Искусство фотопортрета. Волков-Ланнит В. Ф.
Свет - основная «кисть» фотохудожника
Свет - основная «кисть» фотохудожника
Освещение — первый фактор, определяющий фотографическое изображение. Впрочем, говорить о значении света в искусстве, называемого светописью,— трюизм.
Неосвещенные предметы нельзя увидеть. Но понятие света как физического явления не однозначно понятию освещенности. И, быть может, самая огромная заслуга фотографа заключается в том, что он показал нам человека на обычном дневном свету таким, каким мы раньше его не замечали...
Сочность, четкость, тональная насыщенность изображения — все это производное интенсивности света. Он поистине единственная «кисть» фотохудожника. Ею мастер «рисует» объемность, границы пересекающихся плоскостей, рельеф поверхностей. И здесь сила световых и теневых контрастов играет решающую роль.
Прежде чем сфотографировать предмет, мастер изучает его структуру, фактуру, масштабы. Ведь под влиянием света объект можно преобразить настолько, что он станет неузнаваемым. Это особенно приходится принимать во внимание при портретной съемке.
Освещение может изменить не только форму лица, но и стилистику снимка в целом. Его тональный рисунок бывает спокойным и нервным, воздушным и контрастным, обедненным светотенями и перенасыщенным ими.
Человека нельзя приравнять к объектам неживой природы. Малейшая неточность в определении момента съемки лишает образ жизненной правды. Так сказывается зависимость подвижной модели от условий освещенности.
В фотографической практике используют искусственные и естественные источники света. При всем разнообразии их комбинаций они сводятся к двум основным видам освещения: рассеянному и направленному. Отсюда и главное различие светотеневого рисунка. Рассеянный свет моделирует объемную форму равномерно и мягко. А интенсивно направленный,— напротив, контрастно выделяет какую-то одну часть изображаемого объекта и скрадывает глубокой тенью другую.
Свет может скрыть или преувеличить любую черту лица. Он может омолодить, состарить, изменить пропорции и даже создать превратное представление о наружности. Только умелое распоряжение источниками света помогает раскрыть за внешними приметами человека его неповторимую индивидуальность. Мягкий по тону и спокойный по свету рисунок дает почувствовать и мягкий характер персонажа.
Ничем другим, как именно освещением, достигается портретная характеристика. Но это необходимое стремление не должно переходить разумные границы (в частности, не следует намеренно подчеркивать физические недостатки человека).
В хорошем фотопортрете нет «пустых» по свету мест. Собственные и падающие тени своим взаимодействием образуют то разнообразие светотональных переходов, которое и создает пластичность. В таком изображении мы ощущаем связь объемов и пространства...
Осветить модель — отнюдь не сконцентрировать на ней весь наличный запас софитов. Избыточная освещенность ведет к появлению резких теней. Между тем иногда достаточно чуть тронуть световым пятном какую-то часть лица или, наоборот, притушить ее, чтобы получить нужное впечатление. Разве верно было бы печальное лицо страдающего человека залить ослепляющим потоком праздничного света?
Лицо не должно быть иллюминовано. Ошибочно также «утопить» его в глухих тенях или допустить грубую контрастность. (Контрастность возникает от разности и интенсивности светоотдачи, от преобладания прямого света над рассеянным, что подчас утрирует форму.)
Свет, падающий отвесно сверху или снизу, может исказить черты лица. Впрочем, и рассеянный свет не страхует от искажений. Оптический рисунок, как будто мягкий в тенях, тоже порой не передает объемности. Вместо рельефности, выпуклости иногда получается дряблость, бесформенность.
М. Целлиос. Мечтательница
В практике киносъемок различают светотеневое и тональное (бестеневое) освещение. К последнему прибегают в тех случаях, когда необходимо «омолодить» актера. Подобный «световой грим», конечно, нетерпим в художественном фотопортрете, сохраняющем возрастные и другие особенности объекта.
Все это приходится учитывать при студийной съемке, где большое значение имеет подсветка. Подсветка в фотографии подобна лессировке в картине, написанной маслом. Ей предназначается как бы завершить отделку негатива.
Добавление искусственного источника света к естественному, дневному иногда имеет место даже в живописи. И. Е. Репин написал «Царевну Софью», введя скрытый источник электрического света слева от фигуры. Это помогло ему выделить лицо и платье царевны на темном фоне интерьера...
Лишне повторять, что обращение к подсобным средствам съемки требует художественного чутья и вкуса. Никакой удачно найденный формальный прием нельзя обращать в самоцель. Игра бликами и разными эффектами света, столь любимая начинающими, производит только внешнее впечатление, но раскрыть образ во всей глубине не способна. Реалистическому фотопортрету более соответствует не исключительная, а близкая к жизни освещенность.
Примеры влияния освещения на светописный рисунок портретного изображения
Добиться богатого полутонами изображения удобнее всего подготовленной съемкой. Соответствующее оборудование съемочного павильона позволяет широко использовать рисующий и моделирующий свет, а заодно применить отражатели. Рисующий свет выявпяет общую объемность лица, моделирующий — отдельные его детали (глаза, рот, нос, лоб). Если фотограф хочет подчеркнуть контуры фигуры или головы и отделить их от фона, он может применить контражурное освещение. Для этого достаточно переместить светильники.
При всех преимуществах студийной съемки она все же не дает оснований пренебрегать съемкой на пленэре. Портретный снимок, сделанный на открытом воздухе, имеет свои преимущества. Он насыщен светом, солнцем, воздушной перспективой, несет радостное ощущение жизни, показывает естественное состояние человека.
