовое побоище, где столкнулись Русь и немецкие рыцари

В конце XII века католическая церковь активно поддерживала идею завоевания северо-западных территорий, в состав которых входила Русь. Папский престол хотел получить новые земли и распространить на них свое влияние.

Наибольший интерес в качестве исторических первоисточников по рассматриваемой теме представляют собой: «Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов» и «Хроника Ливонии» Генриха Латвийского». В данных источниках, в том числе, описаны события, связанные с взаимоотношениями между крестоносцами и княжествами древней Руси, в нашем случае – Новгорода и Пскова (близким по духу и культуре древнерусским городам с единым иерархом).

«Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов» – древнейший из известных памятников новгородского летописания. Он содержит многочисленные сведения по истории Великого Новгорода и других русских земель. Старший извод Новгородской первой летописи сохранился в единственном пергаменным Синодальном списке – древнейшем списке русских летописей. Младший извод представлен девятью списками, главные из которых – Комиссионный (1440-е годы, хранится в Архиве Санкт-Петербургского института истории РАН) и Академический (1440-е годы, хра-нится в Библиотеке РАН). Часть летописи считается утраченной.

События, освещаемые летописью, преимущественно составляют местный характер, хотя есть и описания событий, происходящих вне Новгорода, внесённые, по-видимому, на основании устных свидетельств. В летописи регулярно описывались происходящие смены князей, выборы архиепископа и высших городских управляющих, строительства церквей и устройство монастырей, военные предприятия с участием новгородцев, пожары, эпидемии и сведения об экстремальных погодных явлениях.

Старинный Великий Новгород. Художник А. М. Васнецов, 1901 г.

«Хроника Ливонии» («Chronicon Livoniae») Генриха Латвийского – наиболее ранняя Ливонская хроника, описывающая завоевание крестоносцами земель Восточной Прибалтики. В отличие от классических погодных летописей с достаточно короткими записями, представляет собой цельное художественное произведение, состоящее из четырёх книг («О первом епископе Мейнарде», «О втором епископе Бертольде», «О епископе Альберте» и «Об Эстляндии»), повествующее о крещении и просвящении язычников, передающее историю Ливонии через деяния епископов и архиепископов и освещающая исторические события в Ливонии и окружающих странах в период с 1186 по 1226 год.

Вопрос об авторстве древнейшей ливонской хроники остаётся спорным. Многие склонны считать автором хроники священника Генриха Латвийского (Латышского). Ещё в начале XX века Ив. Юрьенс отмечал, что кто бы ни был автор, «несомненно это человек близкий к власти, всё знавший. всё слышавший, живший в Риге или Дюнамюндском монастыре или даже Фределанде, тем важнее и достовернее написанная им история, но тем пристрастнее освещение изложенных им фактов».

Основные события, которым посвящена летопись, – этапы христианизации восточных прибалтийских государств. Хроника описывает северные крестовые походы против язычников Прибалтики (куда более успешные, чем кампании по спасению Гроба Господня в Иерусалиме). В результате этих походов христианским скандинавским князьям и немецким рыцарским орденам под руководством князей-епископов удалось распространить христианство в Прибалтике и сделать регион зависимым от Священной Германской империи.

Хроника Генриха Латвийского состоит из четырёх книг, но в хронологических рамках данного исследования наибольший интерес представляют третья и четвёртая.

Третья книга называется «О епископе Альберте». Он описывает период 1198 – 1208 годов: приезд третьего епископа Альбрехта фон Буксгевдена, основание Ордена меченосцев, завоевание ливонских земель и их разделение между Орденом и Ливонским епископством. В этой книге описаны войны с полоцким князем и литовцами, а также завоевание княжества Кукейносского и земель селов.

Четвёртая книга «Об Эстляндии». О событиях между 1208 и 1226 годами: войны против племён эстов, покорение Герсикского княжества, войны с куршами, семигалами, литовцами, а также с князьями псковскими и новгородскими.

