Стечение обстоятельств в болезни главного петровского фаворита

Сергей Фоменко

     «Полудержавный властелин» знаменитого произведения А.С. Пушкина был охарактеризован автором как «безродный» и как «баловень счастья». За этими словами кроется характеристика личности крупного государственного деятеля петровской эпохи - А. Д. Меншикова.

А. Д. Меншиков

Так за словом «безродный» кроется длительная полемика вокруг происхождения авторитетного сподвижника Петра I. Уже во времена упомянутого императора не сомневались многие люди, что оно «подлое». Бытовало утверждение, что отец фаворита имел небольшую лавку по продаже пирожков, которые разносил его сын. Возможно, Данила Меншиков служил в царских конюшнях, а сына пристроил к пирожнику. Эту мысль разделял С.М. Соловьев, писавший, что «светлейший» князь родился близ Владимира в семье конюха. Придерживался ее в 20-ые гг. и А.С. Пушкин, но десятилетие спустя изменил свою точку зрения и в записках отмечал: «Никогда не был он лакеем и не продавал пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истину». При жизни ходили и другие легенды о том, что отец князя принадлежал к литовскому дворянству (попав в русский плен, служил царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу), а, возможно, род его был еще древнее, и предки пришли на Русь вместе с Рюриком.

Упоминаемая дата рожденья Меншикова (6 ноября 1673 г.) точно не подтверждается документами. Впервые его имя возникает  в 1694 г. в письме архангельскому воеводе. Он принимал участие во многих акциях царя: участвует в Азовском походе, Великом посольстве, работает на Саардамской верфи. Настоящее же политическое возвышение Меншикова началось по возвращении его в Россию. Он активно работал в следствии по стрелецкому бунту и впоследствии похвалялся, что собственноручно отрубил головы двадцати стрельцам.

Стрелецкий бунт. Утро стрелецкой казни

Отношения с Петром были сложными. Историк-публицист А.Б. Каменский, опираясь на цитаты петровских писем («Для Бога прошу, чтобы чаще вы писали») считал, что между этими двумя людьми существовала близкая, почти интимная связь. Непредвзятая оценка показывает, что отношение этих двух людей всегда были сложнее. Однажды на пиру царь увидел, что Александр Данилович танцует с саблей, по словам историка Н. И. Павленко, «научил любимца хорошим манерам, ударив его по лицу, дав оплеуху и разбив губу». В другой раз конфликт произошел  при отъезде Петра из Воронежа: «Меншиков что-то настойчиво шептал на ухо самодержцу, тому пришлось  это не по нраву, и он ударил фаворита так, что тот упал и едва жив остался».

Полудержавный властелин быстро богател, обкрадывая казну на всевозможных подрядах, разоряя имения польской шляхты и закрепощая казаков. При жизни Петр I затевал процессы о злоупотреблениях любимца, но не довел их до конца. Смерть самодержца укрепила его позиции. Екатерина I была обязана ему многим, начиная со знакомства с Петром, а «Александр Данилович часто действовал ее именем, но не всегда спрашивал ее соизволенья».

Среди современников «светлейший» слыл самым опрятным человеком, хотя мылся один раз в месяц. Из-за своего происхождения был неграмотен: едва мог подписывать на документах свою фамилию и почти не умел читать. С придворными Меншиков был груб и высокомерен (бытовало мнение, что его поведение склонило к измене Мазепу). Лишенный дипломатических способностей он часто употреблял в речах неофициальные, а порой и нецензурные выражения. И в то же время его какое-то время окружал ореол величия. Один из панегириков сравнивал Александра Меншикова с Александром Македонским и Александром Невским. Но он так и остался полудержавным властелином и вынужден был постоянно поддерживать свою власть. Присутствие при Петре II какое-то время поддерживало его влияние и позволяло избавляться от врагов. И в этот момент «светлейший» тяжело заболел и отдалился от юного императора. Этот момент использовали его враги Долгорукие, настроившие Петра против Меншикова. Последний был сослан.

Сведения о жизни Меншикова в ссылке крайне скупы. Лишенный власти властелин уже не вызывал интереса у авторов воспоминаний и историков прошлого, а это лишило современных историков надежды на проработанный источник. Потрясенный смертью жены, князь стал тихим и благочестивым человеком и также тихо умер. О симптомах и подробностях его агонии сказать нечего. Но можно предположить, что они были сходны с тем приступом лихорадки, который стоил князю власти, потому что и вышеупомянутый случай в истории его болезни был не первым.

