Филодем

1. ТАЙНАЯ ЛЮБОВЬ

Лампу, немую сообщницу тайн, напои, Филенида,

Масляным соком олив и уходи поскорей,

Ибо противно Эроту свидетеля видеть живого.

Да, уходя, за собой дверь, Филенида, запри!

Ну же, целуй меня крепче, Ксанфо! И пускай испытает

Ложе любви, сколько есть у Кифереи даров.

2. ВЕСНА ОСЕНЬЮ

Шестьдесят годовых Харито прожила оборотов,

Но и доселе у ней черные волны волос,

По-молодому стоят белым мрамором крепкие груди,

Не надевает она ленту — подвязывать их.

Кожа совсем без морщин и доныне амвросией дышит,

Тело манит к себе, прелестям нет и числа.

Ну-ка, влюбленные, кто не страшится пылания страсти,

Живо сюда, позабыв десятилетья ее!

3. ЖИЗНЬ В ОБМЕН

Сколько раз приходил я в объятья Кидиллы, и днем ли,

Или, отвагою полн, я приходил ввечеру,

Понял, что путь мой лежит у обрыва по круче, узнал я,

Что в этой самой игре ставка — моя голова.

Что мне за радость? Какая? Куда б ни повлек меня дерзкий

Этот Эрот, и без сна страха не ведает он.

4. ВСТРЕЧА

Здравствуй, красавица. — «Здравствуй». — Как имя? —

«Свое назови мне».

Слишком скора. — «Как и ты». — Есть у тебя

кто-нибудь?

«Любящий есть постоянно». — Поужинать хочешь

со мною?

«Если желаешь», — Прошу. Много ли надо тебе?

«Платы вперед не беру». — Это ново. — «Потом, после

ночи,

Сам заплати, как найдешь...»— Честно с твоей

стороны.

Где ты живешь? Я пришлю. — «Объясни». — Но когда же

придешь ты?

«Как ты назначишь». — Сейчас. — «Ну, хорошо.

Проводи».

5. ОТРЕЧЕНИЕ

«Милая, щедро умею платить за любовь я любовью,

Но и язвящих меня также умею язвить.

Не издевайся же так над влюбленным и будь осторожней,

Чтоб не навлечь на себя гнева тяжелого Муз».

Так я взывал к тебе часто; но, как Ионийское море,

Ты оставалась глуха к предупреждавшим речам.

Сетуй теперь и вздыхай, проливая напрасные слезы,

Мы же с Наидой будем обнявшись сидеть.

6. ИМЯ — ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ

Прежде любил я Демо, из Пафоса родом, — не диво!

После — другую Демо с Самоса,— диво ль и то?

Третья Демо наксиянка была, — уж это не шутка;

Край Арголиды родным был для четвертой Демо.

Сами уж Мойры, должно быть, назвали меня Филодемом,

Коль постоянно к Демо страсть в моем сердце горит.

7. НЕУДАЧЛИВЫЙ ЛЮБОВНИК

В полночь, тихонько оставив на ложе супруга, пришла я,

Вымокнув вся по пути от проливного дождя.

Но почему у тебя мы сидим, а не спим, утомившись?

Как подобает вот так истинно любящим спать?

8. НЕТ ВЕЧНОЙ ЛЮБВИ

Ростом мала и чернява Филенион. Но у смуглянки

Волос кудрявей плюща, кожа нежнее, чем пух;

Речь ее сердце чарует сильнее, чем пояс Киприды;

Все позволяет она, требуя редко наград.

Право, люблю я Филенион, о Афродита! — покуда

Ты не пошлешь мне другой, лучшей еще, чем она.

9. ВЗИРАЙ НА НАС, СЕЛЕНА!

Ярко свети, о Селена, двурогая странница ночи!

В окна высокие к нам взор свой лучистый бросай

И озаряй своим блеском Каллистион. Тайны влюбленных

Видеть, богиня, тебе не возбраняет никто.

Знаю, счастливыми нас назовешь ты обоих, Селена, —

Ведь и в тебе зажигал юный Эндимион страсть.

10. ДЕВОЧКЕ

В почке таится еще твое лето. Еще не темнеет

Девственных чар виноград. Но начинают уже

Быстрые стрелы точить молодые Эроты, и тлеться

Стал, Лисидика, в тебе скрытый на время огонь.

Впору бежать, нам, несчастным, пока еще лук не

натянут! —

Верьте мне — скоро большой тут запылает пожар.

11. ПРИБЛИЖЕНИЕ ОГНЯ

Речи, лукавые взоры, кифара и пенье Ксантиппы...

Вот уж начавший опять вспыхивать страсти огонь

Жжет тебя, сердце. С чего, и давно ли, и как, — я не знаю.

Будешь ты, бедное, знать, в этом огне обгорев.

12. ЛЮБОВНАЯ ГОРЯЧКА

О эта ножка! О голень! О тайные прелести тела,

Из-за чего я погиб — ах, и недаром погиб!