Возникновение ордена меченосцев

В конце XII в Восточной Прибалтике, имеющей очень важное геополитическое и торговое значение и находящейся под серьёзным влиянием древнерусских княжеств (Новгородского, Псковского и Полоцкого, в большей степени), наметилась повышенная активность западных миссионеров. Немецких, датских и шведских феодалов манила возможность получения новых земель. Купечество стран Балтийского моря из активно развивающихся городов Бремена, Любека, Висбю (на острове Готланд), стремилось установить контроль над восточноприбалтийскими рынками и торговыми путями от побережья вглубь материка, вытеснив оттуда русских купцов. Основой колонизации этих земель, населённых преимущественно языческими племенами, должно было стать включение местного населения в лоно католической церкви. Верховная власть русских князей над прибалтийскими племенами не нарушала общественной и политической жизни этих племён. Полной свободой пользовались прибалтийские племена и в вопросах вероисповедания. Т.е., за редким исключением, русские князья не предпринимали никаких попыток распространения православной веры, что отмечал Генрих Латвийский в «Хронике Ливонии». Кроме того интересы русских князей ограничивались, в основном, регулярным сбором дани и предоставлением военной помощи в случае необходимости. Русские властители часто демонстрировали плохое знание международной ситуации, допускали крупные внешнеполитические ошибки и проявляли политическую близорукость.

Таким образом на этих территориях возникла благоприятная ситуация для ползучей колонизации со стороны западных и северных прибалтийских стран. С 80-х годов XII века начать крещение и политическое подчинение народов Восточной Прибалтики были готовы датчане. Однако внутренние проблемы (восстание поморских славян) заставили их отложить задуманное, чем незамедлительно воспользовались купцы-миссионеры из городов Северной Германии.

В 1182 году на корабле из Бремена прибыл аббат, миссионер и будущий ливонский епископ Мейнард. По собственной (бременской) инициативе, или по согласованию с Римом – доподлинно неизвестно, но помимо миссионерской деятельности он отправлялся в качестве посла бременского архиепископа к князю Полоцкому и чьё посольство было признано весьма успешным. Миссионерство же Мейнарда трудно признать успешным. Живя во враждебном окружении ливов, без должной поддержки покровителей (множество проблем в епархии после смерти в 1184 г. бременского архиепископа Зигфрида) деятельность католического епископства в низовьях Западной Двины была номинальна вплоть до конца XII в. Умер Мейнард в 1196 г., как отмечено в «Хронике Ливонии» – «от многочисленных огорчений и неудач».

Вторым епископом Ливонии стал епископ Бертольд. Его миссионерство также трудно признать удачным, однако именно он, вернувшись в Готландию, а в последствии в Саксонию, после первого своего (неудачного) визита в Ливонию, смог заручиться поддержкой папы и, собрав войско из тевтонских рыцарей предпринял первую попытку северного крестового похода, в котором и погиб в 1198 году. Разозлённые гибелью своего епископа немцы разгромили местных жителей в сражении, потом прошлись по округе, громя и сжигая всё на своём пути. Ливские старейшины были перепуганы тевтонской кровожадностью и предпочли заключить перемирие, положившись на которое, немцы предпочли поскорее уплыть.

Святой Освальд, отправляющий миссионеров в Шотландию. Художник Ф. Браун. 1866 г.

После двух первых неудачных миссий немцы поняли, что одними увещеваниями и с небольшим нерегулярным ополчением добиться своих целей в Ливонии не получится. Таким образом, в 1202 году с благословения папы римского в Ливонии был создан специальный рыцарский орден. Альберт фон Бекесховеле, третий епископ Ливонский, на время всего своего тридцатилетнего правления , заручившись сильной поддержкой крестоносцев основал в 1202 году Орден меченосцев. Члены его носили белые плащи, на которых были нашиты красные кресты и мечи. Именно поэтому орден получил название Меченосцев.

Еще до момента основания ордена епископ Альберт, который был дальновидным политиком и дипломатом, в 1201 году основал в устье Западной Двины укреплённый город Ригу, перенеся туда свою резиденцию. Теперь, опираясь на Ригу и имея в своём распоряжении такую военную силу, как орден меченосцев, что полностью меняло баланс сил в регионе, Альберт мог приступить к покорению Ливонии.