Первый припадок загадочного заболевания настиг «светлейшего» в 1719 г. До описанного выше случая подобные состояние, ставившие под вопрос продолжение жизни петровского соратника, повторялись еще дважды. Зато общее недомогание, с годами усиливающееся, было для князя явлением хроническим. Это проявилось уже в недолгое царствование Екатерины I. Здоровье отныне часто вынуждало Меншикова, находящегося на вершине власти, прервать начатый рабочий день. «24 октября князь встал в седьмом часу, но из-за охватившей его усталости вернулся домой и проспал еще два часа. 12 ноября был так плох, что ему пущали кровь», - отмечал наблюдавший за ним придворный. Бывало, что ранее неутомимый в делах, теперь Меншиков не выезжал из дому по две недели.

С интересным стечением обстоятельств был связан приступ 1719 г. В этот год Меншиков находился под подозрением у Петра I в связи с казнокрадством. И именно болезнь спасла его от виселицы. Император, собиравшийся стать строгим судьей аферисту, потратился на его лечение, организовав созыв консилиума врачей. «Светлейший» избежал смертей и от болезни, и от казни.

Этот же случай сохранил для историков наиболее подробное описание клинической картины болезни князя, оставленное в записках Франца Лефорта.

Франц Лефорт

Ухудшение самочувствия началось внезапно, в середине июня. Меншиков обратился к традиционным средствами укрепления здоровья, сходив в баню, но после этого ему стало еще хуже.

«Кроме харканья кровью, сильно ослаблявшего Меншикова, с ним бывает каждодневная лихорадка, заставляющая за него бояться. Припадки этой лихорадки были так сильны, пароксизмы повторялись так часто, что она перешла в постоянную. В ночь с девятого на десятое число с ним случился такой сильный припадок, что уже думали о его смерти», - писал Лефорт.

Похожими словами оценивал состояние Меншикова Пырский, наблюдавший его во время отправки в ссылку, когда у бывшего властелина произошел небольшой приступ («У него гортанью кровь по прежнему появилась».

Приступы и припадки всегда были окружены в России множеством суеверий. Так Ленин вспоминал, как на встрече с крестьянами, один из них сказал ему: «А тебе Ильич, наверное, суждено помереть от кондрашки». На вопрос «Почему?» ответил: «Да больно уж шея у тебя коротка». Под «кондрашкой» («кондратием»), согласно словарю С. И. Ожегова, понимался инсульт (апоплексический удар). Тонкой и короткой шеей отличались датский философ Серен Кьеркегор и итальянский революционер Джузеппе Мадзини (на портрете последнего, с его необычными головой и шеей, это видно очень отчетливо). Но они оба умерли от нервного истощения… Случай Мадзини особенно примечателен. Согласно заметкам Герцена, лично знавшего знаменитого итальянца, «в Италии редко можно было встретить такую же античную голову. Во всех его чертах были видны  следы долголетних бурь, сильных страстей…».  «В итоге к концу жизни Мадзини превратился, как он говорил, «в живую развалину»: не мог подняться на три ступеньки по лестнице, не мог выйти из своей комнаты, задыхался по ночам. Его по несколько раз в день терзали приступы самых разнообразных жестоких болей. Но может быть, еще тяжелее были его душевные переживания».

Джузеппе Мадзини

Однако для русского человека имена итальянца и датчанина, впрочем, мало что значили. Фантастичные и малодостоверные псевдомедицинские суеверия долго бытовали в России. Именно поэтому, только кровохарканье является единственным достоверным симптомом. Пока этот высокодержавный пациент сохранял свое влияние, в придворных кругах, наверняка, ходила версия, что оно вызвано попытками его отравленья. Во всяком случае, участь Петра I и Екатерины I была окружена подобными легендами.

Советская историография впоследствии ушла в другую крайность, подбирая болезням деятелей царской России диагнозы, указывающие на их моральное разложение. Так, уже первый крупный советский историк М. Н. Покровский очень внимательный в отличии от многих своих последователей к подобным заболеваниям, отмечал, что «Петр I умер от последствий сифилиса, заразив предварительно и свою вторую жену, которая пережила его только на два года. Трудно впрочем сказать, что было причиной ее преждевременной смерти – сифилис или алкоголизм. Так как, устав от бесконечных балов и приемов, императрица и по вечерам, в одиночестве, прикладывалась к бутылке». Вообще, концепция Покровского показывает, что до появления народничества и огня Октябрьской революции именно пьянство и сифилис нанесли самый существенный ущерб царской семье и ее фаворитам. К примеру, Петр III «спьяну и не успел сообразить, как был свергнут», а Александр III пил «как фельдфебель», пил, пока его отца травила Народная воля, и пьянством был погублен, нажив хроническую болезнь почек.

Такие тенденциозные версии скорее всего являются ошибочными; но и отравленье наименее вероятно. Император Петр I, согласно устоявшейся традиции, страдал уремией. Во время спасения моряков он простыл, что привело к обострению мочекаменной болезни; богатырский организм разрушало и употребление алкоголя (Петр пил с юности). При такой плеяде заболеваний яд был уже не нужен.