О эта грудь, эти руки и тонкая шея и плечи,

Эти глаза, что меня взглядами сводят с ума!

Чары искусных движений и полных огня поцелуев,

Звуки короткие слов, сердце волнующих... Пусть

Римлянка Флора и песен Сафо не поет. — Андромеду,

Хоть индиянкой была, все же любил ведь Персей.

13. УТОМЛЕННЫЙ ЛЮБОВНИК

Плачешь средь жалобных слов, о пустяшном пытаешь,

ревнуешь,

Трогаешь часто меня, страстно целуешь, обняв, —

Вижу влюбленного тут... Когда ж я сказала: «С тобою

Лягу, что ж медлишь?» — с тех пор ты уж не любишь

меня.

14. МОЛЬБА К ЛЮБИМОЙ

О Ксанфо, с восковой благовонною кожей и Музе

Ликом подобная, ты — образ двукрылых богов,

Влажной от мирры рукою сыграй мне: на каменном ложе

Рано иль поздно один должен я буду лежать

Долгое время, бессмертный... О, спой мне еще, умоляю,

Спой, дорогая Ксанфо, сладкую песню свою!

Разве не слышишь ты, жадный? На ложе, на каменном

ложе

Вечно, несчастный, один должен ты некогда жить.

15. МОЛИТВА КИПРИДЕ

Киприя, тишь океана, связуемых браком подруга,

Правых союзница, мать быстрых, как буря, страстей!

Киприя, мне, из чертога шафранного взятому роком,

Спасшему душу едва в вихре кельтийских снегов,

Мне, тихонравному, вздорных ни с кем не ведущему споров,

Морем багряным твоим ныне объятому, дай,

Киприя, в гавань ведущая, к оргиям склонная, целым

И невредимым скорей в гавань пройти Наяко!

16. ТРУДНОСТЬ ВЫБОРА

Фермион вместе с Демо меня губят; Демо ведь гетера,

Та же Киприды еще и не успела узнать.

Этой касаюсь, ту — тронуть нельзя. И, Киприда, тобою

Клясться готов, — не пойму, кто мне милее из них.

Я бы сказал, что милее гетера; однако доступной

Ведь не хочу, но хочу страстно запретного я.

17. ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ

За тридцатью уже семь подходят годов, — это значит,

Столько из жизни моей вырвано ныне страниц.

Вот уже в гриве волос посеяны пряди седые,

О Ксантиппа, они— старости вестники мне.

Но и лира-болтунья еще мне мила и пирушка,

Все еще жарок огонь в сердце несытом моем.

Эту, как можно скорей, напишите, о Музы, концовку:

Пусть Ксантиппа одна будет любимой моей.

18. ТО ЖЕ

Был я влюблен. А кто нет? Пировал. Кто ж пиров

не изведал?

Был одержим. Ну, а кем? Разве не богом самим?

Кончено все! Ведь спешит седой вместо черного волос,

Вестник разумной поры, позднего возраста знак.

Времячко было играть, а тогда наигрался. Теперь же

Времени нет, и за ум взяться настала пора.

19. МОЛИТВА О ПЛАВАНЬЕ

Сын Ино Меликерт, и владычица светлая моря,

Ты, Левкофея, от бед верно хранящая нас!

Вы, нереиды и волны, и ты, Посидон-повелитель,

И фракиец Зефир, ветер кротчайший из всех!

Благоволите ко мне и до гавани милой Пирея

Целым по глади морской перенесите меня.

20. СМЕРТЬ ДРУЗЕЙ

Роза уже расцвела, а за нею и белый горошек.

Есть и капуста, Сосил, — сняли впервые ее.

Рыбка сверкает и сыр молодой и посыпанный солью;

Рядом кудрявый латук в листьях роскошных своих.

Что ж мы идти не спешим на берег обрывистый моря,

И, как бывало, Сосил, вдаль не глядим с высоты?

Бакхий и с ним Антиген лишь вчера предавались веселью;

Ныне выносим мы их, чтобы в земле схоронить.

21. ПРЕСЫЩЕННОСТЬ

Я не гонюсь за венком из левкоев, за миррой сирийской,

Пеньем под звуки кифар да за хиосским вином.

Пышных пиров не ищу и объятий гетер ненасытных, —

Вся эта роскошь, друзья, мне ненавистна, как блажь.

Голову мне увенчайте нарциссом, шафранною мазью

Члены натрите, мой слух флейтой ласкайте кривой,

Горло мне освежайте дешевым вином Митилены,

С юной дикаркой делить дайте мне ложе любви!

22. ПИР В СКЛАДЧИНУ

Артемидор нам капусту, а рыбу соленую должен

Дать Аристарх и еще луковки — Афинагор,

Печень несет Филодем, на две мины свинины приносит

Аполлофан, — три еще есть со вчерашнего дня.

Яйца, венки и сандальи для дома, и мирру возьми-ка,

Мальчик. Десятый уж час! Всех проводи поскорей.