Северные крестовые походы

С начала XIII века баланс сил в регионе начал неуклонно меняться в сторону превосходства крестоносцев. Первые годы столетия епископ Альберт употребил на укрепление своих позиций как в военном, так в политическом отношении. Влияние Полоцка на местное население неуклонно уменьшалось. Ливы, видя силу воинственно настроенных христианизаторов, стали задумываться о необходимости поддерживать даннические отношения с далёким и слабеющим русским князем, который уже давно не оказывал местным жителям своего покровительства при усмирении соседей. Теперь можно было положиться и на крестоносцев. Путём хитрости прибалты попытались столкнуть Полоцк с немцами, что у них почти получилось, когда после невыплаты дани полоцкий князь явился в Ливонию и осадил замок Иесколу. Добившись положенных выплат, окрылённые лёгкой победой русские отряды подошли к замку Гольм, где столкнулись с тевтонскими арбалетчиками, посланными из Риги и вынуждены были отойти. Так князь Владимир узнал о существовании в этой местности серьёзных укреплений с сильными гарнизонами. Хотя надо отметить, что в первые годы своего правления Альберт старательно пытался избегать конфликтов с Русью, тем более, что обострились отношения с литовцами и проживавшими на правом берегу Даугавы ливами-язычниками, которые начали совершать набеги на предместья Риги с целью грабежей. С целью укрепления оборонительных позиций был основан монастырь в Дюнамюнде (в устье Даугавы), а также были заняты и укреплены наиболее выгодные позиции на правобережье вверх по Даугаве вплоть до застав русских из Кукенойса. Кроме того были заняты замки Гольм и Иескола, построенных ещё епископом Мейнгардом, и переданным до этого времени местным жителям. В результате образовалась единая линия немецких укреплений от устья Даугавы до границ с русским княжеством Кукенойс.

Только после этого в отношении правобережных язычников были предприняты активные действия. Были сожжены и разграблены замки Леневарден и Аскрате (Ашераден), ливы-язычники разгромлены, а их земли попали в зависимость от Риги. И лишь на условиях крещения им вновь «разрешено было владеть деревнями, полями и всем, что они, казалось, потеряли не без основания», пишет Генрих Латвийский.

Часть земель, подвергнутых разорению, находилась в даннической зависимости от Полоцка, что не могло не беспокоить русского князя, однако в течении долгого времени он придерживался политики невмешательства. Позднее же (1206), не обладая значительной военной силой попытался организовать поход на Ригу, но замысел был раскрыт, а спровоцированное им восстание ливов против крестоносцев было подавлено 4 июня 1206 года под Гольмом. По сути это восстание и решило судьбу Ливонии, закрепив превосходство немцев в регионе, и лишив русских поддержки местного населения, что предопределило неудачный поход князя Владимира с последующей неудачной 11-дневной осадой замка Гольм и его отказ от похода на Ригу. В последующие два года междоусобица русских князей и многочисленные дипломатические ошибки привели к вторжению немцев в княжество Кукенойс, которое в 1208 году прекратило своё существование. Таким образом, совершенно неожиданно для себя немцы стали обладателями новых территорий, а на месте сожжённого города Кукенойс возвели замок Кокенгаузен, ставший форпостом власти крестоносцев в Ливонии.

Руины замка Кокенгаузен. Гравюра 1847 г.

 

 

После падения Кукенойса наступила очередь княжества Герцикэ. Всеволод, герцикский князь был активным противником немецких рыцарей – «врагом христианского рода», по определению Генриха Латвийского. В 1209 году рыцари взяли приступом город Герцике и разграбили его. Князь был принуждён признать себя вассалом епископа. Таким образом все старинные русские крепости на Двине перешли в руки немцев и их власть на этих территориях ещё более укрепилась.

В 1210 году епископ Альберт и магистр Фольквин (Второй по счёту магистр ордена меченосцев, первый – магистр Рорбах, был убит годом ранее одним из рыцарей ордена (достоверно неизвестно почему)) получают от Папы Римского Иннокентия III) право на раздел Ливонии и Семигалии, новое отпущение грехов пилигримам и официально утверждает создание ордена.