Дневное освещение и особенно рассеянный свет дают очень интересные результаты при репортажной съемке. (Рассеянный свет предпочтительнее яркого солнечного хотя бы потому, что не заставляет щуриться и тем самым становиться непохожим на себя.) Репортажный портрет сохраняет ту реальность и правдивость, с которыми связаны наши привычные представления о человеке. Вот почему такое изображение нам импонирует больше. К сожалению, удача съемки под открытым небом во многом зависит от погоды и времени дня.
При репортажной съемке в помещении пользуются импульсными лампами. Однако они тоже не всегда оправдывают себя. Известный театральный фотограф Б. Фабисович, за плечами которого многолетний опыт портретирования артистов, находит, что даже умелое обращение с импульсной лампой не устраняет ее существенного недостатка — «приглаживания» объемности. Лицо человека, снятого при лампе-«вспышке», становится плоским. Поэтому лучше обходиться без нее, если есть высокочувствительная пленка.
...Было время, когда обращение к двустороннему освещению в фотографии квалифицировалось как профессиональное невежество. «Портрет, освещенный более чем одним источником света,— абсурд» (Г. Гольдстен. Как получать удачные портреты. Спб., 1914. стр. 48),— категорически заявлялось в одном популярном руководстве.
Теперь не меньшим абсурдом звучит само это утверждение. Фотохудожник безусловно волен применять любое сочетание источников света. Это не означает — любое количество осветительных приборов. Лучше из нескольких источников света какой-то один обратить в основной, ведущий. Каждый светильник должен дополнять действие другого, а не повторять его.
Комбинированное освещение отнюдь не исключает применения какого-то иного. М. С. Наппельбаум почти всю творческую жизнь предпочитал только один источник света, и это не помешало ему стать выдающимся мастером портрета.
«Если я достиг чего-либо в искусстве фотопортрета,— писал он,— то в значительной мере благодаря этой довольно примитивной по конструкции лампе (то есть обыкновенной электролампе.— Л. В.-Л.). Она сразу дала освещение, которого мне так не хватало. Никаких световых эффектов!» (М. С. Наппельбаум. От ремесла к искусству, М., «Искусство», 1958, стр. 57)
Из сказанного следует, что решающим фактором остается все же не совершенство съемочных условий, а высокий профессионализм и тонкий художественный вкус.
Общие условия использования света подробно излагают учебные руководства по фотографии. Предполагается, что читатель ними знаком. Дело лишь в том, насколько неукоснительно принимать все рекомендации.
Меру освещенности диктует сам образ, его внешние показатели. Можно ли назвать портрет художественным, если внимание зрителя останавливает в нем раньше всего прическа, узор галстука, не само лицо?
Нельзя безоговорочно принять и предупреждение: «Как правило, мужские лица освещают резче, женские — мягче» (Франц Фидлер. Портретная фотография, М., КОИЗ, 1960, стр. 77).
Автор другого руководства предлагает при съемке портрета пользоваться только направленным светом. «Направленны« свет,— пишет он,— помогает выявить строение кожи — морщины глянцевитость и т. д.».
Действительно, таково действие названного света. Но разве в человеческом лице главное фактура кожной поверхности, а не тональная «лепка» объемов?
Сомнительно также внушать: не пользуйтесь скользящим задне-боковым светом, не прибегайте к диафрагмированию! Но ведь сколько чудесных снимков сделано именно вопреки этим советам.
Один комментатор, анализируя снимок под названием «Взгляд» замечает:
«Рассеянный свет обеспечил отличную проработку белка и радужной оболочки глаза». Однако тут же следует оговорка: «Но глаза слишком уведены вправо. Из-за этого радужная оболочка и зрачки слились с тенью в углах глаз, дав излишне темные пятна».
Какой же вывод? Поводи глазами до известного предела, всякое свое движение согласовывай с имеющимся освещением? Чем не нормативный подход? Даже в учебных целях недопустимо ориентировать фотографа на рецептурные каноны. Это приведет к слепому подчинению технике.
Искусство фотографии, как искусство социалистического реализма, тем и сильно, что ни в чем не сковывает свободу художника в выборе приемов.
Зрителю не нужно знать, какими техническими средствами исполнен фотопортрет. Он оценивает уже готовое произведение. Но фотографам-профессионалам хорошо известно, что съемка с подготовкой объекта дает возможность широко использовать освещение. И это обстоятельство, видимо, больше импонирует тем, кто видит достоинства снимка исключительно в его формальной завершенности. Вот отзвук таких взглядов:
«При съемке портрета с искусственным освещением почти всегда неизбежно позирование. Такой портрет получается, может быть, менее живым, но зато он обычно обладает преимуществом лучшей композиции и более интересного света» (К. В. Вендровский, Б. А. Шашлов, Начинающему фотолюбителю, М., «Искусство», 1959, стр. 110).
Выходит, что «интересный свет» важнее «живого», то есть правдивого, образа. Подобное стремление отделить форму от содержания, конечно, не ново. Огорчительно только, что оно проникает в книги, предназначенные воспитывать наших фотолюбителей.
Отец русской фотографии С. Левицкий в свое время восхищался работами портретиста Феликса Турнашона (Надара). Он высоко ценил его «необыкновенное умение оригинально осветить голову и придать совершенно неожиданный эффект иногда весьма посредственной фотографии».
Фотохудожникам наших дней нет необходимости добиваться подобной оригинальности. Это уже пройденный этап. Перед советскими фотомастерами стоят более сложные творческие задачи. И первая из них: находить внутреннее движение образа, выражающее глубину социальной и психологической характеристики. Тогда объект перестает быть просто натурщиком.
Общество, в котором мы живем, формирует те новые качества человека, воплощению которых в искусстве должна соответствовать своя выразительная форма. Только такой фотопортрет может заставить зрителя поверить в созданный образ.