23. ПРИГЛАШЕНИЕ НА ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ ЭПИКУРА

В скромную хижину завтра, Писон дорогой мой, явиться

Друг приглашает тебя, любящий Муз, к девяти,

В день двадцатый желая отметить наш праздник любимый,

Коль не угодны тебе яства с хиосским вином,

То настоящих друзей у меня ты увидишь, услышишь

Речи прекраснее, чем на феакийской земле.

Если же и на меня обратишь ты, Писон, свои взоры,

Тощий двадцатый тогда тучным предстанет нам днем.

24. БЕРЕЖЛИВОСТЬ

В лавке не зарься на первую зелень, но мимо не следуй.

Драхму возьми лишь одну, сможешь купить требуху.

Ныне и смокву за драхму возьмешь, а помедлишь, их

купишь

Тысячу. Для бедняков — время поистине бог.

28. АСТРОЛОГ

Лучше гораздо Арата небесные знает явленья

Наш Антикрат, — своего ж рода не ведает он;

Ведь говорил, что в сомненье, родился ли он под созвездьем

Овна иль Близнецов, или под парою Рыб.

Но установлено точно: под всеми тремя он родился:

Ибо распутен и глуп, вял и до лакомств охоч.

29. СТРАННАЯ СТАТУЯ

Трех бессмертных в себе этот мрамор содержит. И Пана

Явно видна голова с козьими рожками здесь,

Грудь и живот представляют Геракла, а прочее — бедра,

Голени также, в удел быстрый Гермес получил.

Жертву воздать не забудь, о прохожий! А мы за единый,

Дар твой, трое, втройне, жертву приняв, воздадим.

ФИЛОДЕМ (начало I в., г. Гадара)

1. Филенида — служанка, Ксанфо— возлюбленная.

2. Амвросия — пища богов. См.: Платон, эпигр. № 9; Асклепиад, эпигр. № 34.

6. Имя Филодем, т. е. «Любящий народ», поэт шутливо переиначивает, называя себя «Любящий Демо». Для третьей Демо в рукописи Палатинской антологии ошибка в обозначении родины, исправленная корректором. Демо-нисиянка. Ниса — название многих греческих городов, прославленных виноделием. В Планудовской антологии Демо названа асиянкой, но предпочтительнее первое чтение, так как в мифе Ниса связана с детскими годами Диониса.

7. Как и в эпигр. № 3, возлюбленная героя замужем.

9. См.: Проперций, I, 3, 31 и след.

12. Римлянка Флора: знаменитая куртизанка, возлюбленная Гнея Помпея (Плутарх, Помпеи, 2, 3-5). Андромеда (миф.) — дочь эфиопского царя, похищенная морским чудовищем и спасенная Персеем, который стал ее мужем. Во времена Филодема Индией называли Аравию и Эфиопию.

14. Ксанфо: см. эпигр. № 1, 17, уменьшительно-ласкательная форма от Ксантиппы. Последний дистих, несогласованный со всем содержанием, дописан кем-то впоследствии.

15. В конце 55 г. Филодем сопровождал Кальпурния Писона, своего покровителя и тестя Юлия Цезаря, в Галлию, к «кельтским снегам». Шафранный покой — брачный покой. Наида — жена поэта.

19. Собираясь в путь из Италии в Грецию, Филодем перечисляет главных морских божеств. Ино, Меликерт и Левкофея — см.: Антипатр, эпигр. № 26. Фракия считалась родиной всех ветров.

22. Мина — денежная единица греков. Входящие в пиршественный зал обычно надевали домашние сандалии. Артемидор Книдский — известный ритор, напомнивший Юлию Цезарю об опасности в мартовские иды (Плутарх, Цезарь, 65). Аполлофан — адмирал, вольноотпущенник Секста Помпея.

23. Писон — см. эпигр. № 15. По античным свидетельствам, Эпикур родился в седьмой день месяца гамелиона, т. е. в феврале 341 г. По завещанию философа двадцатого числа каждого месяца его ученики и последователи отмечали память учителя. «Речи... на феакийской земле»: сравнение с рассказами Одиссея в царстве феаков («Одиссея»). Поэт подчеркивает, что дружеская беседа будет преображать скромное (тощее) угощение в богатое (тучное) пиршество.

24. В последнем стихе приведена известная пословица.

26. Покойная гетера имела «говорящее» имя — Горлица. Салмакида — район г. Галикарнаса (М. Азия), где находился одноименный источник, вода которого якобы чудодейственным образом сохраняла сексуальные силы. Отсюда лучших гетер назвали салмакидами. Мать богов — Кибела. Лайда — прославленная гетера (см.: Антипатр, эпигр. № 23). Белые левкои были посвящены Дионису и Кибеле.

28. Древние считали, что под созвездием Овна рождаются глупцы, а под Близнецами — распутники.

29. Насмешка над религиозным синкретизмом современников. Статуя обращается к прохожему.