Бронзовая статуя епископа Альберта Ливонского на фасаде рижской ратуши. Фото: Википедия

Несмотря на всё успехи в прошедший период, положение ордена со столицей в Риге оставалось сложным, земли ордена и епископата окружало множество враждебных языческих племён, опасность представляли соседствующие русские княжества а так же литовцы. Кроме того в эти годы орден начал борьбу за эстонские земли. В таких условиях епископ Альберт решил добиться мирного соглашения с Владимиром Полоцким, чтоб развязать себе руки против прибалтийских племён и, в первую очередь против эстов. Альберт был достаточно искусным дипломатом и, в результате, ему это удалось. Мир был подписан, полоцкий князь отказался от любых притязаний на ливонские земли и получал взамен право беспрепятственного движения своих торговцев по Даугаве, а также мог сосредоточиться на защите от литовских набегов. Кроме того Альберт соглашался платить дань Полоцку за тех ливов, которых покорил, что и продолжалось до 1212 года. Это объяснялось вполне оправданными опасениями епископа, что Полоцк являлся наиболее вероятным и приемлемым союзником эстов в противостоянии с немцами, т.к. те никогда не находились в какой либо зависимости от полочан (это союзничество, собственно, и состоялось немногим позже, в 1216 году, готовился даже совместный поход эстов и полочан на Ригу, который сорвался из-за распада коалиции в связи с внезапной смертью князя). Таким образом Полоцк был исключён из предстоящей борьбы ордена за Эстонию. Справедливости ради надо заметить, что Новгородское и Псковское княжества также не проявляли никакого интереса к борьбе Полоцка за Ливонию.

Борьбе Новгорода и Пскова с орденом меченосцев будет посвящена следующая глава, поэтому ниже автор остановится лишь на хронологическом перечислении немецких походов и основных событий вплоть до 1236 г.

В 1208-1209 годах немцы предприняли походы в одну из пограничных с Псковом и Новгородом эстонских областей – Унгавию. Поход латгаллов поддержан несколькими рыцарями-крестоносцами.

В 1210 туда же, в замок Оденпе предпринимает свой поход новгородский князь Мстислав Удалой, ставший первым из русских правителей, кто после победы над язычниками заставил их креститься.

В 1212 (1210?) году благодаря походам Мстислава в Эстонии был восстановлен мир на условиях status quo.

Годы с конца 14 по 17 заполнены беспрерывными походами рыцарей и вассалов епископа в эстонские области. Походы эти сопровождались страшными жестокостями. Немцы разоряли цветущие эстонские деревни, грабили население и принуждали его к принятию крещения. «Представьте себе счастливого латинского священника-проповедника-миссионера, копьём подталкивающего измождённых женщин с малыми детьми, измазанных дорожной грязью, голодных, умирающих, но упорно отказывающихся креститься…Прости, Господи, их души!». Замок Оденпе – за крестоносцами.

В 1217 году войско псковичей и новгородцев направилось к Оденпе (Оденпе, Медвежья Голова, совр. Отепя), призывая, разосланными гонцами, эстов идти на помощь. После длительной осады силами русских и эстов замок был сдан псковскому князю Владимиру Мстиславичу и подписан мир на условиях очищения немцами Оденпе. После этого тяжёлого поражения Альберт срочно отправляется в Германию для набора новых пилигримов.

В том же 1217 году, 21 сентября – битва немцев с эстонским ополчением в Сакале около замка Вильянди. Эсты не получили поддержки русских и были разгромлены, после чего область Сакала полностью перешла под влияние Риги.

В 1219 году вместе с датскими войсками, пришедшими на помощь рыцарям ордена, меченосцы основывают крепость Ревель (ныне Таллинн). В том же году новгородцы во главе с князем Всеволодом Мстиславичем приняли сражение у реки Эмбах (исход сражения противоречив) и, после этого, в течение двух недель осаждали замок Венден. Попытка взять Венден окончилась неудачей и русские вскоре отступили.

Средневековый Ревель. Художник Н. К. Рерих, 1903 г.

В 1221 году новгородцы во главе с князем Всеволодом Юрьевичем совершают поход на Венден. Закончился обычными грабежами, по сути – ничем.

1221-1223 годы – мелкие, но частые набеги преимущественно на Новгородские земли. Начало эстонского восстания против датчан. Эсты призывают о помощи к русским, те помогают усилить гарнизоны.

В 1223 году новгородцы во главе с князем Ярославом Всеволодовичем отец Александра Невского) совершают поход на Ригу, но 15 августа после двухнедельного штурма меченосцы берут Вильянди с эстонско-русским гарнизоном. По сообщению Генриха Латвийского, «оставшихся русских повесили перед замком на страх другим русским». Казни коснулись только русских, все сакальцы спаслись. Это событие заставило князя изменить планы и повернуть на Ревель, предварительно, в отместку за предательство в Вильянди, пройдясь огнём и мечём по Сакале. Ревель, несмотря на месячную осаду, взять не удалось.