Состояние Екатерины оценить сложнее. Тяжелая болезнь поставила ее на грань смерти, чем воспользовался Меншиков, чтобы удалить от двора своих соперников, распустив слух о покушении на ее жизнь. Затем последовало облегчение, почти полное выздоровление. Но вскоре его прервал новый приступ, и императрица умерла. Придворный врач Берельмонт сделал следующее заключение, что «с императрицей феба приключилась, а причиной оной была фомика, в легких ее образовавшаяся…».

Екатерина I

Терминология прошлого отличается от современной, но разобраться в ней не очень тяжело. Греческое слово «феба» («фебрис»), означавшее имя богини лихорадки, означает и внезапную смерть. «Фомика» – гнойное скопление в легких. Видимо, императрица умерла от абсцесса легкого, осложнения пневмонии, которое развивается на фоне мнимого выздоровления, и потому кажется внезапным. Однако даже после оглашения эпикриза слухи об отравлении остались, только виновником его называли уже самого Меншикова.

Миф о том, что «светлейший» был отравлен (как и то, что он был отравителем) вряд ли имеет право на существование. Трудно представить, что один случай умышленного отравления вызвал ряд аналогичных приступов, проявлявшихся в течение длительного периода времени. Более обоснованным было бы хроническое отравление, но оно потребовало бы длительного контакта организма князя с ядом, заговорщикам же была выгоднее его скорейшая смерть.

Клиническую картину болезни Меншикова можно попробовать установить по методам лечения, которые к нему применялись.

Заключение консилиума рекомендовало ему сон («…который наилучше силы возвращает и человека увеселит, да изволит его светлость употреблять больше прежних времен»), ограничения в виноградном вине и водке, пряностях.

Сон не трудно отнести к общим методам, подходящим для любой болезни. А вот диетотерапия, которую указали врачи может указывать на подагру.

То, что Меншиков страдал подагрой было бы разумным предположением, учитывая ее распространенность, но оно встречает непреодолимое препятствие – симптом кровохарканья для подагры нетипичен. При этом упоминание подагры все равно очень важно. Главное проявление этого заболевания – полиартрит. Он встречается и при других болезнях, но распространенность подагры привела к тому, что ей часто называли случаи артрита, которые ей вовсе и не были. В результате, можно предположить, что артрит (хоть и не подагрический) у Меншикова все же был.

Артритические заболевания очень распространены, но не относятся к социальным или окруженным легендами болезням. Ими страдали и герои, и злодеи. От боли в суставах мучились на склоне лет и ужасный Донасьен де Сад, и несчастный Луи Бонапарт (младший брат Наполеона I, пытавшийся под предлогом болезни избежать участия в его военно-политических авантюрах). Поэтому на фоне кровохарканья симптом воспаленья в суставе не был особо примечательным, и потому не нашел прямого упоминания.

Теперь можно свести воедино все сведения о заболевании Меншикова. Несомненно, она была хронической, имела периоды обострений и ремиссий (очень длительных, длившихся по несколько лет), поражала легкие (этим можно объяснить кровохарканье) и суставы. Такая картина характерна для туберкулезного артрита.

Первое описание туберкулезного токсико-аллергического артрита (названное автором туберкулезным ревматизмом) было составлено А. Понсне почти через полтора столетия после кончины Меншикова (в 1897 г.). Он возникает при воздействии туберкулезного токсина на суставы у больных с вялотекущим, скрытым туберкулезным поражением легких (но при этом иногда происходят и тяжелые обострения, которые были у Меншикова). В XVIII в. этот случай не привлек особого внимания. Жизнь и смерть фаворитов интересует современников только при жизни их господ, интерес к «светлейшему» потерялся после его высылки.

Такая судьба характерна для многих фаворитов. Имя Аракчеева гремело при жизни Александра I, а когда последнего не стало, все забыли ненавистного временщика, уединившегося в своем селе в Грузино. И лишь благодаря офицеру Романовичу, присутствовавшему при последних днях фаворита, нам известно, что умер он от явлений «антонова огня» (по Ожегову, так называется гангрена или сепсис), что сопутствовало этому истерическое состояния, вызванное многочисленными неудачами ранее всемогущего Аракчеева и загадочными событиями в виде надгробного памятника, присланного ему при жизни неизвестным лицом. Он испустил дух со словами: «Проклятая смерть!», засунув руку в рот и хватаясь за грудь. Правда, такое описание больше подходит под инфаркт миокарда…

О смерти Меншикова не осталось и таких фактов. О его последних днях, как и о его юности, почти ничего не известно. Любопытно лишь отметить роль заболевания в его биографии: сначала оно спасло его от гибели, затем поспособствовало его политическому краху. В одном явлении для «полудержавного властелина» оказались сосредоточены и спасение, и гибель…