В 1224 году после длительной осады войсками ордена взят Юрьев (Дерпт), при обороне города погиб князь Вячко. Помощи от Новгорода не последовало, из-за конфликта князей новгородское войско опоздало. Убиты были все защитники и жители города за исключением одного суздальского дворянина, отправленного в Русь с этим известием.

До конца третьего десятилетия XIII века орден захватил часть земель земгалов, селей и куршей, но большая часть языческих земель оставалась под властью Литвы. Орден, нарушив мирный договор с Литвой 1225 года, в 1229 организовал поход в Литву. После этого литовцы ещё больше стали поддерживать земгалов.

В 1226 году император Фридрих II утвердил за меченосцами их владения, как держание от рижского и дерптского епископов.

В 1233 году организуется новый Северный Крестовый поход (1233–1236). Взятие и потеря немцами Изборска (союзники – новгородские оппозиционеры во главе с Борисом Негочевичем). Захват Тесово.

Изборск. Изборские башни. Художник Н. К. Рерих, 1903 г.

В 1234 году в сражении на Омовже под Юрьевом (ныне река Эмайыги и город Тарту) войска ордена меченосцев потерпели поражение от новгородского князя Ярослава Всеволодовича (рыцари были выманены из Юрьева, попали в засаду, отступили на замёрзшую реку и провалились под лёд, кто спасался – тех добивали). Продвижение ордена на восток было приостановлено. На Юрьев и Юрьевскую область возлагалось уплачивать русским ежегодную дань.

До 1236 года орден не нападал на Литву. В это время Литва сама организовывала походы против Ордена и епископов или участвовала в них вместе с ливами, земгалами и русскими князьями.

Чтобы завоевать Литву или хотя бы её ослабить, 9 февраля 1236 года Папа Григорий IX объявил Крестовый поход против Литвы. Поход проходил достаточно удачно, однако уже на обратном пути, 22 сентября того же года состоялась битва при Сауле (ныне Шяуляй), окончившаяся полным поражением меченосцев. В ней был убит магистр ордена Волгуин фон Намбург (Фольквин фон Винтерштаттен) и все видные участники похода. Следует так же отметить, что к походу на стороне немцев примкнули 200 псковичей, которым «поход на «безбожную» (языческую) Литву был делом охочим». Из них домой вернулся только каждый десятый. Таким образом 22 сентября 1236 орден меченосцев фактически прекратил своё существование.

Чтобы не поставить под угрозу немецкое присутствие в Ливонии 12 мая 1237 года в Витербо Григорий IX и гроссмейстер Тевтонского ордена Герман фон Зальца совершили обряд присоединения остатков ордена меченосцев к Тевтонскому ордену. Ответвление Тевтонского ордена на землях бывшего ордена меченосцев (т.е. на нынешних латышских и эстонских землях) стало называться Ливонским ландмайстерством тевтонского ордена.

Новгород и Псков

Как уже указывалось выше, в период становления ордена меченосцев в Ливонии Новгородское и Псковское княжестве не проявляли должного интереса к этим событиям. По сути – стояли в стороне. По видимому, они считали события на берегах Двины чем-то далёким, не затрагивающим их интересов. Положение стало меняться только с продвижением немцев в Эстонию.

Нападения крестоносцев в 1208 – 1209 годах на Унгавию (пограничную Пскову и Новговоду эстонскую землю) не могли быть санкционированы епископом Альбертом. Крестоносное движение вовлекало в свои ряды огромное количество авантюристов, любителей лёгкой наживы и бездумных рубак. Походы на Унгавию организовывали, в основном латгаллы и ливы, а некоторая часть рыцарей, с большим удовольствием их поддерживала. Управлять такой публикой было не просто, чего стоит только гибель первого магистра ордена Рорбаха или выходки беспокойного рыцаря Бертольда из замка Венден (погибший в 1217 году при попытке защитить замок Оденпе), который большей частью по собственной инициативе разжигал пожар междоусобия на границе Латгалии и Эстонии. Альберту же, имея достаточно много проблем и нерешённых вопросов на южных рубежах Ливонии, угроза межэтнической бойни в Прибалтике не казалась привлекательной, хотя в некоторых эпизодах и приносила свою пользу распространению христианства и расширению владений епархии (пример – Кукенойс). Вооруженный конфликт латгаллов и ливов с эстами зафиксирован в Ливонской хронике ещё под 1208 г., когда мир между племенами был заключён при посредничестве немцев, которые едва сдерживали оборону на своих южных рубежах.

Судя по всему, именно поэтому, после походов Мстислава Удалого в Оденпе в Унгавии и другие эстонские области , которые немцы справедливо считали ответом на тевтонское вторжение (плюс обеспокоившая их попытка обращения населения в православие), в 1212 (1210?) году Альберт поспешил заключить мир с русскими на условиях status quo.

Однако, несмотря на это, имел место ряд событий, не способствующих этому. Поход псковичей в Сонтагану (удачный, но не зафиксированный в русских источниках), коллаборационизм князя Владимира Псковского, уступившего немцам права на покорение Сакалы в том числе (?), действия пресловутого Бертольда из Вендена (ходили вместе в Сонтагану), захватившего Вальянди (центральный город земли Сакала), и спровоцировавший ответные действия эстов, который, впоследствии имели печальный для последних эффект, связанный с поражением на Койве, где вся верхушка эстов была перебита. Всё это повергает князя Мстислава Мстиславовича (Удалого) к ответным действиям (хотя русские хроники не связывают этот поход с действиями немцев) и организации успешного похода на Вайгу – Гервен – замок Варболе.

Далее, вплоть до 1214 года на землях, плативших дань Новгороду и Пскову, воцарилось относительное спокойствие, и только в 1214 году, сославшись на то, что эсты « и сами не явились и о возобновлении мира не заботились, а скорее наоборот…» крестоносцы собрались возобновить свои завоевания.

Собирают дань. Художник Н. К. Рерих, 1908 г.

В период с 1212 по 1217 год занятый борьбой с суздальскими князьями Новгород не мог уделять внимания прибалтийским делам. Эта вынужденная пассивность Новгорода была на руку немцам. Пользуясь этим бездействием, а так же разобщённостью племён и низкой информированностью старейшин, немцы, кроме банального грабежа, занимались стравливанием племён друг с другом, и всячески стремились посеять рознь между эстами и русскими, что делали весьма успешно, спровоцировав, к примеру, набег эстов на Псков в 1212 г. Однако вскоре эсты убедились, какое иго несут с собой немецкие рыцари. Они поняли, что спасения против надвигающегося порабощения они могут искать только у русских. Выше уже было упомянуто, что естественным союзником эстов в борьбе с немцами мог бы стать Полоцк. Так и произошло, был разработан план совместного похода на Ригу и земли ливов и латышей. Однако, в связи со смертью Владимира Полоцкого в 1216 году этим планам не суждено было сбыться. Тогда эсты обращаются к Новгороду. Именно к Новгороду, т.к. перед этим имел место конфликт, подогретый немецкими рыцарями, между Псковом и жителями Уганди, которая находилась в его зоне ответственности, закончившийся карательным походом Владимира Псковского и постройкой немцами после его ухода укреплённого замка Оденпе (по просьбам жителей Уганди). Оденпе стал первым немецким укреплённым замком в Эстонии.

К 1217 году, после победы над суздальскими князьями на реке Липице, новгородцы, получившие некоторую передышку на внутренней арене, получают возможность полноценно вступить в борьбу, развернувшуюся в Прибалтике. Из-за возобновления агрессивных планов немцев это обстоятельство было, как нельзя кстати. В начале 1217 года крестоносцы, поддержанные эстами напали на Новгородскую землю, разорив селения по Шелони.

Ответ Новгорода последовал незамедлительно. Уже в феврале 1217 года был организован поход на Оденье (упомянут в предыдущей главе). В походе принимали участие не только Псков и Новгород, но и многочисленные эстонские земли. Ордену было нанесено жесточайшее поражение. По сути это было первое открытое столкновение с русскими полками. Многие исследователи считают, что поражение поставило под вопрос будущее Риги и вообще литовской колонии. И хотя был заключен мир (перемирие) на условиях полного ухода немцев из Оденте, русские никак не стали пользоваться своим преимуществом. Ведь дорога на беззащитную теперь Ригу была открытой. Альберт срочно отправился в Германию для набора новых пилигримов и уже летом стало ясно, что он не намерен мириться с этим разгромом и готовит силы для ответного удара.

Это была, как предполагается, ключевая ошибка Новгорода. В то время, как Альберт прибыл в Ригу с новыми войсками, эстонцы решили организовать большой поход на Ливонию и попросили о помощи русских князей. Однако князь Мстислав был тогда в походе против венгерского короля, а на престоле остался князь Святослав Мстиславович, пообещавший эстонцам выступить им на подмогу вместе с другими князьями, и даже назначивший день прибытия – 6 сентября. Он подвёл эстонцев (причины неизвестны, возможно переоценил возможности) и обрёк их на унизительное поражение на реке Пале в Сакале около замка Вильянди. Крестоносцами была перебита вся племенная верхушка эстов, включая их предводителя старейшину Лембита. Именно это поражение заставило эстов признать верховенство ордена.

Руины замка Вильянди, построенного в 1224 году

Генрих Латвийский по завершении сражения отмечает прибытие к рижанам старейшин из большинства эстонских земель «от Роталии и Ревеля и Гариама просить о мире и об уходе из их владений». После переговоров «эсты обрадовались, дали заложников и подчинились ливонской церкви с тем, чтобы и таинство крещения принять и оброк платить ежегодно».

Видимо эта неудача, наряду с другими причинами, стоила Святославу княжеского стола. Княжить стал его брат Всеволод, который тут же засобирался в поход на Ливонию с 16 000 воинами. Первая стычка с крестоносцами, выдвинувшимися навстречу, произошла уже на границе и закончилась полным их разгромом. Надо отметить, что этот отряд не был многочисленным. По записям Генриха Латвийского, склонного к преувеличениям, рыцарей было «всего 200», а латгальские и ливские ополченцы разбежались не принимая боя, в русской летописи они вообще названы «сторожами», то есть дозорным отрядом.

После этой победы новгородцы вступили на земли ливов и латгаллов. В целом поход был удачным, хоть и очень кровопролитным, одержан ряд небольших, локальных побед, награблено много добычи, ослаблены хозяйственно-экономические силы немцев, разгромлены их тыловые базы, но удивительно пассивным. При таком численном и тактическом превосходстве не было взято ни одного серьёзного укрепления, не одержано ни одной крупной победы. Замок Венден осаждён, но не взят. По сути получился большой грабительский набег.

В том же ключе прошёл поход на Венден в 1221 году, организованный князем Всеволодом Юрьевичем. Добычи много, но цель не достигнута (а была ли она, эта цель?).

Быть может, не случайно эти большие походы новгородцев были направлены против Вендена. Если вдохновителем и вождём в деле покорения ливонских и латышских племён был епископ, то в завоевании Эстонии ведущую роль играл орден меченосцев. Именно поэтому новгородцы в 1218 и 1221 годах решили нанести удар по Вендену, главной базе рыцарских экспедиций.

В общем и целом, на смену цельной прибалтийской политике Мстислава Удалого (Удатного) пришли хаотичные и судорожные попытки удержать хоть что то. Общий план отсутствовал. Русские приходили и уходили, а немцы всегда оставались рядом.

К 1223 году немцы (а вместе с ними и датчане) укрепились почти по всей территории Эстонии. Свободным от их влияния оставался только район города Юрьева.

Справедливости ради стоит отметить, что всю Русь в то время раздирало множество как внешних проблем со всех сторон, так и внутренних, междоусобных. Это касалось и Пскова и Новгорода. В первой трети XIII века, а особенно после добровольного ухода с новгородского княжеского стола князя Мстислава Удатного в 1217 году, Новгород разрывался между двумя противоборствующими силами. Часть бояр стояла за князей из Южной Руси, которые старались не вмешиваться во внутренние дела Новгорода и жить при них было легче. Однако немецкая угроза с запада заставляла искать правителей, среди сильных князей Северо-Восточной Руси, которые проводили жёсткую политику, но умели оборонить Новгород. Словом, оппозиционные друг другу силы, плюс противоречия с псковскими князьями не давали русским в полной мере, как это было свойственно немецким правителям Ливонской колонии, сосредоточиться на внешнем контуре. Плюс к этому Псковское княжество стремилось к миру и спокойствию со столь близкой эстонской границей. Вероятно, ещё в 1218 году они согласились с мирными предложениями крестоносцев, которые подразумевали «свободу рук» или некую соревновательную колонизацию Уганди, то есть придавали этой территории тот же статус, какой имела Сакала по соглашению Мстислава Удалого с немцами. То есть немцы политически, так или иначе, маневрировали между двумя русскими княжествами. С одним – одни договорённости, с другим – другие.

1222/1223 годы также ознаменовался большим эстонским восстанием против немцев и датчан. Происходили жуткие события, не будем их описывать подробно, т.к. это выходит за рамки нашей работы, отметив, однако, что восстание было достаточно успешным, призванные на помощь русские, на этот раз не отказали в поддержке и отправили отряды в основные укрепрайоны Юрьев и Оденпе. Руководил этой поддержкой князь Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского). Он так же предпринимает поход на Ригу, однако, после известия о падении Вильянди и истреблении русского гарнизона, поворачивает на север и, разорив в отместку за предательство в Вильянде местность Сакала, предпринимает попытку осады Ревеля, продолжавшуюся месяц. Там добиться значимых успехов, кроме награбленной добычи, не удалось.

Для успешной борьбы против немецко-датских рыцарей со стороны Новгорода необходимы были настойчивость и последовательность, проявить которые он был не в состоянии, поскольку был поглощён защитой своих вольностей от притязаний суздальских князей , к тому же не ужились с князем Ярославом Всеволодовичем, радеющим к закреплению Эстонии, из-за его крутого и властного характера. Князь вскоре покинул Новгород. Суздальцы наседали. Эсты были предоставлены собственным силам. Немцы огнём и мечом восстанавливали своё владычество, усмиряя восставших эстов.

В 1224 году пал город Юрьев. В 1222 году в начале эстонского восстания на княженье в Юрьев был приглашён князь Вячко (из Полоцких князей), непримиримый враг меченосцев. Долгое время ему удавалось сдерживать набеги рыцарей, но к 1224 году сил у защитников города уже не осталось. Очень эмоциональное описание осады и трагической гибели Юрьева и Вячко представлено в книге Казаковой Н. Н., Шаскольского И. П. «Русь и Прибалтика. IX – XVI вв.» Помощь из Новгорода опоздала. Так пал последний оплот Руси в Прибалтике.

Следствием произошедшего стал мирный договор, по которому русские вынуждены были признать власть Ордена над Восточной Прибалтикой. По замечанию современных исследователей, этот договор определил границу, которая «в конечном итоге закрепила сохраняющийся до настоящего времени западный рубеж России в данном регионе».

Собственно на этом в борьбе Руси за Прибалтику можно было ставить точку. Были попытки Ярослава Всеволодовича после падения Юрьева, организовать поход на Ригу, даже начался сбор войск, но в Новгороде и, в особенности Пскове эта идея оказалась непопулярной. Бояре и купцы стремились к скорейшему установлению мира с немцами, ибо длительные войны сильно отозвались на торговле с заморскими странами. Их интересовали только их барыши – об интересах государства они совершенно не думали.

Немцам тоже была нужна передышка. Договор 1224 года не некоторое время остановил военные действия на западных рубежах Новгородского государства. После покорения эстов Эзеля (Сааремаа) в 1227 году у них высвободились силы, которые можно было использовать для войны с русскими, хотя одновременное наступление к югу от Западной Двины не позволило духовным и светским феодалам Ливонии полностью сосредоточится на завоевании русских земель.

Военные действия возобновились в 1233 году. Причём спровоцированы они были немцами. Пользуясь изменой части псковских бояр рыцари захватили Изборск, крепость, прикрывавшую подходы к Пскову с запада. Псковичи окружили Изборск и возвратили его обратно.

Теперь идея похода на Ливонию нашла в Новгороде поддержку. Ярослав привёл полки из Переяславля, собрал новгородские полки и двинулся к Юрьеву. В сражении на Омовже под Юрьевом (ныне река Эмайыги) войска ордена меченосцев потерпели поражение. Продвижение ордена на восток было приостановлено. На Юрьев и Юрьевскую область возлагалось уплачивать русским ежегодную дань.

На этом отношения Пскова и Новгорода с Орденом меченосцев заканчиваются, если не считать участия небольшого отряда псковичей в крестовом походе 1236 года (как ни странно, на стороне меченосцев) и в битве под Шауляем (описана выше), закончившейся полным разгромом ордена и, фактически, предопределившей его исчезновение (слияние с Тевтонским орденом).